белый, а шейный платок украшал жемчуг. Винсент чуть подстриг свои смоляные волосы, и теперь они едва касались кончиками его узких плеч. Кажется, он даже припудрился и подвёл глаза…

Кристина дружелюбно улыбнулась ему, когда он поклонился ей, с трудом оторвав взгляд от Натали.

В храме было светло и прохладно. Высокие мраморные колонны украсили цветами и лентами, на пол постелили длинный красный ковёр, усыпанный лепестками. В воздухе витал запах ладана, от которого чуть кружилась голова. Кристина с Хельмутом присели на скамейку в первом ряду, между ними уселся Джеймс, остальные места заняли дворяне и рыцари, вассалы Винсента, простой люд же столпился сзади, у входа.

Молитвы Господу возносились долго, кажется, жених и невеста даже успели заскучать, пока пожилой священник в белой праздничной ризе читал тропари, а хор чистых, кристальных девичьих голосов вторил ему. Они просили Бога о мире, любви и согласии, о прощении грехов и справедливости, потом — о том, чтобы он благословил своих брачующихся детей, сделал их семью крепкой, а любовь и взаимоуважение — вечными и неиссякаемыми. И вот, наконец, пришло время свадебных клятв.

Кристина произносила их дважды, но уже подзабыла слова, хотя общий смысл всё же помнила. Клянусь вечно следовать за тобой… Она предлагала Генриху поехать с ним в Фарелл, и кто знает, что было бы, если бы он согласился. Возможно, Эори бы захватил Джойс, а ей бы пришлось наскоро хоронить мужа в чужой стране, чтобы так же срочно собрать войска ближайших к ней вассалов и отбить замок. Или, будь Кристина с Генрихом, он бы не умер… если он, конечно, правда умер.

Клянусь защищать тебя… Это скорее она нуждалась в защите, пусть и не столь часто, как большинство женщин, только вот сама защитить мужа от смерти не смогла.

Клянусь пройти с тобой рука об руку всю жизнь… Тоже не соблюла, тоже нарушила клятву, и теперь ей наверняка стоило ждать кары от Господа.

Но небеса не разверзлись, огненный шторм не обрушился на неё, зато Натали и Винсент надели друг другу на большие пальцы правой руки обручальные кольца и скрепили свой союз первым супружеским поцелуем. Потом священник соединил их ладони, обвязав их длинной белой лентой, атласной, расшитой золотом и мелкими камнями, и Кристине пришлось встать, чтобы взять за руки теперь уже их обоих и повести из храма в замок, на пир. На свадьбе Хельмута и Софии она делала всё то же самое, но только вместе с Генрихом. На самом деле все эти действия должны были выполнять родители, но ни тогда, ни сейчас у новоиспечённых супругов их попросту не было.

Когда все вышли из храма, на небо вдруг набежали тучки и заморосил дождик, закапал на мостовую и мраморные ступени храма. Натали улыбнулась, несмотря на то, дождевые капли могли испортить её чудесное платье.

— Если на свадьбу идёт дождь, то детей будет много, — сказала она несколько недоумевающему Винсенту. — Бабушка говорила.

Лишь когда молодожёны уселись за праздничный стол, им позволено было разомкнуть руки и убрать ленту. Кристина поднесла им большой круглый хлеб на блюде, и они по очереди откусили по кусочку. После за длинные столы, укрытые белоснежными скатертями, расселись и гости, и она решила — время пришло.

Так и не заняв своё высокое хозяйское место, Кристина набрала в грудь побольше воздуха и заговорила:

— Сегодня знаменательный день не только для семейства Эдитов, но и для всего нашего аллода. — Она не кричала, чтобы не сорвать голос, не успев толком ничего сказать, а гости при этом прислушивались к ней и не отвлекались на болтовню и перешёптывания. — Баронессе Натали Эдит во многом повезло, — улыбнулась Кристина, коротко кивнув покрасневшей подруге. — Может, будь жив мой отец, он захотел бы воспользоваться древним правом господина, которое не записано в своде законов нашего королевства, но продолжает действовать до сих пор. — В зале закивали, начали вздыхать — особенно женщины, кто-то из мужчин же стыдливо прятал глаза, будто Кристина их в чём-то напрямую обвиняла. — Поэтому в честь такого радостного события, — повысила голос Кристина, — я отменяю право первой ночи на всей территории Нолда-Бьёльна. С сегодняшнего дня и навсегда. Отныне всякий дворянин, пожелавший забрать невесту со свадьбы, будет приравнен к насильнику и соответствующе наказан.

Она ожидала, что её слова встретят недоуменно, гневно, с протестом и ненавистью, и поэтому раздавшиеся аплодисменты её крайне удивили. Особенно, как заметила Кристина, стало весело служанкам, стоявшим с подносами у самого выхода из зала — среди них было множество незамужних девушек. Да, именно в Эори и Нижнем городе правом первой ночи никто не пользовался уже самое малое лет пять, но в землях вассалов Кристины этот странный обычай продолжал действовать. Поэтому многие молодые (да и не очень) дворяне мужского пола, хоть и хлопали в ладоши и улыбались, выглядели не слишком довольными.

Кристина с облегчением вздохнула и села. Она уже привыкла принимать сложные, меняющие жизнь, порядки и устои решения. Запретить бордели, устраивать облавы на тех, кто покупает услуги шлюх, тщательнее искать и строже наказывать насильников, а пострадавшим от их рук женщинам помогать… Обычно никому не было дела до судеб уязвимых женщин, но Кристина дала понять всему королевству: ей — есть.

Конечно, так просто право первой ночи не отменишь. Да, оно не было закреплено в законах, поэтому его отмену как раз и стоит поскорее закрепить. Запрет покупать и продавать любовь король нехотя, но одобрил, а здесь… Во-первых, нужно его хотя бы дождаться. Во-вторых, согласится ли он сейчас? Позволит ли Кристине в местном законе Нолда-Бьёльна прописать, что ни один дворянин, будь то герцог, граф, барон, рыцарь или сквайр, не имеет права забирать с крестьянской свадьбы невесту, чтобы провести с ней первую брачную ночь?

Впрочем, Фернанда всегда было легко уговорить. Да, Генрих умел уговаривать лучше — его и короля вообще можно было назвать приятелями. А Кристина… Но попытка — не пытка, попробовать стоит.

Она не стала ничего больше говорить. Тут же менестрели завели свои песни, послышались распевы флейт и нежные звуки арф. Зажурчали по бокалам вино и эль, на столах то и дело появлялись различные блюда: зажаренные куриные крылья в кляре, свинина, запечённая с луком и помидорами, оливки, листья салата, свежие и солёные огурцы, несколько огромных рыбин с лимонами внутри, жареные кальмары, которые так понравились Кристине в Карразерсе, а потом — разнообразные пироги, фрукты, ягоды и многое, многое другое.

Но леди Коллинз-Штейнберг так и не смогла полностью насладиться едой и музыкой. Натали