там будет действовать только право сильного, и ещё больше, чем у нас.

— Нет, быть свободным — это совсем другая жизнь, — стоял на своём Серен.

— Убьётесь вы об эту свободу, — отреагировала Ангела.

— Господа-а — благородны-я, — с досадой протянул Серен.

Пришла наша очередь грузится на паром. Пока мы плыли, я думал о том, что могут сделать мужики, если реально увидят призрак близкой свободы. И мысли эти были невеселыми.

Проехав едва тридцать вёрст, встали на ночёвку. Ехать по наезженной замёрзшей дороге было куда легче, чем по высокой траве весной. Правда, дров для костра почти не осталось, их вырубила проходившая армия и прочие путешественники. Пришлось собирать сухую траву. Работы много, толку мало — она прогорела молниеносно. Но еду кое-как удалось сварить. Вот тут Долиан с Мирой и зажгли, и станцевали, и спели, и огненное представление устроили. Мы активно участвовали.

В разгар веселья прибежал насмерть перепуганный господин Дулгариан, один из торговцев, и попросил помощи. У него пропал один из возничих. Мышцы после перехода болели, лезть на коней не хотелось, но пришлось седлать лошадок и отправляться на поиски. Я набросал Ангеле карту, насколько мог видеть окрестности. Ангела отметила восемь враждебных точек.

Взрослые сказали, что им лениво седлать коней и что они лучше будут охранять лагерь. Ладно, поехали молодежным составом.

Искали концентричными кругами. Дети ага Миран, Джен и прочая молодёжь не знали, как производится поиск, пришлось показывать. Для них было открытием, что поиск — это не просто едешь и смотришь, а чётко определённая математикой и геометрией последовательность действий.

В первой точке мы спугнули пару гарпий. Они сидели на маленьком деревце и высматривали, что бы стянуть. Во второй и третьей точках обнаружились волк и лиса, мы на них даже внимания обращать не стали. А вот в четвертой точке нашлось тело слуги. Его жадно рвали на мясо трое гарпий. Завидев нас, гарпии уважительно отскочили на положенное расстояние и принялись наперебой кричать, что это не они его убили и что они только потребляют мясо, чтобы ценная вещь не пропадала. Ещё они кричали, что у человека совсем крови не было, мясо им, понимаешь, невкусное досталось.

Ва посмотрела на труп и подтвердила, что в теле совсем нет крови. Мы быстренько осмотрели тело и обнаружили три пары дырочек. Упырь. Нечисть, которая может притворяться человеком.

Гарпии расшумелись до невозможности, пришлось крикнуть им, что мы им верим и что они могут добирать все мясо, только кости пусть оставят для похорон.

К лагерю мы неслись на максимальной скорости. Было подозрение, что пока мы искали тело, мог погибнуть ещё кто-нибудь. Но в лагере все было тихо. Расслабленные взрослые даже не думали смотреть по сторонам, выпивали и травили байки. Ва подтвердила, что все люди перед нами — люди с обычными болезнями.

Пришлось их взбодрить пониманием того, что рядом бродит смертельная угроза.

Короткий зимний день давно закончился. Но если до этого момента что-то было видно, то теперь опустилась полная темнота. Обстановочка только с нечистью бороться.

Перепуганные купцы и слуги набились в походный шатёр и выставили во все стороны оружие. Очень хороший способ потерять всех коней и стать лёгкой жертвой.

Благородные оказались поумнее, надели доспехи и вооружились. Я сказал, что надо ходить группами минимум по шесть человек. На это барон ага Сарахат заявил, что я тут не самый старший и что не мне командовать, а ему как старшему в этом конвое. Я вежливо извинился.

Барон тут же потребовал, чтобы мы спешились и шли охранять лошадей торговцев. Недоумок. До всадника ещё допрыгнуть надо, и скорость у всадника намного больше. Спорить не стали, мы зашли за шатры, и я нарисовал несколько более уточненных карт местности. Одну дал Ангеле сразу, вторую с некоторой задержкой. Ангела оказалась очень точной провидицей. На карте чётко читались гарпии, доедающие слугу, волк, который шёл от лагеря. А одна точка двигалась к лагерю, и как раз со стороны взрослых. Я предупредил детей ага Миран, чтобы держали свой огонь наготове, и скомандовал атаку. Мы помчались туда, где должно было оказаться то нечто, что приближалось к лагерю. И оно там было.

Молодёжь боялась гнева взрослых и потому поотстала. Получилось так, что мы с девчонками немного вырвались вперёд и нарвались на чудовище первыми.

Это не был упырь. Это вообще не было похоже ни на какое животное. Если и можно было сравнить это чудище с чем-то, то только с гусеницей — переростком. И ещё оно передвигалось под землёй. Впрочем, возможно, мне так показалось, а на самом деле оно скользило под сухой травой и снегом. Мы могли бы проехать мимо, но это чудо решило напасть и совершенно неожиданно выросло передо мной во весь свой гигантский рост. А рост у него был где-то под три шага, выше человека.

Трач в кои-то веки вспомнил, что он боевой конь, встал на дыбы и попытался стукнуть чудовище копытами. Чудовище как будто обтекло копыта. Пытаясь удержаться, я достал меч против нечести с запозданием. Не успел я толком размахнуться, как чудище открыло пасть и ринулось ко мне. Во рту виднелись два огромных зуба, и я очень красочно представил себе, что будет, если они воткнутся в меня и начнут высасывать кровь. И ещё два больших красных глаза… Так вот с кем спутали тогда кочевники зверюшку Радо.

Я начал опускать руку, и тут выяснилось, что у этой твари были не только зубы, но и язык. Или выдвижная челюсть. Или ещё какая-то выстреливаемая гадость. Что бы это ни было, оно выскочило изо рта и стукнуло меня по руке так, что меч вылетел, а рука чуть не отвалилась. Я срочно увёл Трача с линии атаки. Чудище перенесло внимание на Миру, которая скакала следом.

Мира замерла. Я спрыгнул с коня, чтобы подобрать меч. Мира стояла.

— Жги! — завопил я, вскакивая обратно в седло.

Мира стояла.

Я удивился, почему её брат не зальёт все огнём? И только после этого понял, что он боится за меня — я был на линии поражения. Чудище уже наклонилось к шее девушки.

— Долиан, жги! — завопил я и упал в снег, свернувшись калачиком.

Долиан не подвёл и залил все вокруг на удивление горячим пламенем. Меня спасла толстая меховая одежда. Стальные доспехи раскалились, обжигая открытую кожу, но в целом я выжил.

Как только стало чуть прохладнее, я подскочил, чтобы оценить обстановку. Мой прекрасный меховой плащ рассыпался мелким пеплом.

Чудище ещё было живо, оно извивались