class="p1">Когда войска герцога начали продвигаться на север, гарнизон Ивердона сжег город, а затем отступил к Грансону, стены которого венчал мощный замок. 19 февраля, в "самую плохую погоду, какую только можно себе представить", Карл Бургундский разбил лагерь на плато над городом. Через три дня его войска штурмом взяли Грансон, а пятьсот швейцарцев, составлявших гарнизон, укрылись в замке, который в течение пяти дней выдерживал огонь бургундской артиллерии. Однако 28 февраля, испытывая острую нехватку продовольствия и боеприпасов, защитники были вынуждены безоговорочно капитулировать. Лишенные оружия и личных вещей, побежденные должны были пройти строем перед шатром завоевателя. Герцог Бургундский приказал немедленно казнить их, и "в течение четверти часа все до одного были повешены на деревьях". Сообщая об этом событии, Панигарола не мог скрыть своих чувств: "Было страшно и ужасно видеть такие повешения", — отметил он в депеше. Затем Карл объявил, что любого швейцарца, которого он сможет захватить, постигнет та же участь.

Теперь герцог Бургундский был полон решимости продвинуться на восток, чтобы вызвать противника на бой. Однако несколько его капитанов пытались отговорить его от этого. В это время швейцарцы сосредоточили мощную армию в окрестностях Невшателя, на восточном берегу озера. Их укрепленный лагерь находился в идеальной оборонительной позиции, в то время как окружающая местность не давала достаточно пространства для маневра полевой армии. Более того, войска герцога, особенно итальянские наемники, жаловались на то, что им не платят и что им приходится разбивать лагерь в таких тяжелых условиях. Но Карл Бургундский отмахнулся от возражений своих военачальников. Он не мог поверить, что швейцарцы осмелятся напасть на него. Поэтому утром 2 марта герцог отправился на восток со своей армией, которая должна была насчитывать около 15.000 пехоты и кавалерии, а также частью артиллерии. Ожидая немедленной победы, он не потрудился разбить укрепленный лагерь и оставил в поле багаж с посудой, гобеленами и драгоценностями, которые он привез, чтобы придать завоеванию Лотарингии заслуженную пышность.

Между горами слева от Карла и Невшательским озером лежало изрезанное плато, которое, будучи шириной в милю у Грансона, вскоре сужалось. Менее чем в двух милях к северу это плато было рассечено лесистым отрогом, который спускался с гор Юры к озеру. Две дороги вели из Грансона в Невшатель, одна из которых петляла вдоль берега озера, а другая шла по остаткам древнеримской дороги на склонах гор. Вдоль последней Карл отправил вперед отряд всадников, которых поддерживали лучники и пикинеры. Что касается остальной части его армии, то он даже не позаботился о том, чтобы выстроить ее в боевой порядок, поэтому его люди как попало продвигались по плато или вдоль берега озера. Вскоре герцог приказал поставить шатер на возвышенности, где он расположился, чтобы наблюдать за движением своего авангарда. Когда бургундская конница вошла в узкий проход, по которому римская дорога пересекала лесистые предгорья, она неожиданно оказалась лицом к лицу со швейцарской пехотой, выстроившейся в боевой порядок.

Именно тогда герцог Бургундский впервые получил возможность услышать страшный рев рогов своих противников. Вынужденная отступить, бургундская кавалерия была быстро отброшена к основной части армии, в то время как тысячи швейцарских пехотинцев при поддержке нескольких сотен кавалеристов спустились по склону. Горцы продвигались вперед, ощетинившись грозной стеной длинных пик. На флангах и с тылу их фалангу прикрывали алебардисты, угрожающе размахивавшие своим оружием. Швейцарцы были вооружены до зубов, носили пластинчатые доспехи и стальные шлемы. "Более тридцати зеленых знамен" развевались вокруг огромного белого штандарта. Швейцарцев возглавлял предводитель люцернцев, горбатый человек с длинной бородой, одетый в длинный плащ, которого Панигарола, остававшийся рядом с герцогом Бургундским, смог хорошо разглядеть.

Когда швейцарцы вышли на плато, герцог бросил часть своей кавалерии против их правого фланга, а сам возглавил пехоту для атаки левого. Бургундская артиллерия была спешно введена в бой и послала свои первые снаряды в ряды врага. Спустившись со склонов Юры, кавалерия бургундских жандармов атаковали швейцарскую фалангу. Доблестный Луи де Шалон, сеньор де Шатель-Гийон, командующий бургундской кавалерией, попытался проломить плотный строй швейцарцев, но был убит напоровшись на длинные пики горцев. Кавалерийская атака захлебнулась и вскоре была отбита. На другом фланге импровизированные атаки Карла Бургундского не смогли поколебать ряды грозных алебардистов. Швейцарцы продолжали свое неумолимое наступление. И вдруг, когда герцог наконец решил направить основную часть своих войск на левый фланг противника, справа от бургундцев сквозь деревья у озера показались зеленые знамена. Снова зазвучали боевые трубы, и новая швейцарская фаланга вышла из леса, чтобы двинуться на плато с криками: "Берн! Берн!".

Предупрежденный об опасности, герцог Бургундский предпринял новый маневр: артиллерии он приказал направить огонь на новоприбывших; кавалерии, прикрывавшей пушки, — отойти в сторону; пехоте, преграждавшей путь фаланге, — отступить, чтобы оставить больше пространства для маневра. Однако слева швейцарцы сметали все на своем пути, а справа на плато надвигались бернцы, поэтому момент для выполнения таких сложных маневров был выбран крайне неудачно. В войсках, приказы Карла привели к замешательству, так что бургундцы находившиеся в тылу вскоре убедились, что их товарищи стоявшие впереди пытаются бежать и вскоре паника охватила всю армию. Раздались крики "беги, если твоя жизнь тебе дорога!", и ряды бургундской армии рассеялись как по волшебству. Тщетно Карл пытался остановить поток бегущих. Несмотря на свою гордость, ему пришлось отступить в лагерь, где он снова попытался сплотить своих людей. Но горцы приближались неумолимо и уже почти настигли его, когда Карл, в свою очередь, был вынужден спасаться бегством. Отсутствие у швейцарцев кавалерии и избыток добычи в бургундском лагере спасли армию герцога от полного уничтожения.

Пока бургундцы бежали в сторону Женевы или через горы Юры, швейцарцы занялись грабежом. В их руки попала большая часть великолепной артиллерии герцога, доспехи и оружие всех видов, богато украшенные знамена, отрезы золотой ткани, сундуки с серебром и посудой, драгоценности, которые были гордостью Бургундии[111]. Горцы были настолько плохо осведомлены о ценности захваченных ими предметов, что некоторые из них, как говорят, продавали драгоценные камни за франк или два. Набив карманы добычей, швейцарцы поспешили вернуться по домам.

Герцог Бургундский прешел через Юру в Нозеруа в графстве Бургундия. По дороге, вспомнив о страсти Карла к великим завоевателям древности, его шут, Ле Глорье, сказал ему насмешливым тоном:

Монсеньёр, нас сегодня "ганнибализировали"!

Узнав, что бургундцы перешли Юру, король Франции направился в Лион, ворота в Савойю, где он приказал сосредоточить свои войска. Людовик воспользовался этой поездкой, чтобы вознести свои молитвы в Нотр-Дам-дю-Пюи, и именно там, около 9 марта, он получил первые известия о поражении герцога Бургундского. Как только Людовик оказался в Лионе, он отправил теплое письмо с поздравлениями епископу и Совету Берна.