Да, слуги бы ему не помешали. К сожалению, наниматель в этом вопросе проявил крайнюю неуступчивость и запретил заводить разумный персонал.

— Никаких посторонних. Никто не должен знать о лаборатории. Я обеспечу тебя всем необходимым, но если кто-нибудь попадет сюда, то здесь он должен остаться… навсегда! Ты меня понял?

— Да, уважаемый, — пробормотал тогда ученый.

А что ему еще оставалось делать, попробовал бы он ответить по-другому! В общем, пришлось выкручиваться и приспосабливать для работы по хозяйству измененных. Ну не самому же мыть полы!

Правда сейчас нанимателю придется разбираться с беглецами, но слава богам вина в нападении на лабораторию лежит не на Зомате. Он ни в чем не виноват. Более того, Лонком наниматель занимался лично, вот пусть у него голова и болит. А если о работе Зомата узнают, особенно этот выскочка Фаннир, то Зомат только обрадуется.

Ученый откровенно скучал и чувствовал себя словно в изгнании. Конечно, он иногда выбирался в город, но что толку? Он же никому не мог рассказать о своей работе. Точнее, не рассказать, а похвастаться. Интересно, как бы он это сделал? Попробуй тут похвастаться, когда твой наниматель — глава самой сильной Школы на Шедаре. А в том, что за ним следят во время вылазок, Зомат не сомневался.

И как в таких невыносимых условиях жить и работать? Он столько лет потратил на достижение высших целей, почти добился прорыва, а похвастаться ни перед кем не мог. Обидно!

Можно было бы убавить ментальное давление и поговорить с измененными, но что толку. Во-первых, они не понимали сути его работы, а во-вторых, тряслись от страха или ярости. И то и другое одинаково эффективно мешало им оценить великолепные замыслы Зомата. А зачем тогда метать бисер перед свиньями? Нет, ученому хотелось понимающего собеседника. Хорошо бы подошел какой-нибудь коллега, а еще лучше Фаннир — лидер гильдии Кисигран на Шедаре, причем желательно в виде зафиксированного в кандалах пленника, но это была слишком крупная рыбка и при всем желании ученый не смог бы уговорить нанимателя выкрасть главу столь уважаемой организации.

В таких условиях только и оставалось, что разговаривать с неподвижными жертвами. Иногда он даже пробуждал их иногда и давал успокоительное. Правда, с лабораторного стола пленники все равно поднимались тупыми заторможенными глупцами с подавленной психикой и забывали какой Зомат гений. Вот жалость!

Время от времени у него появлялись идеи бросить все и продолжить опыты где-нибудь в другом месте, но эти идеи жили секунд пять, а потом бесследно исчезали. И дело было не в боязни нанимателя — Зомат верил, что такой умный и сообразительный разумный как он, легко найдет способ выкрутиться. Просто Морн снабжал его образцами особой плоти, которую нигде больше не достанешь.

Откуда она взялась, ученый не знал, но несложно было догадаться, что ее источник — существо за пределами обитаемых миров. Причем существо непростое — его клетки мало того что жили собственной жизнью, так еще и выделяли особую субстанцию даже после извлечения из носителя…

Во сколько товар обошелся Морну, Зомату оставалось только догадываться, но лишь с помощью образцов тканей неведомой твари он сумел проверить свои теории. К сожалению, со временем измененные приходили в негодность, поэтому решение не годилось в качестве универсального как для целей самого Зомата, так и для целей Морна и все последние годы ученый провел в поисках способа, как снизить вредное воздействие субстанции, но только недавно наткнулся на новый путь. А помогли ему в этом члены братства, поскольку именно они лучше всего подходили для тестов. Однако потом приперся этот Лонк и все разрушил…

Зомату только и оставалось гадать, как к происшествию отнесется Морн, особенно после того, как он получил заверение, что еще один-два года и решение будет готово. По соглашению с заказчиком ученый должен был придумать способ, как можно пропустить через тело импульс огромной силы и… не умереть при этом. К счастью, сделать это надо было всего один раз. Однако даже один раз — слишком много. Конечно, его наниматель — выдающийся адепт, но даже он может сдохнуть во время решающего эксперимента. Не то чтобы Зомата сильно беспокоила судьба Морна, но в случае неудачи второй попытки ученому не дадут — снесут голову, а то и чего похуже придумают.

«Дикари!» — вздрогнул он, представив такой исход событий.

Самое обидное, что у него почти все получилось. Зомат придумал хитрый ход — нужно было сделать внешний, так сказать временный, орган. Этого должно было хватить чтобы один раз провести концентрированный импульс энергии. Опасно, но другого пути он не видел… до сегодняшнего дня.

Именно поэтому ученый приплясывал от радости. И все потому, что обнаружил странную аномалию — кусочек кожи, срезанный с тела пациента и помещенный между двумя пластинами, показал невиданный прежде результат ¬— смог пропустить гораздо больше энергии, чем полагалась для адепта на стадии Синтез, прежде чем обуглиться. Причем ГОРАЗДО больше.

А ведь сначала он не хотел тратить время на ерундовый тест. Но в итоге не поленился и сделал. Вот что значит быть выдающимся ученым! Одной гениальности мало и когда дело доходило до работы в лаборатории, Зомат превращался из тщеславного сноба в терпеливого зануду.

Немного успокоившись, он принялся ходить взад-вперед, бормоча на ходу:

— Любая плоть на стадии Синтез имеет ограничения. Экземпляр точно не относится к устойчивым расам. Да хоть бы он из камня был сделан… для энергии что камень, что кровь, что бестелесная субстанция — все едино! Предел Проккта еще никто не обошел. Все существа на стадии Синтез ему подвержены, уже я-то знаю, сколько лет потратил на поиски исключений. И все зря! Однако образцы тканей экземпляра нарушили предел Проккта. Как он этого достиг? Возможно, экземпляр — артефакт? Хотя о чем это я, это же антинаучно. Нельзя все списывать на аномалии. Должно быть объяснение. Предел Проккта не зря считается непреодолимым стандартными методами. С другой стороны, я встречал легенды о легендарных школах, которые знали, как обойти предел, но те способы давно утеряны. Хм, может этот тип — наследник такой школы?

Зомат вопросительно взглянул на пациента, но тот безмолвно лежал на чистом столе с закрытыми глазами.

— Нет. Не похож. Что еще? А, точно! Надо провести тест еще раз! Возможно, я допустил ошибку…

К его большому удовлетворению, три последующих эксперимента показали, что первоначальные выводы верны, и что тело пленника действительно обладает невероятной устойчивостью к разрушению. Примерно такой же, как… образцы плоти, полученные от нанимателя.

В течение следующего получаса Зомат протестировал кровь, волосы, ногти, жилы пленника… даже сделал соскоб с кости. Каждый образец показывал аналогичные результаты. Каждый!

Тело пленника было аномалией, которую нельзя было объяснить одной лишь физиологией, ведь предел Проккта распространялся на всех существ стадии Синтез, к какой бы расе они ни относились. Стадия Синтез была переходной, когда материальная и энергетическая форма объединяются. Собственно, в этом и был смысл стадии, поэтому она так и назвалась во многих мирах.