— Всем ангелам немедленно вернуться в Поднебесье! — приказал Высший старец. Главный из трех. — Будьте готовы к битве!

Я спикировала на ближайшую же крышу. Да, приказ услышала. И не собиралась нарушать. Но крылья едва не отнялись от неожиданности и, что греха таить, страха. Мне требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Небо и Миры!

Что значит — готовиться к битве? Против кого?

Что у них там творится⁈ Не переворот же, в самом деле…

Амэй точно не собирался пока идти на этот шаг. Считал, что проиграет.

Ангелы обычно не испытывают физических ощущений. Исключение — крылья. Но я сейчас я могла покляться, что по телу бегут мурашки.

Вдруг у моего бывшего возлюбленного (или не совсем бывшего) не осталось выбора?

— Амэй!

Я сделала то, что, пожалуй, не следовало делать. Позвала Высшего. Опять.

Ответа не получила, увы.

Он не мог мне ответить. Или не считал нужным.

Я собралась было обратиться к Тайрусу. Если кто и скажет, что творится «наверху», то это бывший наставник. Даже если накричит и не пожелает объяснять, я всё равно сделаю некоторые выводы из ответа.

Однако я не успела. В ушах снова зазвучал голос. Но не Аскольда, как в прошлый раз. А именно Тайруса.

Но говорил он не со мной. Не лично со мной. Это было обращение сразу к нескольким ангелам. Я знала, что такое возможно, но еще ни разу не слышала. А сама и вовсе не умела. Не доросла.

— Оставайтесь в тех мирах, где находитесь сейчас! — приказал Тайрус. — Не приближайтесь к Поднебесью! Повторяю, не приближайтесь! Не подчиняйтесь приказам Аскольда, если не хотите сгинуть ни за что! Это не ваша битва!

Я села на крыше, свесив ноги вниз. Решила, что случилось именно худшее. Высшие схлестнулись, а Аскольд пытается втянуть в это всех доступных ангелов во имя собственной победы.

И что теперь делать?

Понятно, что не лезть на рожон. Но как можно просто сидеть и ждать? Особенно, если происходящее касается тех, кто мне небезразличен? И меня самой?

Погибнет Амэй, некому будет прикрыть нас с Сарой. А правда всплывет рано или поздно. Это вопрос времени. С меня уже слетала маскировка. Да, постарался уничтожитель. Но кто сказал, что нет иного способа?

Впрочем, я беспокоилась не только о себе и сестре.

«Душа» или сама суть ангела ныла.

Я не хотела, чтобы Амэй исчез. Уж точно не сейчас, когда мы так и не разобрались в прошлом и… настоящем.

У меня не было уверенности, что у нас есть будущее. Но если Высший сгинет в схватке с Аскольдом, я уже никогда не узнаю, был ли у нас двоих еще один шанс.

…Минуты бежали, а в Перевертыше начала портиться погода. Первым предвестником бури стал ветер — холодный и хлесткий. Солнце еще светило, пытаясь посылать жителям мира теплые лучи. Но ветер гнал на город ледяной воздух и фиолетовые тучи.

Я выругалась. Мне только ливня не хватало. Да, буря — идеальное отражение настроения. Но мокрые крылья — это плохо. Под дождем мы так себе — летуны.

Как быть? Прятаться и продолжать ждать новостей из Поднебесья?

— Не могу так… — выдохнула я.

Одиночество сейчас убивало. Требовалась компания. Желательно осведомленная об ангельских делах. Сара не рассматривалась, разумеется. Она сразу поймет, что я на взводе. Ни к чему ее пугать. Особенно после всего пережитого.

— Ши… — позвала я. — Торр…

Никто не отозвался. В «эфире» будто помехи звучали. Едва уловимый шум. Будто кто-то нарочно желал, чтобы ангелы больше не могли друг с другом связаться.

* * *

А потом в голову постучалась немного безумная, но вполне логичная мысль.

В Перевертыше обитал опытный ангел. Знающий многое о делах Поднебесья.

Да, отношения у нас не заладились. Но в отчаянные времена стоит тянуть даже за ниточки, к которым раньше и не приблизилась бы.

— Кто-то нарушает приказ Высшего? — усмехнулась Симона Каставетт, когда я перешагнула порог ее бара.

— Ты тоже не в Поднебесье, — парировала я, садясь за барную стойку.

Выпить мне, разумеется, не предложили.

— Я изгнана, — напомнила Симона. — Мне запрещено появляться наверху.

— Ну а я — бедовый ангел, проходивший обучение в группе категории «Д», за глаза называемой «дубинами». Что с меня взять?

— Не думаю, что Аскольд примет этот аргумент, когда впоследствии начнет разбирать, кто явился помогать, а кто нет.

Крылья были сложены и спрятаны, но я могла поклясться, что ощутила трепет перьев при словах Симоны.

Но страха не показала. Посмотрела ей в глаза с вызовом.

— Я не боюсь.

— Это потому, что у тебя влиятельный заступник. Но кто знает, что случится, если Аскольд победит в сватке?

— А ты была бы рада? — мои кулаки сжались.

— Нет, — Симона поморщилась. — У меня хватает претензий к твоему разлюбезному. Но Аскольд — худшее, что могло случиться с Поднебесьем. Многие вздохнут спокойнее, если он лишится власти.

— Ты что-то знаешь? — спросила я прямо. — О том, что происходит прямо сейчас?

— Они схлестнулись, — ответила она после паузы, внимательно следя за реакцией. — Аскольд и Амэй.

— Врешь, — прошипела я. — Амэй бы не стал. Он говорил, что… — я запнулась.

Следует следить за языком. Не хватало еще рассказывать Симоне подробности наших обсуждений захвата власти в Поднебесье и свержения действующего режима.

— Видимо, произошло нечто из ряда вон, что заставило этих двоих начать сражение, и втянуть в него остальных, — проговорила Симона, опершись руками о стойку. — Я не знаю подробностей, Лора. До того, как связь заглушили, мне успели сообщить, что Амэй бросил вызов Аскольду, и дела плохи. Назад пути нет. Либо один, либо другой. Компромиссов не будет.

— Не называй меня Лорой, — потребовала я, глядя на Симону яростно. — Я ангел Ларо, ясно?

— Ясно, — кивнула она.

— Значит, ты не знаешь, что послужило катализатором?

— Нет. Мне самой любопытно.

— Любопытно? — захотелось огреть ее чем-нибудь тяжелым. — Вот как ты относишься к ситуации? Там чужие судьбы решаются.

— Да. Например, твоя, ангел Ларо.

— А еще Сары, — заметила я ядовито. — Без Амэя долго скрывать ее личность вряд ли получится. Как думаешь, какая судьба ее ждет? Запрут в хранилище душ? Или Аскольд выберет иное решение? Творящая живет без хранящей, а меня в человека уже не превратить. И ангелом мне точно остаться не позволят.

По лицу Симоны прошла тень. Об этом аспекте она не подумала.

— Что ж, аргумент весомый, — признала она. — Я не желаю Саре подобной судьбы. Она и так настрадалась.

Я сжала зубы, чтобы не сказать гадость. Жаль ей, видите ли, мою сестру. Десятилетиями держалась