силой ее раздеть. Тогда-то она и кинулась к брату.

Агата снова заплакала. Василиса не выдержала, обняла ее и погладила по голове.

– Мы не можем заставить кого-то любить нас, – прошептала она. – Все это будет неправдой и в любом случае закончится плохо. Чары, вызывающие любовь, – все равно что проклятье. Ты еще встретишь человека, который полюбит тебя сам, и это будет куда ценнее любого принуждения. Просто подожди немного. Но ты правильно поступила, что пришла к нам.

– Она хочет знать, что с ней теперь сделают, – подал голос Демьян.

Было видно, что он тоже очень хочет это знать. Василиса перевела взгляд на Кощея.

– Полагаю, – вздохнул он, – мы можем сохранить эту неприятную историю в секрете. Тем более, ничего особенно страшного не произошло, и в итоге никто не пострадал. Никому не станет легче, если в отношении тебя возбудят дело. А учитывая, кто нынче в кресле Баюна…

– А Елисей? – спросила Василиса. – Если он пожалуется Лешему?

– Можно стереть ему память. Небольшое ментальное воздействие, вряд ли оно причинит ему много вреда.

– Нет, – твердо возразила Василиса.

Агата выпуталась из ее рук и тоже замотала головой, взяла Демьяна за руку.

– Ты с ума сошла! – прошипел Демьян, а потом вздохнул и пояснил: – Она говорит, что попросит прощения, а дальше пусть Елисей сам решает. И она очень благодарна вам обоим и хочет, чтобы вы знали: она не будет волноваться за меня, когда я уйду с вами в Навь.

Василиса сжала зубы. Почему они все говорят об этом как о чем-то решенном? Но сейчас по степени важности и неотложности лидировала другая проблема.

– Он расскажет, – вздохнула Василиса. – Не станет никого слушать.

– Полагаю, я мог бы сам с ним поговорить, – протянул Кощей, кивнув на тело на полу, и добавил недовольно, поймав взгляд Василисы: – Просто поговорить! Вдруг да и найду нужные слова, это ведь моя работа, правда?

Василиса недоверчиво нахмурилась.

– Прекрати, – поморщился Кощей. – Могу пообещать тебе, что обойдусь без магии, если иначе ты мне не доверяешь. И потом, ты же сама говорила, что он жаждет со мной встретиться. А мечты должны сбываться, разве нет?

Очнувшийся во всех смыслах Елисей встрече с главным героем своих воображаемых подвигов не обрадовался. Как только понял, кто перед ним, забыл даже о своей ненависти к Агате, которая очень неуклюже и явно понапрасну пыталась извиниться перед ним через Демьяна. Зато гордость не позволила ему отказать Кощею, когда тот предложил продемонстрировать свои навыки владения мечом. Правда, в тренировочный зал Отдела магической безопасности он шел как на заклание. Видимо, был уверен, что там и встретит свой конец. Может, он бы и кинулся за помощью к кому в коридорах Отдела, но там с Кощеем вежливо здоровались, и это добило мальчишку.

В тренировочном зале в такой час было пусто. Кощей отошел в угол, где хранился инвентарь, снял со стены один из двух железных мечей, предназначенных для показательных боев, и протянул Елисею. Тот недоверчиво принял его, покрутил в руке, примеряясь.

Себе Кощей взял меч деревянный. Провел пальцами по клинку, по привычке проверяя целостность.

– Решили меня убить, чтобы я не передал темную ведьму правосудию? – звонко спросил царевич, вставая в стойку.

Кощей улыбнулся.

– Я рад, что ты трезво оцениваешь свои возможности, – уважительно кивнул он. – Нет, хочу поговорить, а это – чтобы нам обоим не заскучать в процессе.

И он сделал молниеносный выпад и выбил меч из рук Елисея.

– Хотел бы убить, не стал бы тащить тебя в самое сердце Отдела безопасности, – не сдержал усмешки Кощей. – Ты вроде как сердился на Сокола за то, что он не взял тебя в свой отряд. Но я на твоем месте был бы ему благодарен: боевой маг без логики – мертвый маг. А ты даже не маг. Поднимай.

Елисей скрипнул зубами и, не отворачиваясь и не сводя глаз со своего противника, попятился к мечу, взял его и снова встал в стойку.

– Меня учили лучшие! – воскликнул он.

Кощей снова улыбнулся.

– В первый раз я взял в руки меч в тридцать лет. И так уж случилось, что сразу пришлось им махать. Весьма бездарно, впрочем, и это было видно даже тем, кто вообще ничего в этом не понимал. В том бою меня успели несколько раз проткнуть, прежде чем я догадался оставить принципы и честь и воспользоваться магией. Меня учила жизнь. Ты будешь нападать или нет?

