– Тогда вперед!

Я побежал обычным маршрутом, вокруг дома, по дороге вдоль сквера. Дыру в заборе заделали…

М-да, лучше бы другим путем побежали…

Весь путь до школьной спортивной площадки Олег старался держаться рядом, даже в ногу угадывал. Лишь у самого школьного стадиона слегка отстал. Я, вбежав по лестнице, повернул направо, решив еще немного пробежаться по дорожке. На полкруга обнаружил, что Олег от бега сачканул, уже находится у турников и как-то странно дергается. То ли прыгает, то ли танцует, и только уже подбегая, понял, что имитирует Савин. Подскоки и прыжки в стороны сопровождались ударами и резкими выдохами. Никак боксера изображает.

– Что «Рокки» на ночь насмотрелся? – спросил я, тщательно разминая руки.

– Ага, – не переставая скакать и молотить воздух, выдохнул Олег. – Тыц – тыц… х-х-ха-а!

Проследив за перемещением друга, резюмировал:

– Хреновый из тебя бабапчел. Завязывай колбаситься.

– Что? – не понял Олег. – Какие бабы и пчелы? Ты это про что?

– Поговорка Мохаммеда Али – порхай как бабочка, жаль как пчела.

– А это кто? – остановил свою «пляску» друг. – Каратист?

– Боксер известный, – вздохнул я и знаком показал на турники.

Начал как всегда с подтягивания. Подпрыгнул, зацепился за перекладину и подтянулся пять раз. Затем спрыгнул и отошел к лавке, так как следующим обычно я качал нижний пресс. Сел и взглянул на Олега. Тот пока висел на турнике и изо всех сил тянулся к перекладине, но только до уровня глаз, он бессильно повис.

– Олег, сколько раз осилил?

– Вось-мой, – сквозь зубы прошипел он, явно собираясь попытаться еще раз подтянуться. Сейчас он выдохнется, и прощай зарядка.

– Завязывай и иди сюда.

Савин спрыгнул, подошел и плюхнулся на лавку.

– Не стоит на зарядке выкладываться до конца, – начал объяснения я, – если твой предел на турнике семь раз, значит, надо повторять пять, а лучше три раза, затем менять упражнение. То есть подтянулся – качай пресс, пусть руки отдыхают. Потом повтор…

– Понятно. Тогда по пять раз, как ты.

Пять так пять. Только бы нагрузку держал.

Я завершал силовой комплекс растяжкой. Начал приседать, постепенно увеличивая нагрузку на паховые мышцы. Савин, топтался рядом, наблюдая мой не совсем идеальный шпагат. Неидеальный только из-за того, что держать его пока трудно и больно, но прогресс имеется.

– Чего смотришь? Делай то же самое, только не усердствуй.

– Ага! – Кивнул Олег и сразу переборщил, почти роняя себя на разведенные ноги. – Ой! У-у-у!

– Олег, вместо каратиста ты станешь мазохистом.

– У-у-у…

– Поприседай, на пяточках, а потом отдохни, болезный, – посоветовал я. – Вот, блин, лучше бы не предупреждал…

Савин скакать на пятках не стал, сразу плюхнулся на лавку и сунул руки меж ног. Я отошел к турникам, начиная новый подход, а Олег принялся тереть растянутые паховые мышцы. Причем очень комично. И вдруг он замер, затем вскочил и как ни в чем не бывало начал руки разминать.

Понятно, что эти понты неспроста. Я, подтянувшись пятый раз, спрыгнул и обернулся. Прямиком через стадион к нам бежал Ильяс.

– Физкульт-привет!

– Здорово! – поздоровался я и сел на лавку.

– Тоже заряжаться прибежал? – пропыхтел Олег.

– Ага, – кивнул Ильяс, – и не только за компанию.

– А как понял, что мы здесь?

– Догадайся с одного раза, – хмыкнул Расулов и повис на турнике. Он подтянулся десять раз, потом уселся рядом со мной и тоже принялся качать пресс.

Некоторое время мы занимались молча. Ильяс, глядя на нас, все повторял. Когда я закончил прокачивать шпагат, сел рядом и спросил:

– А почему все по пять раз?

– Чтоб не надорваться. Как почувствуешь, что можно увеличить нагрузку, можно прибавить повторений, или подходов. Главное не сачковать и выдержать первые недели.

– Это понятно, – кивнул Расулов. – Я выдержу.

– Вот и отлично, заодно за Олегом приглядишь.

– А ты чего? – удивился Савин.

– Я послезавтра с родителями улетаю.

– Как улетаешь?! – выпалил Олег. – Куда?

Я посмотрел на Савина, но не стал шутить, просто пояснил:

– В Горький, точнее в область. К дедушкам и бабушкам.

Лица друзей погрустнели.

– Чего скисли, через месяц вернусь.

– Целый месяц, – проворчал Олег. – Чего я один тут делать буду?

– Ладно, – поднялся я, – закругляемся. Ильяс, я думаю лимонада прикупить…

– Не, пацаны, – перебил меня Расулов, – вы ничего не покупайте. У нас яблочного сока с того года море осталось, его на речку возьмем.

– Хорошо.

Мы попрощались и побежали по своим домам.

* * *

Не думал, что будет так жарко. Асфальт будто отражал солнечные лучи, и казалось, что печет со всех сторон. Хотелось побыстрее нырнуть в холодную воду, или хотя бы в тень. Вдоль тротуара только подстриженные фигурно кустики, а до тенистых аллей идти и идти. И как назло, на небе ни единого облачка, а та мелочевка, что с утра плыла по небу, давно скрылась за горными вершинами. Вместе с облаками попрятались и люди. Микрорайон как будто вымер из-за жары. Сиеста, до самого вечера.

– Пустыня на берегу моря, – я рассказывал очередной в тему анекдот, – из-за бархана выползает изможденный человек и бросается к морю с одурелым воплем: «Вода-а-а!», а с другой стороны к берегу плывет дряхлый плот, на котором худой бедолага хрипит: «Земля-я-я!»

Марина звонко смеется, сзади хмыкает Олег, а кокер-спаниель замирает впереди, внимательно смотря на хозяйку, но видя, что все в порядке, опять начинает «идти по следу». Похоже, ему это пекло нипочем. Он, больше похожий на мочалку с ушами, то нарезал круги вокруг нас, то убегал вперед, чтобы обязательно отыскать кота и непременно загнать его на ближайшее дерево.

– Ну и пекло, – вздохнул сзади Олег. – Хоть бы воду в арыки пустили…

– Олег, хорош страдать, на речку же идем, – хмыкнул я. – Кстати, еще анекдот. Ползет мужик по пустыне. Пить хочет, изнемогает. На последнем издыхании заползает на бархан и видит впереди колодец. Радостно бежит к нему, крича: «Вода-а!» Из колодца мигом появляется рожа с диким ревом: «Где?!»

– Ну тебя, – под смех Марины бурчит Савин. – Я и в колодец бы сейчас нырнул!

– Окочуришься, в колодце вода ледяная.

– Не холоднее, чем в нашей речке, – парировал друг. Тут он прав, в нашей речке долго не поплещешься, посинеешь.

Глухо тренькнула гитара. Я обернулся и увидел, как Олег переложил инструмент на левое плечо, закрываясь им от солнца. Друг сам изъявил желание нести гитару, так как я её брать вовсе не хотел, и если бы не Марина, уговорам Савина не поддался бы. Без музыки мы бы не остались, у Ильяса хорошая магнитола с приемником имелась, но как сказала Марина, живого исполнения она не заменит.