убила его. И её жизнь была в его руках сейчас, пусть он и не знал всей правды.

А может быть, уже узнал, и поэтому позвал её сегодня? Прочитать его эмоции было бы не так уж сложно, но девушка не решалась пока посмотреть ему в лицо.

– Мисра – так тебя называют?

– Да, господин мой.

– Ты родом из Леддны?

– Нет, господин. Но я долго прожила там.

– Почему Ликир выбрал именно тебя?

– Не только меня, господин.

– Тебя в числе других, – нетерпеливо уточнил царевич.

Он приблизился, и Мисра напряглась. При ней не было никакого оружия, кроме её умений, но и они сейчас были бы бесполезны.

– Я считаюсь… талантливой в том, что умею… – тихо ответила девушка, не солгав ни словом.

Наставники всегда хвалили её. Она была одним из лучших их живых орудий – изысканным клинком в бархатных ножнах.

– И только?

– А что… что ещё нужно? – Мисра медленно подняла голову, наконец, посмотрев на стоявшего перед ней демонокровного.

«Забери меня Охотник, а он красив, – оценивающе подумала она. – Но вот этому юнцу доверены судьбы наших людей?!»

Вблизи он казался ещё моложе, а взгляд его уже не пугал, хоть и был по-прежнему суровым. Возможно, он и сам не был готов к тому, с чем столкнулся здесь… тем лучше. Демонокровные обучали свой молодняк войне так же, как хищники своих щенков – охоте, сызмальства. То, как он действовал в бою, лишь подтверждало это. Но жизненного опыта ему взять было неоткуда. Чего он стоил без опекавшего его военачальника?

– Не знаю. Это ты мне скажи, – прервал её размышления юноша, скрещивая руки на груди.

Мисра отметила, что от него не разило застарелым потом и несвежей от жары едой. Его тело пахло чистотой и как-то совершенно по-человечески, а волосы, чёрные и гладкие, как гривы его коней, были чуть влажными после омовения.

«Возлечь с ним будет не так уж и неприятно, несмотря на хвост и рога, – подумала она. – Возможно, стоит воспользоваться шансом и подобраться к нему ближе…»

– В моём народе мы считались очень искусными в танце… и не только… – ответила она с кажущейся робостью и бросила на царевича взгляд сквозь полуопущенные ресницы.

– Отвратительно использовать своих женщин так, – заявил демонокровный, чуть оскалившись – клыки его были немного острее, чем у человека.

– Не всегда это похоже на наказание, господин, – ответила Мисра, позволив себе нежную обворожительную улыбку. – Я знаю, что у воинов твоего народа насилие не в чести. И мы… умеем быть благодарными своим защитникам.

Он посмотрел на неё так обескураженно, что она едва не рассмеялась. Завоеватель и правда в чём-то был просто мальчишкой. Пожалуй, в этом было даже своё очарование.

– Что я могу сделать для тебя, господин мой царевич? – спросила Мисра, искусно понизив голос и вплетая в него едва различимые чувственные нотки. – Ты хочешь знать, почему именно меня выбрали?

Она плавно приблизилась к нему…

– Нет, не хочу, – возразил царевич слишком поспешно. – Я о другом. Не о скрытых талантах, – он сделал несколько растерянных жестов, пытаясь объясниться. – Не о таких талантах, в общем.

«Смущается он даже мило, – подумала Мисра почти сочувственно, склоняя голову, чтобы он не увидел её улыбку. – И вряд ли слишком опытен…»

– В остальном умею я немного, сиятельный царевич. Но я стараюсь учиться у добрых людей, что приютили меня.

– Ты сказала, что прожила в Леддне достаточно долго, – в голос демонокровного вернулись уверенность и жёсткость, когда он обратился к знакомой теме. – Стало быть, ты знаешь и обходные пути, и бреши в защите. Этот город можно взять без крови. Ты видишь, мы справедливы.

«Знал бы ты, у кого просишь о предательстве», – насмешливо подумала девушка.

– Не гневайся, господин, прошу… но я не знаю ничего, что может быть тебе полезным. О чём хочешь проси, но не всё исполнить в моих силах. Пощади… – запричитала она, падая на колени.

Точнее, попыталась упасть, потому что одним неуловимым движением он довольно болезненно схватил её за локоть и удержал на ногах.

– Да хватит уже, – рявкнул царевич. – Тебя не убили, не унизили, дали дом. Подумай, что может быть нам полезным. Ровно такой благодарности защитникам я от тебя хочу, а не… той, на которую ты намекала, – пояснил он через паузу и отдёрнул руку.

Мисра посмотрела на него по-новому. Он был слишком молод и простодушен для уловок, и отыскать в его словах демонические ухищрения никак не получалось. Он действительно не знал, как поступить с ней!

– Я не знаю обходных путей в город, господин мой царевич, – она уже взяла себя в руки, и голос её был полон тщательно сыгранной грусти. – Прости, что это так печалит тебя. В основном ведь нас держали взаперти. Прошу, береги себя и своих прекрасных воинов. Я боюсь, что в Леддне вас встретят не только люди.

Его золотые глаза сузились.

– Пусть приходят.

– Искусство их воинов не меньше, чем твоих, господин.

– Это мы ещё посмотрим, – усмехнулся он, а потом вкрадчиво уточнил: – Твои подруги служили эльфам. Когда ты узнала об этом?

– Я… на этой земле работать на эльфов не считается преступлением, мой господин, – тихо ответила девушка и добавила мысленно: «На этой земле у них гораздо больше прав, чем у тебя и других рогатых. Об этом ты забыл слишком быстро».

– Нет, если это не подразумевает использование эльфийского яда против сына Императора Таур-Дуат. И что ты думаешь об этом?

– Сиятельный царевич, это ужасает меня. Я уже рассказала всё, что знаю, и старейшине Сафару, и его уважаемой супруге, и твоим солдатам, – девушка одарила демона самым трогательным взглядом трепетной лани, на какой только была способна. – Какими словами усладить мне твой слух? Как жаль, что знания мои слишком скудны, чтобы порадовать тебя. Может быть… может быть, песня унесёт твою печаль?

Царевич вдруг рассмеялся и отмахнулся.

– Вот только песен мне сейчас и не хватает.

– Чудесно! Может быть, ещё и танец?

Юноша на секунду застыл в недоумении и лишь затем промолвил:

– Это была ирония. Ты можешь идти. Подумай над моими словами.

Мисра закусила губу, расстроившись не только в рамках своей роли. Он и правда отослал её слишком быстро, чтобы она успела что-то предпринять. Но первые семена были брошены.

– Как пожелаешь, господин мой. Я всегда буду в твоём распоряжении, – сказала девушка с глубоким поклоном. – И позволь заверить тебя, сиятельный царевич, что выразить благодарность тебе – любую благодарность – я не нахожу унизительным… напротив. Ты оставил нас подле себя. Мне жаль, что некоторые из нас не оценили твой дар. Я же, напротив, всегда буду помнить