Юноша вспыхнул и сделал выпад, Кощей играючи поймал его меч своим, сделал поворот, раскручивая Елисея. Тот удержал равновесие, но потерял контроль над ситуацией. Сражайся они по-настоящему, он бы уже был мертв.

– Зачем вы со мной играете? – выкрикнул он.

– А ты правда хочешь, чтобы я закончил с играми?

– Да!

– Как скажешь.

Это был очень короткий бой. Деревянный меч описал дугу, ударил плашмя Елисея по ногам, и тот упал, тупое острие уперлось ему под кадык, не оставляя сомнений: если Кощей захочет, то сможет любой вздох мальчишки сделать последним даже с таким оружием.

– Тебе только кажется, что ты умеешь сражаться, – рыкнул Кощей. – Точно так же тебе только кажется, что ты знаешь, где добро, а где зло и что ты-то уж точно на правильной стороне. Ты осудил Агату, еще когда увидел ее в первый раз, ничего не зная о ней. Ты провоцировал ее раз за разом. А теперь у тебя наконец есть повод отомстить ей за то, что она не укладывается в твое представление о правильном мире. И ее судьба нынче в твоих руках. Что скажешь, Елисей, это приятное чувство?

Елисей сглотнул. Острие оцарапало кадык, и Кощей отвел руку.

– Редко кто становится темным осознанно, – продолжил он. – Дорожек к тьме куда больше, и они куда разнообразнее тех, что ведут к свету. Часто так сразу-то и не отличишь.

– Зачем вам это? – спросил Елисей. – Какая вам разница, что с ней станет?

– Ее брат – мой будущий ученик, – пожал плечами Кощей. – И мне хотелось бы, чтобы он думал об учебе, а не о том, не трут ли кандалы его сестре и не мешает ли ей пристальное внимание магического совета. Впрочем, подумай и над своей выгодой: они оба останутся должны тебе пожизненно.

– Вы мне что, шантажировать их предлагаете? – распахнул в неверии глаза царевич.

– Почему нет? Шантаж – такой же способ получить желаемое, как и все остальные. А вдруг тебе что-нибудь очень уж понадобится – зелье какое-нибудь запрещенное. Вот тебе Агата отказать и не сможет.

– Это вы так Василису Петровну заполучили? – зло воскликнул Демьян. – Зельем опоили?

Кощей остановился. Повернулся к нему. Зло сверкнули зеленые глаза, и Елисей, который уже успел встать, невольно сделал шаг назад, ощутил мороз, змейкой скользнувший под кожу.

– Василиса остается со мной добровольно, – процедил Кощей. – По своему решению. По своему желанию. Зная, что может уйти и что ничего ей за это не будет. А если ты не способен чего-то понять, то и не лезь. Что ты хочешь за свое молчание? Место в отряде Сокола я тебе обещать не могу. Но может, все проще, и я смогу откупиться золотом и драгоценностями? Так назови цену.

Елисей открыл рот, но задохнулся от возмущения и так ничего и не сказал.

– Понятно, – заключил Кощей. – Но ты подумай, не спеши. Иметь в должниках меня куда выгоднее, нежели за спасибо подвести девчонку под суд.

И он повернулся и пошел к выходу.

– Не зря вас называют злом во плоти! – крикнул ему в спину Елисей.

– Да, не зря, – отозвался Кощей, не оборачиваясь, снял ранее установленный им купол и закрыл за собой дверь.

В коридоре стояла Василиса. Поспешно шагнула вперед, заглядывая ему за его плечо.

– Что ты с ним сделал? – обеспокоенно спросила она.

– Предположения? – улыбнулся Кощей.

– Кош! – укоризненно воскликнула Василиса. – Не смешно!

– Да жив он и даже не покалечен, хотя это и нужно вменять в заслугу исключительно моей выдержке, – вздохнул он. – Грустно, что ты думаешь обо мне так плохо.

– Плохо? У нас не лучший период, ты постоянно на взводе, теперь еще Леший… А тут… этот…

Кощей вскинул бровь.

– Почему у меня сейчас сложилось ощущение, что тебе тоже не нравится Елисей и мне все же стоило ради тебя его хотя бы раз стукнуть?

Василиса наконец выдохнула расслабленно и улыбнулась ему.

– Потому что это не ощущение, – ответила она. – Что он сказал?

– Ничего конкретного.

– Это плохой ответ.

– Я предлагал ментальный блок.

– Кош!

– Прости, родная, но если и ты, и Агата против, то больше я ничего сделать не могу. Первое правило адвоката: никогда не решай за клиента. И я не собираюсь его нарушать. Агата приняла решение. Она извинилась. Я поговорил с Елисеем.