***

– Нет, этого не будет, – вынырнув из своих фантазий, полных жалости к себе, скрипнула зубами Виктория, – этого точно не будет! Я покончу со всем сегодня.

Однако, не успела она отойти от воздушного транспортера, чьи лопасти со свистом уже стали рассекать воздух, как почувствовала, что чьи-то руки крепко сжали ее в объятиях, да так, что ком подступил к ее горлу.

– Пусти, – процедила Виктория, отказываясь принимать, что то, чему она стала свидетелем в своем видении, происходило с ней прямо сейчас, –отпусти меня, – вцепившись острыми ногтями в руку Кевина, из которой потекла кровь, повторила она, – пусти, я сказала, ты, что, хочешь сдохнуть?

– Нет, – не обращая внимания на боль, проговорил Кевин, – я не знаю, уж кто мы с тобой – родные души, брат или сестра, или, может, мы были любовниками или женой с мужем в прошлых или будущих жизнях, но я точно знаю, что, если я отпущу тебя, то больше не увижу, и, возможно, ты совершишь самую большую ошибку в своей жизни.

– Ты мне не помешаешь.

– Возможно, – спокойно ответил Кевин, подняв глаза на шамана-друга Виктории, который и передал ей коммуникатор через одного из своих воинов. В этом шамане, что стоял прямо рядом с развернувшейся у взлетающего в небо геликоптера сценой, Виктория к своему неудовольствию узнала Майкла Сана, который был сейчас никак не к месту.

– Однако, позволь мне быть с тобой в этот последний день, я умоляю тебя.

– Тебя убьют, если не улетишь сейчас, – спокойно ответила Виктория, слегка ослабив хватку.

– Возможно, но есть кое-что, что я хочу попробовать, и, если я этого не сделаю, то буду жалеть об этом до конца своих дней. Сейчас я вижу отчетливо, что мое бездействие уж точно убьет меня, поэтому Виктория, я прошу тебя о последней просьбе – подбрось меня на мой последний сольный Концерт.

 – Задерживаются, – выдохнул устало гость VIP-ложи Императора Сердца.

– Она будет здесь.

– И долго ты еще будешь играть с ними? Потому что иначе, как по–другому я не могу на всё это посмотреть, – нарочито искажая грамматику, скривился наставник Императора.

– Я серьезен, как никогда, и я ни с кем не играю, господин, – спокойно ответил Харт, – я просто хочу показать Виктории – чьей стороны ей действительно стоит придерживаться.

– А как же шаманское сопротивление? Хочешь сказать, что и эти червяки тоже могут в одиночку вывозить беженцев, сколько им будет дозволено? Так что ли? И чтобы потом эти лиловожопые смешивали нас с дерьмом на этих пидорских каналах Конгресса?

– Вы думаете, это действительно имеет какое-то значение для нас? – и прежде, чем его бизнес-партнер успел что-либо возразить, продолжил, – в любом случае это будет прекращено, когда после стольких лет земля Святого Змея станет полноправно нашей вновь, как это уже было века назад. И поспособствовать этому объединению сможет та, в ком бежит кровь обоих островов.

– Мне было бы проще назначить одного из наших, – устало выдохнул партнер Харта, растянувшись на сиденье.

– Право крови, – это одна из древнейших традиций, которую мы используем, чтобы Конгресс не смог ничего предъявить нам. А ведь они могут потребовать доказательства того, что Виктория – действительно моя наследница.

– Возникает тогда вопрос, – потянул шею собеседник, – каким именно образом ты собираешься оправдать факт того, что ни ее бабка, ни даже ее мать никогда не были публичными персонами и, уж тем более, не претендовали на трон?

– Насчет этого не беспокойтесь, мы ведь уже всё решили. Этот ход не станет исключением, он очень изящно впишется в общую картину, которую мы покажем миру.

– И какую же? – переведя, казалось бы, всё свое внимание на центр стадиона, где со знаменами выходили команды, чтобы схлестнуться в предстоящей открывающей игре.

– Всё предельно просто. Вину на себя всё также возьмут лиловые шаманы, вот и всё. Одного этого факта будет вполне достаточно, чтобы закрыть границы по окончанию игр, дабы зачистить колонию окончательно от нежелательных элементов. Для внешнего же наблюдателя всё будет выглядеть так, что мы изо всех сил стараемся сделать так, чтобы не дать оставшейся заразе выскочить наружу, и каким-либо образом навредить их цивилизованному миру. Хотя, как раз-таки наши агенты и будут теми «беженцами», кто продолжит нашу неспешную экспансию.

– Логично конечно, но ведь они не купятся на это.

– Почти наверняка, часть Конгресса выразит сомнения в целесообразности закрытия границ, однако, когда, скажите мне, наше лобби и наши осведомители по грязным делишкам глав содружества нас подводило?

– Я не стану с тобой устраивать полемику, Стиви, просто напомню тебе, что это был ход твоих политтехнологов – выставить твою дочь в преемники.

– С чем я полностью согласился.

– Но ты ведь понимаешь, что двух наследников в текущей ситуации быть не должно?

– Я ведь уже сказал, что это недоразумение уже…

– А вот мои информаторы сообщают, что отряд Чаррамы перебили, что ты скажешь на это? Неужели измена? – сузил глаза собеседник, ожидая реакции Стивена, которая, если и последовала, то лишь в виде внутренней молниеносной беседы последнего, в ходе которой он уже нашел ответственного за эту досадную заминку, что незамедлительно вылилось во вполне конкретное действие.

– Если позволите, тогда… – проговорил Харт, покидая ложу и уже набирая по коммуникатору своего самого доверенного бойца на этой земле.

– Да, Стивен, – с акцентом отозвался голос в трубке.

– Твои люди упустили цель, ты ведь уже в курсе?

– Конечно, – расхохотался голос в трубке, – но не волнуйтесь, скоро всё закончится. Я лично обо всем позабочусь.

– Нет, – уловив намерения собеседника, едва не вспылил Харт, сумев в самый последний момент удержать себя в руках, – он не должен появиться здесь больше, ты меня понял, Чаррама?

– Не волнуйтесь, Стивен, – ответил голос, – всё пройдет по наивысшему разряду, тем более, не забывайте, что я заинтересован в объединении не меньше вашего, поэтому, дайте мне самому лично поприветствовать шамана, который хотел спалить стадион, испортив всем праздник, но не смог этого сделать, лишь благодаря нашей дорогой наследнице, – от предвкушения облизнулся Вождь острова Змея.

 – Ты… ты что?.. – не смог скрыть своего удивления Кевин.

– Да, я дочь Чаррамы, вождя лилового трайба и наследница не только будущего этого острова, но и всей Империи Сердца, чьей неотъемлемой частью станет и остров Утконоса-Змея после начала Игр, потому что во мне течет и кровь самого Императора.

– Значит… – тут же почувствовав какое-то иррациональное облегчение, выдохнул Кевин, чей разум пытался успокоить тем самым себя, – этот захват, и та горящая деревня и трупы в ангаре – всё это… Всё не по-настоящему? Это лишь какая-то инсценировка во всех этих политических играх?