От вопроса Коула у меня едва волосы дыбом не встают. Если уж он перестал в меня верить, дело совсем дрянь.

— Нет. Я разберусь. Дай мне сутки, хорошо?

— Хорошо, — соглашается мой личный помощник.

Телефон издает писк, свидетельствуя об окончании разговора. А я откладываю кисть, которую всё это время держала в правой руке, и сажусь на пол.

Идей нет. Ни одной.

Я понимаю, что Тина побеждает. Даже не в схватке, а в фатальном уничтожении более слабого противника. Так бывает, да. Личный палач в образе ангела исчез из моей жизни. Но сама жизнь разбивается на осколки.

Шелест крыльев за окном заставляет вздрогнуть. Прежде этот звук был предвестником кошмара и новой порции притворства во имя выживания. Но это не Оуэн, а кое-кто другой.

Другая.

И она несет надежду…

* * *

Ларо: настоящее

— То есть, ты будешь моих хранителем? Настоящим ангелом-хранителем?

В глазах Сары я видела и облегчение, и радость. У сестры будто гора с плеч свалилась. Но я заметила во взгляде нечто еще — то, что ни разу не видела раньше. Толику вины.

— Что не так? — насторожилась я.

— Ты не подумай, что я не рада. Очень рада. Много лет и даже не одну жизнь мечтала, чтобы ты меня нашла. Но всё это не совсем честно. По отношению к тебе. Ты и так вечно всем жертвовала ради меня. Может, пора разорвать круг?

Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. У Сары проснулась совесть⁈

Впрочем, когда из тебя годами делают игрушку без права на выбор, на многое начинаешь смотреть иначе. Вот и у Сары, похоже, случилось прозрение.

— Ты — душа творящая. Я — душа хранящая. Это наша суть, — я передернула плечами. — К тому же, будучи ангелом, я могу не только защищать, но и влиять, если тебя вдруг начнет заносить.

— Интересная деталь, — Сара закатила глаза. — Ладно, влияй. Я не против. В одиночку я вечно творю дичь. Это было доказано не раз.

— Кстати о твоей творящей натуре, — я кивнула на две законченные картины. — Твои работы?

— Ты так думаешь?

— Я знаю твой стиль.

— Ладно, — сестра вздохнула. — Я решила попробовать себя в роли художницы и в этой жизни. На первую картину нашелся покупатель. А вот вторую я пока не хочу выставлять в сеть, дабы не пугать потенциальных клиентов и почитателей. Право на эксперименты имеют состоявшиеся мастера. Перспективным новичкам лучше не рисковать.

— Твоя правда. Хотя мне нравятся обе работы. Просто они… отражают разные твои ипостаси.

— На первой картине вообще-то ты.

— У меня было подозрение, — призналась я, рассматривая картину пристальнее.

Сара изобразила девушку под дождем. Счастливую девушку в прилипшем к телу платье. Та танцевала в луже, разбрызгивая воду босыми ногами. Волосы были мокрыми, сразу не разберешь темные они или русые. Картина оставляла светлое чувство. Глядя на нее, хотелось верить в чудеса. А вот вторая работа производила угнетающее впечатление. Человек шел прочь через разрушенный город. Сара нарисовала его спиной, лица никто видеть не мог, но в фигуре чувствовалась неимоверная усталость. И обреченность. А краски, что сестра использовала, усиливали эффект. Темные с алыми вкраплениями в небе. Они будто кричали: худшее впереди.

— Это же не Ллойд?.. — пробормотала я, силясь понять, Сара изобразила кого-то конкретного или абстрактного.

— Когда рисовала, не задумывалась. — призналась она. — Но теперь мне кажется, что это золотко. В смысле, Крис Саттон, мой погибший клиент-актер.

Я внимательно посмотрела на сестру. Она не заметила внимания. Вглядывалась в собственную картину, будто пыталась разгадать некий дополнительный смысл.

— Крис всё-таки был не просто клиентом, — констатировала я.

— У нас не было отношений. Я бы подписала ему приговор. Оуэн… Ллойд… Он бы убил золотко. Вот только… — она горько усмехнулась. — Крис всё равно погиб. Не ангел поспособствовал, так придурок-человек.

— Мне жаль…

— В Крисе был свет. Понимаешь? — ресницы Сары затрепетали, будто вот-вот разревется. Но этого не случилось, разумеется. Моя сестра не из тех, кто льет слезы. Даже когда душераздирающе больно. — Он крутился в актерской тусовке. Но это его не испортило. Вообще не затронуло душу. Такая редкость. Единственное, что его терзало — это отношения с Тиной. Поначалу, она его действительно привлекла. Красива, умна, умеет себя подать. Но Крис оказался пленником этого романа. Тина решила, что он — ее собственность. Личная игрушка. Да, знаю, как это звучит, — Сара плюхнулась в кресло и обняла себя руками. — Будто мы похожи. Но нет, я вовсе не хорошая, в отличие от золотка. В нем был свет. А во мне много чего намешано. Я понимаю, что вина на Томми Ли, и он проведет жизнь (или по крайней мере, лучшие годы) в заключении. Но и Тина виновата. Если бы не ее упертость, всё могло сложиться иначе. И, да, — Сара подарила мне выразительный взгляд, — я знаю, что и на мне тоже грех. Надо было вести себя жестче с Крисом. Я неплохо играла перед Оуэеном, то есть Ллойдом. Он поверил, что золотко для меня — любимый проект. Но я не учла безумство Томми Ли. Я позволила ему подозревать, что Крис пытается отнять меня — обожаемую музу.

— Невозможно предвидеть всё, Сара, — я села на подоконник. Когда становишься слугой Поднебесья, это входит в привычку. — Даже ангелы ошибаются. И довольно часто. Куда уж простым смертным.

— Звучит мудро, — согласилась сестра. — Но пока мне не легче. Еще и Тина продолжает доставать. Поставила цель — выжить меня из города. Не желает признавать собственные ошибки. Переложила вину на меня. Понимаю, ей так легче. Но… — она ударила ладонью по коленке. — Тина распугала моих клиентов, а теперь выгоняет из офиса и квартиры. Я должна вывезти вещи за два дня.

— Ого…

Новость меня удивила. Сильно. Сара избавилась от злого ангела — сверхсущества. А теперь проигрывает какой-то актрисе-человеку.

— И что мне сделать? — она усталым движением провела ладонями по лицу. — Сдаться? Переехать и начать всё сначала в новом месте?

* * *

— Может, это выход? — задала я провокационный вопрос. — Новое место, новая жизнь, новая ты.

О, да. Это следовало сказать.

Лицо Сары изменилось вмиг. Вот только что она выглядела разбитой. Но стоило всерьез примерить озвученный вариант, как в ее душе созрел протест.

— Ну уж нет! — объявила она, сжав кулаки. — Пусть это не мой мир. Но я прочно обосновалась в этом городе. Я выжила в мясорубке, которая Тине и не снилась. Я не сдамся, Лора.

— Вот и славно, — я улыбнулась. И тут же выругалась. Ожила одна из кнопок на браслете. И принадлежала она