У ворот нас догнал Ильяс.

– Ата! – позвал он отца.

Тот обернулся, снял с плеча полотенце, вытер руки и подошел к нам.

– Гости в дом, радость в дом! – улыбнулся Расулов и повел рукой. – Чего стоишь, Ильяс, представь мне своих друзей.

– Это Марина, – спохватился тот.

– Очень приятно. – Расулов галантно пожал руку Зелениной.

– Это Олег…

– Это Сергей.

– Ну, здравствуй, джигит! – Наверное, мне досталось рукопожатие крепче и продолжительнее. Цепкий взгляд пробежался вниз-вверх, задержался на лице… Видимо, оценивал степень повреждений. Ну не приметы же он составлял?

Должно быть, я смутился. Если честно, мое внешнее состояние совсем не праздничное, и пришли без подарка…

– Воина и раны красят, – казахской поговоркой сказал Расулов, верно угадав мои мысли.

– Датур Акылбаевич, поздрав…

– Стоп! – прервал он меня. – Поздравления потом… и молодец, что гитару взял!

Я забрал у Олега инструмент. Права была Марина, и я знаю – что подарить Расулову.

Вдруг из-за мангала выскочил мальчишка с игрушечным автоматом.

– Ура! – крикнул он и прицелился в отца. Игрушка громко застрекотала.

Расулов вскрикнул и картинно схватился за грудь.

– Ох, я убит! Кто же теперь приготовит плов и зажарит шашлык?

– А ты на новенького, – засмеялся Рустам и тут же взял нас на прицел. – Руки вверх!

– Нихт шиссен! – Мгновенно поднял руки Савин. – Гитлер капут!

– Я-я, – поддакнул я, – совсем капут!

– Натюрлих, – добавила Марина, но рук в отличие от нас не подняла.

Датур Акылбаевич засмеялся и взъерошил сыну волосы.

– Рустам, проводи гостей в беседку. Ильяс, скажи матери, чтоб поесть ребятам собрала, потом вернись, с котлами поможешь…

Мальчишка дернул игрушечным стволом, показывая направление. Олег двинулся первым, не отпуская рук, следом пошел я, за нами Марина. Рустам отконвоировал нас в глубину сада к самой беседке. Надо сказать – беседка больше была похожа на навес над чайханой. В ней, сидя по-турецки, вели неспешную беседу два ветерана – Косен Ержанович и дед Ильяса.

Ветераны встретили нас удивленными взглядами. Оглядываюсь – оказывается, Рустам незаметно исчез. Вот партизан, испарился, оставив нас с поднятыми руками. Олег что-то бурчит в адрес мелкого шалопая, а в ответ из вишневых кустов раздается хихиканье.

– Здравствуйте! – одновременно поздоровались Олег с Мариной.

– Амансыз ба, аталар! – вспомнил я уважительное приветствие на казахском.

– Здравствуйте-здравствуйте, ребята, – закивали ветераны, – проходите, присаживайтесь.

Обычно под навесом стоял стол со стульями, но сейчас вся мебель, по известным причинам, сконцентрирована в одном месте, а вместо ее на полу беседки расстелен ковер и поставлен маленький столик на коротких ножках. На столике стоит фарфоровый чайник и маленькие пиалы с зеленым чаем.

Мы снимаем обувь и рассаживаемся у столика. Я, отложив гитару, сажусь по-турецки, Олег тоже, а Марина на предложенную Косеном Ержановичем маленькую подушку.

Почти сразу появляется мама Ильяса с подносом и начинает расставлять перед нами тарелки, точнее не тарелки, а крупные пиалы, от которых идет умопомрачительный аромат. Каждому достается по лепешке, еще хранящей запах и тепло тандыра.

– Кушайте, ребята, – говорит Расулова.

– Спасибо, – отвечаем мы хором.

С каждой ложкой я чуть ли не мурлыкал от наслаждения, при этом поглядывая на ребят – Олег тоже кайфует, жмурясь от удовольствия, лишь Марина ест с невозмутимым лицом, однако глаза блестят от восторга. Словом – вкуснота и великий праздник желудка!

А ведь по сути, лагман – это обычная лапша, пусть и приготовлена несколько иначе. Рецепт прост – отварить лапшу и добавить отдельно приготовленный мясной соус, и не просто соус, а с добавлением лука, редьки, сладкого перца и томатной пасты. Можно добавить тертые вареные яйца и обязательно зелень.

Когда-то давно, в прошлой жизни, мне пришлось научиться готовить. Холостяцкая жизнь иногда заставляет изменить обычное меню. Магазинные пельмени, банальная яичница и жареная картошка быстро приедаются и хочется чего-то не полуфабрикатного, вот и приходилось вспоминать – как это делала мама. Варил щи и борщ, готовил плов, иногда хватало терпения на голубцы или чебуреки. Готовил и лагман, но с покупной лапшой, однако никогда у меня не получалось именно ТАК. Хотя друзья говорили, что вкусно…

Не успели мы управиться с лагманом, как мама Ильяса принесла плов. Несмотря на то, что сытость почти наступила, мы с энтузиазмом принялись за новое блюдо, тем более что мясо и курага в золотистом рисе выглядели невероятно аппетитно.

М-м-м! На шашлык место не останется – подумал я. Ну и черт с ним! Отказаться невозможно. Руки так и тянутся…

– Ильясик! – проканючил кто-то.

От дома идет Ильяс и несет запотевший кувшин, а за ним семенит Рустам.

– Ну, возьми… ну, пожалуйста! – тянет плаксиво он.

– Нет! – решительно отвечает Ильяс брату. Потом ставит на столик кувшин и стаканы. – Приятного аппетита!

– Шашибо!

– Вот, – Расулов показывает на кувшин, – сок принес.

– Ну, Ильясик…

– Нет, говорю!

– Что он хочет? – спрашиваю я.

– Да с нами хочет идти.

– Пусть идет, – говорит Марина.

– Я не против, – пожимает плечами Олег.

А у меня сразу выстраивается цепочка – Рустам-плотина-поток-решетка-труба…

Смотрю на Ильяса и отрицательно качаю головой. Еле-еле.

– Нет! – решительно говорит Расулов брату. – И не проси.

Тот топает ногой, нацеливает свой автомат на Ильяса, выдает: «та-та-та», а затем, увернувшись от подзатыльника, отбегает к кустам вишни.

– Я все равно пойду! – выкрикивает Рустам.

– Только попробуй! – грозит кулаком Ильяс.

– Ребят, вы чего? – удивляется Марина. – Пусть идет.

– А кто за ним смотреть будет? – в ответ спрашивает Ильяс.

– Вдруг случится чего, – добавляю я, – на глубину потоком затащит, например?

– Да ну! – удивляется Олег. – Чего у самой плотины делать-то?

– Мало ли, – отвечает Расулов. – Ну что, ребят, вы поели?

– Ага.

– А где шашлык жарить будем, – спрашивает Олег, разливая по стаканам сок, – прям на камнях или кирпичи расставим.

– Зачем кирпичи? Там мы старый мангал притащили.

– А что мы туда понесем?