– Господин капитан первого ранга!.. – тяжело дыша, произнес солдат. – Меня послал за вами комендант…. В штабе для вас получено… срочное сообщение.

Трентон бросил уничтожающий взгляд на нового командира «тюленей», но, так ничего и не сказав, направился в штаб.

Он предположил, что на его имя получена какая-то срочная телеграмма, и, войдя в кабинет дежурного коменданта, требовательно протянул руку. Но вместо этого комендант передал инспектору ЦРУ микрофон штабной рации.

– Слушаю, Трентон!

В ответ из динамика рации раздался совершенно незнакомый голос:

– Мы напали на их след!

– Что?! – не понял Трентон.

– Напали на след! – повторил неизвестный собеседник. – Обнаружили их машину! Все точно: старый пикап, «Форд», ржавый и изношенный. Лежит на склоне плато в восьми милях от шоссе, ведущего к Дулиту. Машина, видимо, сорвалась со скалы, долго катилась по склону, поэтому ее бросили. А сами разыскиваемые ушли дальше в горы. Мы обнаружили у подножия плато следы двух человек, но на каменной осыпи они теряются.

Трентону все стало ясно.

– С кем я говорю?! – рявкнул он в микрофон, перебив своего собеседника.

– Старший сержант Браен, командир второго отделения взвода морской пехоты! – представился тот.

– Вы очень вовремя сделали свой доклад, сержант! Возвращайтесь на базу! – выкрикнул Трентон и швырнул на стол микрофон рации. – Где сейчас находится подводная лодка русских?! – резко повернулся он к дежурному коменданту.

Вместо ответа тот растерянно захлопал глазами. Компетенция дежурного коменданта ограничивалась пределами военной базы. Поэтому он не только не знал, где находится интересующая Трентона лодка, но даже не представлял, о какой лодке идет речь. Но инспектор ЦРУ буравил коменданта пристальным взглядом, и тот вынужден был произнести:

– Я… не знаю!

– Так узнайте, черт возьми! – взорвался Трентон. – Запросите от моего имени береговую охрану, морскую разведку, управление аэрокосмической разведки, наконец! Мне нужны сведения о перемещениях подводной лодки русских, семь дней назад появившейся у наших берегов. А также данные о движении всех российских гражданских судов, проходящих вблизи Норфолка, – добавил он после секундной паузы.

Комендант поспешно кивнул. Из всех перечисленных служб он мог выйти лишь на местное управление береговой охраны. Чтобы получить данные морской и тем более космической разведки, требовался запрос за подписью даже не командира военной базы, а как минимум командующего флотом. Но в этот момент никакая сила не могла заставить его возразить инспектору ЦРУ.

05.50

Стас здорово устал. Уже только по одному факту – что он почти в два раза сбавил первоначально взятый темп, я понял, как он измотан. К тому же ему наверняка приходилось преодолевать страшную боль в груди, возникшую после того, как американский «тюлень» оглушил его таранным ударом своего буксировщика. Я не знал этого точно, но подозревал, что у Стаса переломаны ребра и отбиты внутренности. И тем не менее Стас продолжал плыть! Я не мог не восхищаться его мужеством.

По моим ощущениям, мы уже выбрались из бухты Норфолкской гавани и сейчас плыли где-то в начале Чесапикского залива. Но его ширина в самой узкой части составляет десять морских миль, поэтому я даже ориентировочно не мог предположить, где мы в данный момент находимся. А выйти в точку встречи с сухогрузом было ничуть не проще, чем отыскать в Норфолкской гавани плавучий док с американским атомоходом. Пожалуй, даже сложнее. И потом, мы не просто должны были приплыть в заданную точку, мы еще должны были сделать так, чтобы нас заметили с проходящего по заливу судна. В противном случае все наши усилия элементарно пойдут псу под хвост.

Оценивая со стороны силы Стаса, я понимал, что до берега ему уже не дотянуть. Не дай бог такое случится, но я, конечно, потащу его на себе, сколько смогу. А вот доплывем мы с ним до берега или нет – это еще вопрос. Ведь я, увы, тоже не двужильный, да и подустал порядком за этот заплыв. Я уж и не мечтал о подводных буксировщиках… Американский «Пегас» нам здорово помог. Только благодаря ему мы беспрепятственно проплыли через гавань, не привлекая к себе внимания «тюленей». Мне чертовски жаль было расставаться с трофейным «Пегасом», он в один момент домчал бы нас в залив, но протащить буксировщик через узкое отверстие в противолодочной сети было совершенно нереально. В общем, шальные мысли о самодвижущихся подводных носителях я безжалостно отбросил. А мечтал я о двух маленьких баллончиках с углекислым газом – тех, что используются в бытовых сифонах для газирования воды. Сейчас эти безделушки здорово бы облегчили наше положение. Стоило подсоединить баллончик к воротнику гидрокомбинезона, и вышедший из него газ надул бы спасательный воротник. И все! Дальше можно лежать на воде и, не тратя сил, перебирать ластами, зная, что ты все равно не утонешь. Но баллончиков нет, и приходится плыть, превозмогая усталость и вступая в борьбу с весом собственного снаряжения, которое камнем тянет тебя на дно…

Стас поднес к лицу левую руку. Смотрит на компас? Нет, компас у него на правой, как у меня. Сверяет часы… Уточнив время, Стас повернулся ко мне и принялся снимать с пояса свинцовые грузы. Считает, что пора всплывать? Что ж, последуем его примеру. Вслед за Стасом я очистил свой грузовой ремень и сразу ощутил, что мое тело стало значительно легче. Выталкивающая сила воды понесла меня вверх, и я, практически не прибегая к помощи ласт, вынырнул на поверхность.

Над головой светило ярко-голубое небо. Даже через стекло трофейной водолазной маски я увидел его цвет. С рассветом в мир вернулись краски. Пусть возвращаются. Я ничего не имею против этого, лишь бы не вернулись преследовавшие нас опасности: «тюлени», дельфины-убийцы, противолодочные вертолеты, патрульные катера и вся прочая военно-морская американская нечисть.

Рядом со мной вынырнула из воды голова Стаса. Первым делом он осмотрелся по сторонам в поисках опасности. Лишь убедившись в ее отсутствии, выплюнул изо рта загубник и сдвинул на лоб водолазную маску. Следом за ним я тоже избавился от непривычной мне американской маски, целиком закрывающей лицо. Наконец-то можно дышать настоящим воздухом. Сколько мы его уже не ощущали? Я взглянул на свои часы. Ого! Почти шесть часов! Понятно, почему мы едва ноги не протянули от усталости.

Стас тоже взглянул на часы. Но его, как я понял, волновало совсем другое. Приближался момент встречи с сухогрузом. В шесть тридцать «Владимир Серов» должен покинуть воды Чесапикского залива и взять курс на Калининград. Значит, до момента встречи осталось около получаса. Полчаса томительного ожидания, а дальше…

Подражая Стасу, я оглянулся по сторонам, стараясь рассмотреть на горизонте темную точку белого парохода. Вряд ли сухогруз окажется белым, но в моих мечтах он представлялся именно таким. Но я так ничего и не рассмотрел, даже берега не увидел. Кругом была только вода. Впрочем, это хорошо, что я не увидел берега. Следовательно, мы уплыли от него достаточно далеко. А раз так, значит, мы находимся в районе судоходных путей, проходящих через залив. Хоть какой-то повод для оптимизма…