подошла погладить дедушку по голове. Ара с удовольствием потрепал её по заднице, Ангела за это обняла его и погладила.

Народ в очереди тихо плавился и не знал, что думать.

В разгар нежностей появился господин Ирма. С гордым видом он проскакал прямо к нам, потребовал отчёта.

Я вытянулся в струнку, доложил, что беспорядки предотвращены, очередь упорядочена, все работают и знают свою задачу, тяжёлых происшествий нет. Внутри храма не был, не смог войти.

— А чего это вы с бродягой обнимаетесь? — презрительно заметил начальник.

— Он так хорошо и интересно поет, — соврала Ангела.

— Это не по вашему профилю, — честно ответила Ва.

— Я в храм, — бросил господин Ирма и поскакал, увлекая за собой поток охраны.

— У бедолаги так много забот, — посочувствовал ему Ара и завёл следующую тему баллады.

Меня нашёл гонец от одного из командиров отрядов с мелким вопросом. Девчонки прилипли в Арамасу и никуда ехать не хотели. Они изобрели мешочек и иногда обходили очередь, собирали мелочь для старика.

— Давайте я оставлю вам Джена для охраны? — подумал я вслух.

— Оставляй, со мной он будет в безопасности, — разрешил Ара, на секунду прервав песню.

Я поскакал решать вопросы. Вопросов уже накопилось некоторое количество, людям надо было обеспечить передвижные туалеты и питьевую воду.

В какой-то момент появился господин Ирма, спросил, не хочу ли я поцеловать туфельку Радо вне очереди, он может меня провести. Я сказал, что могу поцеловать туфельку Радо и в очереди. Ирма сделал озадаченное лицо, потом махнул рукой и ушёл.

Когда мелкие вопросы закончились, я нашёл Радо в очереди. Он по-прежнему махал руками и рассказывал, что надо развивать детей с раннего возраста, начиная с массажа ладошек и большого количества объятий и поглаживаний. Он немного переместился в хвост очереди, якобы для удобства говорить с теми, кто с ним спорил.

Я извинился и спросил на ушко, есть ли в очереди Васта и можно ли её показать двести пятой.

— Захочет, покажется. И вообще, не мешай, — кратко ответил Радо.

Я вернулся к девчонкам. Ара разошёлся и уже громыхал, как сошедший с ума пророк. Он переходил от тихих лиричных напевов к мощному реву, к максимально сильным чувствам. Рисовался перед девчонками самым явным образом. Подруги действительно были под впечатлением.

Я подошёл к Ва.

— Нравится?

— Потрясающе. Никогда не могла представить, что можно так глубоко затрагивать чувства.

Через копьё стражника оцепления протянулась женская рука и подёргала платье двести пятой:

— Молодая госпожа, а можно спросить?

— Прием начиная с завтра, с полудня до пяти, сегодня не консультирую, — не поворачивая головы, ответила двести пятая.

— На твоём месте я бы проконсультировал, — посоветовал я двести пятой.

— У меня всё равно никаких сил к исцелению не осталось, всё на тебя, героя, потратила вчера, — буркнула жрица, глядя влюблёнными глазами на завывающего Ару.

— Молодая госпожа, очень прошу, — повторила пожилая женщина.

Я почувствовал что-то знакомое, будто оказался в детстве, рядом с тёплой мамой и ласковой старшей сестрой, во временах, когда они любили таскать меня на руках, а я уже не любил. И ещё такое ощущение ясности и точного внимания, которое посетило меня во время нападения кочевников из засады на пути к переговорам. Я посмотрел на просительницу повнимательнее. Одежда старая, латанная. Поза сгорбленная. Но глаза… Голубые, глубокие, с очень развитой мимикой. У кого ещё были такие живые глаза? Ах да, у Радо. Тот тоже, прищурившись, мог передать гору информации — от подначки до ободрения. Васта?

— Я люблю исцелять и лечить, но иногда я вынуждена отказывать. Иногда я отдыхаю или занята. Приходите завтра, приму без очереди. Скажите тайное слово «Васта двести десять», — пообещала двести пятая, всё так же не поворачивая головы.

— Вообще-то она очень добрая и старается помогать людям так, что её приходится силой оттаскивать, — попытался я сгладить жёсткий ответ жрицы.

— Простите, молодая госпожа, в другой раз поговорим, — женщина отошла.

Я хотел что-нибудь сказать, но слова застряли в том месте, где они рождались. А боги суровы к своим жрецам. Как Радо притравливает Ирму, или как Васта щёлкнула сейчас по носу двести пятую, или как Ара веселится в образе нищего, получая пинки от воинов, у каждого из которого на шее его амулет… Интересно, а как наш Бог? Он тоже будет посылать мне такие испытания? Являться в виде нищего или надоедливой тётки?

Буду всегда вежливым и внимательным ко всем.

За следующие четверть часа Ва отказала ещё десяти просительницам, и во всех десяти случаях не повернула голову. Ближе к вечеру я набрался храбрости и посоветовал двести пятой:

— Ты лучше оборачивайся, когда отказываешь.

— Ты забыл, с кем имеешь дело? Я же вижу их насквозь. Увижу причину, начну советовать. Потом захочется поправить кое-что. А закончится это тем, что я до позднего вечера буду полостные операции в соседнем дворе на сене делать.

— Некоторые из них могут быть абсолютно здоровыми, — осторожно намекнул я.

— А зачем они меня за платье дёргают тогда? — сердито рыкнула Ва.

Храм прикрылся после наступления полной темноты. Ара накупил на подаяние разных булочек и пошел по улицам раздавать их детям. Мы ради забавы проводили его до момента исчерпания запасов и даже прикрыли момент исчезновения, чтобы никто не заметил факта растворения человека в воздухе. На прощание Ара поблагодарил нас за помощь, обнял девчонок на дорожку. Как по мне, так долговато он их обнимал.

Подъезжая к нашему временному пристанищу, мы уже предвкушали скорый отдых, как в ноги кинулась служанка барона ага Миран и слёзно просила помочь. Мира активировалась и заявила, что ей нужен мужик. Отец с братом и слугами заперлись в комнате таверны, вторая служанка закрыла Миру в коридоре, а эта служанка побежала за помощью. Барон сказал ей бежать к нам.

Пришлось поворачивать коней.

Мира к нашему прибытию уже выломала окно в коридорчике и попала на конюшню. Мы застали её рядом с жеребцом. Мира задумчиво гладила его орган и явно прикидывала, как использовать штуку в деле. Увидев нас, она разразилась слезами:

— Наконец-то! Почему вы так долго? Почему я не могу противиться своему желанию? Я стала опасной для родственников! Можно, я буду жить у вас? Я буду тихой и послушной!

Я посмотрел на девушку. Глаза на месте, состояния транса нет. Уже хорошо.

— Ва, поговори с ней. Я попробую богов позвать.

Я помолился всем богам, которых знал, начал с нашего Бога. На помощь никто не прибыл. Видимо, у богов были более важные дела или они сочли девушку слишком мелкой для заботы. Зато появилась