Четверо человек погибли непосредственно от укуса насекомых.

Еще девять стали жертвами автокатастрофы на скоростном шоссе.

Двое были частично парализованы.

Тысячи людей стали бояться пауков.

Результат превзошел все ожидания. Существу было чему порадоваться.

Где бы оно ни находилось.

Если только слезы не мешали ему следить за происходящим.

Сапфир поднял заспанную морду.

Его разбудили шаги Аннабель на лестнице.

В доме было прохладнее, чем обычно. Пес посмотрел на Ловца снов, который мягко вращался, свисая с потолочной перекладины.

Аннабель поставила сумку при входе и прошла в ванную, чтобы перед полетом перебинтовать руку. Она расстегнула рубаху, отложила ее в сторону и размотала повязку на правой руке.

Она помнила, каким был Бролен в аэропорту «Ла Гуардия», когда они прощались прошлой зимой. Каждый раз при этой мысли ей становилось больно. Она ненавидела то расставание.

Она отклонила предложение Бролена отвезти ее в аэропорт и вызвала такси. Так будет лучше. Так все кончится сразу. Ее заберет машина, и она вернется туда, где ей место.

Действительно ли ее место там? Она уже привыкла, что Бролен всегда рядом.

Она ненавидела расставания. У них обоих был дар отгораживаться от реальности такими фразами, как «так будет лучше» или «другого выхода нет».

Дверь открылась, и в ванную вошел Бролен. Он закончил свой телефонный разговор.

— Митс выписался из больницы, — сказал он. — Я хочу встретиться с ним сегодня вечером.

Аннабель посмотрела на его отражение в зеркале.

Он изменился.

Тени на его лице были не такими четкими, как обычно. Взгляд был не таким проницательным, не таким грозным.

— Тревора Гамильтона только что похоронили. На похороны не пришел никто, кроме нескольких журналистов. Церемония прошла быстро, никто не плакал.

От него веяло безмятежностью, которой Аннабель прежде не замечала. В его глазах она прочла неясность.

Бролен посмотрел на ее голые плечи.

— Ларри сказал, что новостей о Констанции д’Эйлс по-прежнему нет. Все посты предупреждены. Рано или поздно ее поймают.

Аннабель кивнула. Она пыталась правильно перевязать руку, но шина сковывала ее движения.

— Дай-ка я тебе помогу, — сказал Бролен.

Закончив перевязку, Аннабель надела рубаху, чтобы скрыть обожженные руки.

— Ну вот, ты готова к отъезду, — сказал частный детектив.

Молодая женщина посмотрела на него. Нет, она вовсе не была готова. Ей приходилось уезжать. Ее ждала другая жизнь, в другом конце страны. Ее ждала работа, которую она любила, и воспоминания о муже. Это были причины, по которым она должна была уехать. Но она уже начинала страдать от предстоящего одиночества. Она будет скучать по Бролену.

В ее голове прозвучали слова частного детектива:

«Женщины пусты», вот что хотел сказать преступник.

А она? Кто она теперь? Пустая женщина?

На улице раздался гудок. Ее ждало такси.

Аннабель побрызгала на лицо водой и вышла в коридор.

Поцеловав пса в голову, она взяла свою сумку.

Бролен открыл ей дверь.

Аннабель приложила палец к губам прежде, чем он успел заговорить, и обняла его.

На улице сияло солнце. Шофер положил в багажник ее вещи и снова сел за руль.

— Здесь найдется место и для тебя, — проговорил Бролен.

Аннабель застыла. Он смущенно теребил пуговицу на ее рубахе.

— Вместе мы способны на многое, — добавил он. — Думаю, мы отлично дополняем друг друга, разве нет?

На что он намекает? Он говорит о работе, о том, что из нее получится отличный частный детектив, и она будет вести расследование вместе с ним?

Аннабель взялась за ручку дверцы.

Она посмотрела в его глаза, обрамленные черными ресницами.

И улыбнулась.

Небо было невероятно ясным.

Море безмятежно катило свои волны, и они с успокаивающим плеском разбивались о берег. Жизнь природы шла своим чередом. К счастью, еще оставалось хоть что-то, чем человек не завладел.

Бролен погрузил ногу в мягкий горячий песок.

Его охватило чувство полноты жизни.

Как бы он ни старался, он не мог вспомнить, когда в последний раз во время отдыха у него на душе было так спокойно.

Он знал, что спокойствие временно. Рано или поздно притаившееся в нем пламя снова разгорится.

Но пока он наслаждался мгновением.

У его ног стояла открытая картонная коробка.

В ней лежали американские, канадские и мексиканские газеты.

На первой странице красовался заголовок:

«Дело Портлендского Призрака близится к концу».

Не было никакого сомнения в том, что его признают виновным, но было неизвестно, каким будет наказание: пожизненное заключение или смертная казнь?

Со времени публикации статьи наказание уже было назначено, но Бролен даже не пытался узнать, какое именно.

Он знал, что кара будет страшной. Серийному преступнику, убийце его любимой, не на что надеяться.

Легкий приятный бриз приподнял статью.

Бролен не стал ее удерживать.

Тонкий лист поднялся в воздух и полетел над водой.

Ветер пошевелил остальные газеты в картонной коробке, и Бролен придавил их ногой.

Газетная статья скрылась из виду за очередной волной.

Бролен набрал полные легкие воздуха.

От морской соли стягивало лицо.

Он отодвинул газеты в сторону. Не сейчас, у него нет никакого желания читать. Вечером еще будет время.

Констанция д’Эйлс была на свободе.

Ее дело только что изучил знаменитый психиатр и уверенно заявил, что она больше не будет убивать. Совершенные убийства помогли ей очиститься, избавиться от поселившегося в ней чудовища, что символически выразилось в инсценировке смерти Глории Хелски. Психиатр не сомневался в том, что ее дальнейшая жизнь не будет представлять опасности для других и что ее не нужно бояться. Нужно только поймать.

Бролен придерживался иного мнения.

Он знал, что человек не может избавиться от темной стороны своей души, не причинив себе вреда. Некоторое время она будет прикидываться нормальной, но вскоре ощутит в себе жажду быть не как все и продемонстрирует это с помощью убийств. Она познала упоение кровью и будет искать это наслаждение снова и снова. Чтобы жить, она должна убивать, и вряд ли ей удастся найти другое средство для поддержания равновесия.