Как ты? Я уже сказала тебе, что ты перепугал меня до смерти? Это же кошмар, персик! Сущий кошмар! Я всю ночь не спала. Глаз не сомкнула. Утром, как взглянула на себя в зеркало, так ахнула. Посмотри на мои веки. Это же безобразие какое-то. Кто меня возьмет на работу с такими веками? А ведь я только три дня назад отправила резюме и портфолио в три модельных агентства. И что теперь? Если они мной заинтересуются, что я буду делать, персик? Опять накалывать веки? Моя нежная кожа не выдержит подобных испытаний. Она же не резиновая в самом деле. И все из-за тебя! Как ты мог? Как ты мог так поступить со мной, персик?! – Ирина с досадой хлопнула Бурмистрова по руке, а уже в следующую секунду ее глаза в ужасе округлились. Пухленькие алые губки сложились в форме маленькой буквы «о». Девушка отпрянула. – Господи! Какая же я идиотка! Ты не можешь говорить? Да? Этот тупой врач ничего не сказал мне о твоем состоянии. То есть заставить меня ждать до утра им по силам, а предупредить о таком несчастье – нет? Коновалы!.. – Девушка достала из сумочки платочек, скомкала его и промокнула краешком уголки глаз. – Это временно? Или навсегда? Что они говорят? Ты останешься немым на всю жизнь, персик? Боже, я этого не переживу! Хотя… Так ты наконец научишься лучше меня слушать и меньше говорить глупостей. Нет худа без добра. Да?

– Я не немой, Ирунчик, – прошептал Бурмистров и, как смог, постарался ободряюще улыбнуться. – Я могу говорить. Все в порядке. Не волнуйся. Просто залюбовался тобой… Соскучился.

– Слава богу! – выдохнула Ирина и, вновь взяв его за руку, легонько погладила пальцы. – Ты правда мной залюбовался?

– Да.

– Это мило, персик. Очень мило. Но… Это не оправдывает тебя за вчерашнее. Ты обещал мне романтический ужин в каком-нибудь дорогом ресторане, а вместо этого… Вместо этого ты чуть не погиб! Ты хотя бы осознаешь это?

– Да. Прости…

– «Прости»! – фыркнула она. – И это все, что ты можешь сказать, персик? Прости? После того, как я столько раз просила тебя быть осторожнее на своей дурацкой работе?

– Ты права. Я был неосторожен. И облажался. – Бурмистров попытался повыше подняться на подушке, но боль в груди заставила его поморщиться. – Ирунчик, милая, ты не подашь мне воды? В горле пересохло. Стакан на тумбочке.

Девушка сокрушенно покачала головой, снова вздохнула, но просьбу возлюбленного все же исполнила. Правда, не до конца. Забрав с тумбочки стакан воды, она вновь села рядом с Георгием, но поить его не торопилась.

– А если бы ты умер, персик? Что тогда? Обо мне ты подумал? Как бы я смогла жить без тебя?

Бурмистров потянулся к стакану, но Ирина решительно отбросила его руку.

– Ирунчик… Попить бы…

– Нет, сначала скажи мне. Что бы я делала без тебя в этой чертовой Москве? Побираться пошла бы? Или предполагалось, что я должна вернуться в Балаково? Как ты себе это представляешь, персик? Меня же там на смех поднимут! – Девушка в волнении сделала глоток из стакана. Георгий облизал пересохшие губы. – Уехала, скажут, в столицу, ничего у нее там не получилось, вот и вернулась в нашу дыру, как побитая собака. Нет! Ни за что! Да я бы со стыда померла… Вот и получается, что ты и сам бы погиб, персик, и меня бы до могилы довел.

– Я жив, Ирунчик…

– Это пока. – Она отпила еще воды. – Будем считать, что в этот раз нам обоим повезло. А что будет дальше? Что будет в следующий раз? А?

– Я буду осторожен. Ты не дашь мне водички?..

– Так же осторожен, как вчера? Да? Все, что я говорю, персик, для тебя пустой звук. Говорю, береги себя – ты лезешь под пули. Говорю, мне нужна работа – ты ноль внимания. Говорю, у меня голова болит, а ты, хочу тебя, Ирунчик. Ты все себе на уме!

– Мне попить бы…

Рука Бурмистрова опять потянулась к стакану, но Ирина опять отбросила ее в сторону.

– Кстати, о работе, персик! – Глаза девушки неожиданно заблестели. Она поудобнее разместилась на больничной койке, закинула ногу на ногу и глотнула еще водички. Жидкости в стакане осталось всего на два пальца. – Я тут подумала… Ну, пока поднималась с врачом на твой этаж… Раз уж все так удачно сложилось, и мы оба сейчас в больнице… Может, мне стоит увеличить грудь?

– Ирунчик, мне бы сейчас…

– Нет-нет! Ты не понимаешь, персик. А что, если это знак свыше? Что, если Господь Бог ранил тебя именно для того, чтобы я оказалась здесь и смогла увеличить грудь?

– Это был не Господь Бог, а опасный преступник… – закатив глаза, тихо произнес Бурмистров.

– Брось! – отмахнулась Ирина. – Вечно ты со своими неуместными шуточками. Сейчас не время, персик. Я серьезно… Ты сам подумай. Все сходится. Я отправляю резюме и портфолио в три модельных агентства и почти сразу же оказываюсь здесь. И совсем не важно, кто об этом позаботился, Господь Бог или кто-то еще… Важно другое. Мне дают знак, что с такой грудью рассылать портфолио бессмысленно. С такой грудью я никогда не смогу найти достойную работу. Ее надо сделать… совершеннее. Вот в чем проблема! Господи! Я и сама должна была догадаться об этом. И я догадалась бы. Просто у меня не было времени как следует все обдумать… И все так идеально, персик!.. Как думаешь, больница сделает нам скидку, раз уж нас тут двое? А сколько времени, интересно, это займет? Ты здесь надолго?

– Я не знаю…

– Надо узнать. – Ирина уже была полна решимости. – Я сама займусь этим, а ты лежи и ни о чем не беспокойся. Я прямо сейчас пойду и переговорю с этим доктором с потными липкими руками. Но прикасаться к нему больше не стану. Ни за что на свете! Никакая скидка не заставит меня снова пожать его противную лапу… Не уходи, персик. Я быстро все порешаю и мигом вернусь к тебе. На этот раз ты даже не успеешь соскучиться по