Несмотря на то, что швейцарцы были названы "очень славными господами" и "очень дорогими и особенными друзьями, непобедимыми по милости Божьей", они не были впечатлены и отправили Людовику просьбы принять участие в борьбе и разделить с ними тяготы войны. Здесь же король узнал, что герцог Бургундский, мечтавший теперь только о резне и мести, снова пересек Юру, чтобы разбить лагерь в Лозанне. Поэтому он дал бернским советникам ответ, полный сочувствия, если не искренности, в котором объяснил, что, поскольку швейцарцам не удалось продвинуться дальше на территорию Савойи, он сам не смог послать свои войска, на помощь их армии. Однако он заверил их, что, если они продолжат борьбу, он тоже готов принять соответствующие меры. Швейцарским эмиссарам, прибывшим для дальнейших переговоров, король оказал самый теплый прием, пообещал предоставить кантонам новые субсидии и назначить их лидерам специальные пенсии, после чего "отослал их с полными кошельками и одетыми в шелковые ткани". По оценкам Коммина, к моменту своей смерти Людовик XI выплатил швейцарским кантонам около 1.000.000 рейнских флоринов.

Разгром бургундской армии при Грансоне уже начал оказывать влияние на всю Европу. Один за другим города и княжества империи объявляли себя противниками герцога Бургундского. Через тайного посланника Иоланда Савойская предложила королю заключить франко-савойское примирение в надежде, что если дела у ее бургундского союзника пойдут плохо, то она сможет вернуть себе расположение брата. Почувствовав, что он поставил не на ту лошадь, Галеаццо-Мария Сфорца, герцог Миланский, поспешно отправил эмиссара в Лион, чтобы объяснить королю свое вероломство. Последний отказался от денег, предложенных ему Джованни Бьянки, миланским послом, и просто сказал:

Передай своему господину, что мне не нужны его деньги, и что я за месяц могу собрать в три раза больше, чем он за год, а в делах мира и войны я буду делать то, что захочу. Но если он раскаивается в том, что отверг союз со мной, чтобы вступить в союз с герцогом Бургундским, я готов вернуться к тому, что было.

В это же время старый король Рене прибыл в Лион для примирения с Людовиком, который радушно его принял[112]. Через несколько дней Рене согласился оставить Прованс Карлу, графу дю Мэн, своему племяннику, но, поскольку у последнего не было детей, провинция должна быть присоединена к королевству Франция после его смерти. Рене также согласился порвать все связи с герцогом Бургундским, в обмен на что король Франции назначил ему щедрую пенсию в 60.000 франков в год, наградил его главных офицеров и предоставил ему всевозможные развлечения в компании множества красивых женщин. Когда они расставались, дядя и племянник были самыми лучшими друзьями в мире.

Однако у короля не было таких же хороших отношений со всеми пэрами королевства. Показания коннетабля о измене герцога Немурского окончательно истощили терпение Людовика. Осажденный королевскими войсками в своей крепости Карла, Жак д'Арманьяк сдался 9 марта, через несколько дней после того, как его жена умерла при родах. Последние дни жизни она провела, сжигая уличающие документы, которые ее муж, видимо, будучи слишком слабым и бесхребетным не смог уничтожить сам. Пока король и его дядя пировали, герцог Немуркий томился в лионском замке Пьер-Сиз, где он проводил ночи, запертый в железной клетке. Перевезенный в Париж, он, 4 августа, в ожидании суда был заключен в Бастилию. Доказательств его вины, конечно же, хватало, а неуклюжесть, с которой он пытался защищаться, только усугубляла его положение. Однако прошел целый год, прежде чем ему был вынесен приговор. 4 августа 1477 года перед Парижским Парламентом он был окончательно признан виновным в измене и приговорен к смертной казни. Отвезенный на площадь Ле-Аль, большой крытый рынок столицы, он имел достаточно времени, чтобы исповедаться, прежде чем его отвели на эшафот, где он и был быстро обезглавлен. Казнь герцога Немурского состоялась в рыбном складе, стены которого были выкрашены в черный цвет, пол выметен, а воздух освежен ароматическими травами[113].

Изменения в Европе, вызванные битвой при Грансоне, отразились и на отношениях герцога Бургундского с Людовиком XI. Вскоре Карл отправил сеньора де Конте в Лион "со смиренными и милостивыми словами, что было против его натуры". Король оказал де Конте очень радушный прием, однако бургундскому посланнику пришлось вынести много насмешек по всему городу, где раздавались песни "в похвалу победителям и позор побежденным". Перед отъездом из Лиона сеньор де Конте также имел возможность увидеть примирение короля Рене с королем Людовиком.

Во главе армии, состоящей из 2.000 копий кавалерии, 8.000 лучников и около 200 артиллерийских орудий, король Франции ждал в Лионе, где благодаря своей шпионской сети он мог следить за маневрами герцога Бургундского на берегах Женевского озера.

II

Всего через одиннадцать дней после поражения при Грансоне Карл Бургундский снова пересек Юру и разбил свой лагерь на плато перед Лозанной. Пока его лейтенанты обшаривали сельскую местность в поисках беглецов, герцог был занят сбором продовольствия, артиллерии и войск, необходимых ему для продолжения войны. Когда армия собралась, он разразился горькой тирадой перед своими людьми, "обвиняя их в том, что они предатели и бежали, чтобы нанести ему позорное поражение и отдать его на милость короля Франции, а то и убить".

Находясь в очень дурном настроении его войска начали строить грубые деревянные хижины, в которых им предстояло жить. Вскоре в лагере собралась разношерстная армия численностью около 15.000 человек, почти такая же, как и та, что была у герцога раньше. Охваченный гневом и измученный усталостью, Карл так серьезно заболел, что в конце апреля его пришлось перевезти в Лозанну в более комфортабельные условия. Из-за задержки жалованья и плохой кормежки, его люди начали воевать между собой. В начале мая между английскими и итальянскими наемниками вспыхнула кровавая ссора, которую удалось прекратить только благодаря вмешательству выздоровевшего герцога.

Однако Карл Бургундский теперь думал только о том, как отомстить швейцарцам, поэтому 27 мая он сжег свой лагерь у Лозанны и двинулся через кантон Во к небольшому укрепленному городу Муртен, который, находясь на восточном берегу одноименного озера, контролировал дорогу в Берн. 9 июня герцог прибыл к Муртену, который защищал швейцарский гарнизон численностью 1.580 человек. Город, крепостные стены и замок которого сохранились до сих пор, стоял на небольшом холме, между озером и изрезанными склонами, которые поднимаются к лесистым вершинам, господствующими над долиной река Сарин, через которую перекинуты мосты, ведущие из Берна в Муртен. Разбив лагерь на высотах к югу и юго-востоку от города, герцог Бургундский установил артиллерию и осадные машины и начал бомбардировку города. 18 июня, когда в городской стене была проломлена брешь, герцог бросил войска на штурм, который был отбит. Тем временем со