противоположности рассматриваются как конститутивные начала, из которых строятся вещи, при этом, естественно, эти противоположности наделяются самостоятельным существованием и называются δυνάμεις. Наконец, четвертый тип теорий дает атомизм Демокрита, в котором качества-силы рассматриваются как вторичные явления, вызванные воздействием атомов определенного рода и их комбинаций на органы чувств.

§ 2. Качества-силы у Платона

Платоновское отношение к качествам-силам, к традиционным досократовским противоположностям, достаточно дифференцированно. Прежде всего следует отметить, что Платон в своей геометрической теории вещества продолжает демокритовскую линию трактовки качеств как ощущений. Рассмотрев разнообразие видов вещества, вытекающее из «сочетаний и взаимопереходов фигур», Платон говорит: «Теперь попытаемся выяснить причины воздействий, производимых всем этим на нас. Прежде всего надо приписать вещам, о которых идет речь, одно свойство – постоянно быть ощущаемыми» (Тимей, 61с). Качества в этом плане выступают как ощущения, производимые элементарными геометрически оформленными «частицами». Острота и режущий характер граней пирамид огня обусловливает «пронзительность» получаемых от него ощущений (Тимей, 62а 5). Аналогичным образом объясняются вкусовые качества-силы (сладкое, горькое, кислое и др.), которые, например, у гиппократовского автора трактата «О древней медицине» выступали как самостоятельно действующие динамические «начала». У Платона же они – простые эффекты, производимые геометрией тел на органы восприятия. Ощущения цвета обусловливаются размерами частиц, попадающих в орган зрения (там же, 65с 1, 67с 4).

Однако «силы» играют определенную роль в космогоническом процессе на его ранних стадиях. Силы эти описываются в их механических проявлениях. «Кормилица», т. е. материя, говорит Платон, «была неравномерно сотрясаема и колеблема этими потенциями и в свою очередь сама колебала их своим движением» (там же, 52е). Понятие «равновесия» сил, употребляемое в этом месте Платоном, наводит на мысль о возможном прямом или скорее косвенном влиянии Алкмеона. Платон изображает здесь взаимодействие материи и «наполнявших ее потенций» (сил), которое приводит к сепарации четырех стихий и вообще к упорядочиванию мира и превращению его в космос.

Кроме этого места, говорящего о космогонической активности «сил», мы находим в «Тимее» еще одно место, где Платон, правда вскользь, говорит о построении тел из качественных противоположностей. Этот текст существен не только тем, что здесь имеется набросок или намек на конститутивную функцию качеств-сил, но еще и тем, что Платон в этом месте развивает свою общую теорию качества как неустойчивого определения бытия в противовес его устойчивой определенности, выражаемой словами «то», «это». «Только сущность, внутри которой они (преходящие вещи. – В.В.) получают рождение и в которую возвращаются, погибая, мы назовем “то” и “это”, то любые качества (τὸ ὁποιονοῦν, т. е. нечто качественное. – В.В.), будь то теплота, белизна или то, что им противоположно либо из них слагается, ни в коем случае не заслуживает такого наименования» (Тимей, 50а). То, что из сил «слагается» – это вещи физического мира, его стихии, о которых говорит Платон (прежде всего об огне, но огонь – это лишь пример стихий). Платон здесь только намекает на теорию построения стихий из качественных противоположностей. Эти «намеки» разовьет в теорию элементов Аристотель. Как справедливо отмечает Сольмсен, комментируя это место, «у Аристотеля качества и противоположности, к которым Платон обращается при случае, займут действительно важное место» [124, с. 43]. У Платона качества в статусе самостоятельно действующих сил упоминаются ad hoc. Эта возможность развить физико-динамический квалитативизм не была им реализована ни в «Тимее», ни в более поздних диалогах. Причина этому, на наш взгляд, в том, что теорию физического мира Платон строит на основе геометрических соображений, в рамках которых нет места традиционным качествам-силам.

Еще один момент, который мы бы хотели отметить, комментируя процитированный выше текст, состоит в том, что Платон здесь проводит четкое различение между неизменной, устойчивой основой вещи, называемой «то» или «это», и изменчивой, меняющейся качественной определенностью (Тимей, 49b – 50b). Это различение вещи как устойчивого субстрата от изменчивых качеств, носимых этим субстратом, означает, что у Платона впервые оформляется представление о качестве как онтологической категории. В этом пункте Аристотель продолжает усилия Платона по построению онтологической концепции качества, включая и логическую разработку этой категории.

Мы рассмотрели статус качеств-сил на материале «Тимея». Однако этим диалогом никак нельзя ограничиться при анализе данной проблемы. В «Федоне», в более раннем, чем «Тимей», диалоге, где Платон формулирует основы своего учения об идеях, мы обнаруживаем особый подход к качествам, отличный от разных вариантов физической трактовки качеств, будь то в духе демокритовского редукционизма, будь то, наоборот, в духе признания за ними статуса самостоятельно действующих сил и конституентов вещей (в духе медицинской и досократической традиции, как она представлена, например, у Анаксагора). Теория идей «работает» и в «Тимее». Она является основной метафизической схемой для объяснения генезиса вещей. Стихии трактуются здесь как подражания (μιμήματα) формам или идеям. Однако Платон оперирует в «Тимее» не с формами сил, а с формами элементов: огня, воды и т. д. Идеальный огонь (форма огня) служит образцом, копией которого является «реальный», физический огонь, наблюдаемый нами в нашем мире. В процессе «копирования» форм материя выступает пассивным восприемлющим началом.

Метафизический подход, развертывающийся в «Тимее», оформляется в «Федоне». В «Федоне» качества – это качественные противоположности большого и малого, теплого и холодного, четного и нечетного, которые выступают здесь в статусе идей: например, Платон говорит об идее четности и нечетности (105а – b). Аналогия четности – нечетности с теплом – холодом (105с) показывает, что и эти физические качества выступают здесь как идеи. Этот статус качеств следует и из самого содержания развиваемых здесь представлений. Качества дают вещам имя, в то же время имена вещи получают в силу причастия их идеям (102b). Вещь и качественная противоположность четко различаются (103b). Основной тезис, который развивает Сократ, беседуя с Кебетом, это утверждение о том, что «противоположность никогда не перерождается в собственную противоположность ни в нас, ни в природе» (103b – с).

Качественные противоположности ведут себя так, как и подобает вести себя идеям, – они неизменны, не могут превращаться друг в друга, как это могут вещи физического мира. Противоположности здесь зафиксированы в качестве неизменных образцов, эйдосов, к которым «причащаются» вещи. Мы можем назвать такую трактовку качеств метафизико-эйдетической в противоположность физико-динамической трактовке, лишь бегло и мимоходом намеченной в «Тимее», но господствующей у медицинских писателей и у некоторых досократиков, а впоследствии развитой и углубленной Аристотелем. Итак, метафизико-эйдетический подход к качествам, впервые намеченный Платоном, подхватывается и развивается Аристотелем. Его влияние или, точнее, определенное использование и преломление мы находим в теории элементов в GC. Действительно, в GC качественные противоположности ведут себя подобно их поведению в «Федоне»: они не превращаются друг в друга. Аристотель прямо