Её слова снова смутили его. Да, почва действительно была благодатна.

– Я рад. Теперь оставь меня.

Мисра поклонилась и сделала несколько шагов спиной к выходу. Напоследок она одарила золотоглазого демона улыбкой в меру нежной и соблазнительной, чтобы он не забыл об их встрече слишком быстро. Той же ночью она сложила приятную песню о героях, защищавших прекрасных дев. Без подходящего музыкального инструмента это оказалось труднее, но талант оставался в её распоряжении. О том, чтобы песня так или иначе дошла до царевича, она вполне могла позаботиться и не вызывая подозрений.

Глава 21

4-й месяц Сезона Всходов

«Сиятельный царевич доволен тобой. Тебе нечего бояться», – напутствовала его Алия.

Что ж, Сафар действительно чувствовал себя значительно увереннее теперь. Его положение упрочилось с тех пор, как откликнулись люди из близлежащих селений, пожелавшие примкнуть к рэмеи, как он и обещал царевичу. Сафар стал своего рода промежуточным звеном между людьми и рогатыми защитниками. И те, и другие прислушивались к нему. От этой новой меры ответственности у старосты голова шла кругом, потому что одно дело – управлять ходом жизни одного селения и изредка встречать чиновников из Леддны, споря с ними о справедливости оброка, и совсем другое – помогать укреплять почву между двумя народами. Но он заслужил доверие и уважение рэмеи, и те не приняли бы другого «посла». А люди начинали смотреть на него как на управителя уже не только его селения. Это Сафара особенно пугало, поскольку властолюбием он не страдал, и дальше собственных полей его мысли не простирались. Он мечтал уже через несколько лет передать дела сыновьям и наслаждаться спокойствием, но те занимать его место не спешили, да и другие жители села на покой не отпускали. Теперь забот только прибавилось, и о покое уже не могло быть и речи. Однако осознание ответственности хоть и пугало Сафара, но вместе с тем давало сил, поскольку он понимал: один неверный шаг может стоить многих потерь и людям, и рэмеи. Хрупкое доверие должно укрепиться. Только так возможно процветание его земли под защитой Империи.

Эльфы пока не проявили себя, но произошедшее в Лебайе, как выразился военачальник Нэбвен, «вызовет широкий резонанс». Попросту говоря, каждая собака по обе стороны гор будет облаивать случившееся, а то и принимать деятельное участие в происходящем. Отвечать перед эльфами Сафар был не готов – их он не понимал и побаивался. Ну а рэмеи были совсем как люди – с ними и говорить было можно, и понимали они всё так, как надо. Соседи вон поговаривали, что те рогатые, которые с ними бок о бок жили уже не первый год, были вполне обычными мужиками да бабами. Но эльфы-то ещё полбеды, а вот другие города, человеческие, как Леддна, могли и взбунтоваться, и одни Боги знают, что за кошмар тогда настанет… Об этом Сафар предпочитал не то что не говорить, но даже не думать. Он хотел, чтобы его земля давала щедрый урожай, чтобы его люди были под защитой, чтоб оброки не были слишком высокими, да чтоб близкие были живы и здоровы. Он управлял тем, что было ему вверено, и худо-бедно пытался справляться с новыми обязанностями, с толпами людей, обивавших его порог, и с рэмеи, которые смотрели на него как на какого-нибудь военачальника от людей. Царевич Ренэф и почтенный Нэбвен даже стали звать его посоветоваться насчёт тех или иных взаимодействий с людьми, и Сафар по-простому объяснял им человеческие нужды и надежды. Они вроде бы понимали и прислушивались, а большего ему и не требовалось.

Вот почему сегодняшнее предложение царевича и военачальника заставило его не просто лишиться дара речи, но и чуть не потерять сознание.

– Когда Леддна станет частью Таур-Дуат, я хочу, чтобы ты встал во главе города, – сказал ему Ренэф. – Твоя власть уже подкреплена доверием людей. Её подкрепит, если придётся, и рэмейское оружие.

Нэбвен спокойно кивнул, подтверждая слова царевича. Должно быть, они уже всё обсудили задолго до встречи со старостой.

Сафар был рад, что сидел на циновке, иначе колени бы у него подогнулись, и он рисковал хлопнуться оземь прямо пред царственными золотыми очами. Во рту у него пересохло, и слова дались не сразу.

– Помилуй, сиятельный господин мой царевич. Какой же из меня градоправитель?! Я ведь просто сельский староста!

– Ну и что? Ты заправлял десятком полей, а теперь – несколькими десятками станешь, – пожал плечами Ренэф.

Нэбвен коротко вздохнул и многозначительно посмотрел на царевича.

– Ну, и люди тебя слушают, – добавил юноша через паузу. – Это важно. Наши солдаты тебя тоже уважают. Мы находим тебя надёжным. Что ещё нужно?

Сафар схватился за голову.

– Ты и твои люди заслужили наше доверие, а значит, и доверие Императора – на твоей стороне, – проговорил военачальник. – Рядом с тобой будут те, кто поддержит тебя и поможет укрепить влияние.

– Но господин… я полагал, что… когда Леддна будет захвачена… дайте Боги, без крови… – староста запнулся, понимая, что такое вряд ли возможно. – Мы ведь мирные люди… Мы не сражались ни с кем, кроме диких зверей. Ну, драки, бывало, случались знатные, но так ведь это ж совсем другое дело. А тут…

– А тут нам всем грозит война, и мы стараемся разрешить ситуацию с наименьшими потерями, – спокойно закончил за него Нэбвен, прежде чем царевич в своей обычной манере вставил что-то более жёсткое.

Сафар сглотнул и кивнул. «С наименьшими потерями» – это всё, на что он смел рассчитывать. Война отгремела давно… А с другой стороны – не так уж и давно. Он и другие помнили. Он не хотел, чтобы вернулась пора его юности.

– Я думал, новым градоправителем станет рэмеи, – просто сказал Сафар.

Как староста и ожидал, отвечал ему военачальник Нэбвен. Царевич уже изъявил свою волю, а подробные объяснения ему были не по нутру и не в его характере.

– Человек лучше понимает людские нужды, а люди охотнее принимают человеческого лидера, – сказал старший рэмеи. – Ты боишься подвести нас и не справиться, мы это понимаем. Возможно, есть в твоём народе те, кто справился бы с этой ролью лучше. Но доверие – редкая нынче ценность, и им нельзя разбрасываться. И нам, и твоим людям нужен тот, кому все мы сможем верить. Как правило, для задач столь… тонких Императоры Таур-Дуат избирали наместников из тех, кто лучше понимал природу происходящего в том или ином регионе, – увидев непонимание в его глаза, Нэбен чуть улыбнулся и добавил: – Ты лучше нас знаешь, как