раскрытым ртом. Пуля угодила ему в грудь с правой стороны. Кровь толчками вырывалась из раны, смешиваясь с какой-то темно-коричневой субстанцией. Лев не сразу сообразил, что это. Оказалось, расплавленный горячий шоколад, обертка из-под которого до сих пор торчала из нагрудного кармана куртки старлея. Он сорвал с себя пальто и одной рукой придавил им рану на груди Бурмистрова.

– Жора! Держись! Жора!..

Напарник беззвучно прошелестел что-то губами. Обернувшись к Чебатуркину, Лев зло процедил:

– Молись, Старый Грек! Я лично прослежу за тем, чтобы ты сгнил в тюрьме.

Свободной рукой он извлек мобильный телефон. Но сознание уже покинуло старшего лейтенанта Бурмистрова. Его голова откинулась назад.

Глава 7

Левина долго смотрела на чашку ароматно дымящегося кофе, крепко удерживаемую двумя руками, а затем подняла красные от слез глаза на Старовойтову:

– А покрепче ничего нет?

– Мы в полиции, – напомнила Ольга, сидя на краешке рабочего стола и взирая на задержанную сверху вниз.

– Значит, курить тоже нельзя?

– Увы.

– А я бы покурила.

– Понимаю. И сочувствую. – Майор намеренно не доставала никаких бумаг, ничего не протоколировала, зная, как порой нервируют и без того виновных людей подобные вещи. Но при этом она включила диктофон в правом кармане куртки. – Не хочешь облегчить душу, Катюша?

– Хочу. – Левина сделала осторожный глоток кофе, поморщилась и повторила: – Очень хочу. Клянусь, у меня у самой была мысль прийти сюда… Но потом я испугалась. Потом снова решила пойти. Потом снова испугалась. На самом деле я жуткая трусиха… Меня посадят?

– Зависит от того, что ты сделала, – уклончиво ответила Старовойтова.

– Значит, посадят, – вздохнула девушка, и глаза ее опять наполнились слезами. Она по-прежнему удерживала чашку с кофе двумя руками, будто видела в этом какое-то спасение для себя. – Но я ничего не сделала… Ничего… Я не знала… Черт! Наверное, если бы я поняла, что вы из полиции, ни за что не села бы к вам в машину.

– Можно на «ты», Катюша, – предложила Ольга. – Ты ведь помнишь, что я тебе сказала? Я тебе друг, а не враг.

– Друг, – грустно усмехнулась Левина, а по ее щекам продолжали беззвучно катиться горькие слезы. – Ну конечно!.. Вы… то есть ты сказала, что хочешь помочь мне…

– И я от своих слов не отказываюсь. Но пойми, Катюша. Для того чтобы я действительно могла помочь, ты должна быть предельно откровенна со мной. Тюрьма – не самое страшное из того, что может с тобой случиться. Ты оказалась пешкой в довольно грязной игре. Убийства, наркотики…

– Наркотики? – вскинулась девушка. – А при чем здесь наркотики? Он ничего не говорил мне про наркотики… Сказал только, что это личное… Что им нужно поговорить, и все. Только поговорить, понимаешь? Он уверял меня, что речь не идет ни о каком насилии, даже самом невинном… И я, дура, поверила ему. Представляешь, в каком шоке я была, когда по телевизору сообщили, что того старикашку убили?

– Арзамасцева? – уточнила Старовойтова.

– Кого?

– Человека, с которым ты провела минувшую ночь.

– Ну да… – Катя поставила чашку на стол и промокнула слезы на лице рукавом розовой косухи. – Видишь, я даже не знала его фамилии. Клянусь! Я ничего о нем не знала. Ни до, ни после того, как… как он умер… Как его убили… А по телевизору…

– А кто этот «он», о котором ты говорила? – ненавязчиво направила разговор в нужное русло Ольга.

– Он? Он – это Олег. – Девушка опустила взгляд и теперь сосредоточенно рассматривала острые носы своих стильных черных полусапожек. Встречаться глазами с майором угро Левиной не хотелось. Даже после того, как та в очередной раз заверила, что она – «друг». – Мы познакомились с ним четыре дня назад… Ну да, четыре… Это было в пятницу. Толик меня в тот день не донимал. Ни звонками, ни так… А мне в «Арманьяке» удалось зацепить трех жирных клиентов. Ну, относительно жирных, конечно… Но ребята упакованные, короче… И не обидели чаевыми, так сказать… В общем, будучи в крайне приподнятом настроении, я решила прогуляться на сон грядущий. В последнее время мне редко выпадала возможность вот так просто пройтись по ночной Москве. А тут оказия типа… – Екатерина помолчала с минуту. Ольга не стала ее торопить, понимая, что девушку уже «понесло». – Они подъехали на такси. Где-то в районе Альметьевской. Я как раз остановилась на перекрестке и вижу, тачка притормаживает. А у меня уже глаз наметанный. С ходу просекаю, когда ко мне, а когда нет… Они были ко мне.

– Они?

– Да. Их было двое. Олег и Константин. Но в тот момент я их имен еще не знала, конечно. Подкатили и подкатили. Не каждый, кто подкатывает, уже клиент. Ну и Олег говорит мне… Он впереди сидел, рядом с таксистом, а его друг сзади… Короче, говорит: «Давай прокатимся, красотка». И улыбается. Ну, я гляжу, ребята вроде нормальные, не стремные. Олег так вообще… привлекательный… Очень. И улыбка у него милая. Как в кино, знаешь? Улыбнется что рублем одарит. Как у этого… у Козловского… Короче, я согласилась с ходу. Но катались мы недолго. Олег предложил пойти в ресторан.

– В какой?

– «Западный бриз». Это на Патриарших прудах. Добротное заведение. И дорогущее, конечно. Но Олег денег не жалел… Судя по всему, он вообще к бабкам относился легко…

– А такси? – напомнила Старовойтова.

– Такси мы отпустили. Сразу же. У «Западного бриза».

– Номер, случайно, не запомнила?

– Нет. А на фига он мне? Помню только, что «Шкода». Белая… С какими-то там надписями на дверцах… И на капоте, по-моему… Но надписей я тоже не запомнила. Реклама, она и есть реклама. Мне чужая реклама ни к чему, своей бы обзавестись. – Левина сделала глоток кофе, а затем, откинувшись на спинку стула, расстегнула молнию на груди косухи.

– Ну и что было в «Западном бризе»?