– А… понятно, – спокойно ответила Виктория, чувствуя, как вспотели ее ладошки, и как пот выступил на ее лице. При этом ее глаза остались сухими.

Голос в трубке, который казался чрезмерно уж взволнованным, как будто бы был сам готов сорваться навзрыд, пытался в свою очередь успокоить Викторию, которая сохраняла больше спокойствия и самообладания, чем, казалось бы, того требовала ситуация.

Кайла больше нет. Не было причин этому не верить. Вспомнить хотя бы те проблемы, что уже неоднократно у него имелись с сердцем. Ироничным было то, что он сам, являясь первоклассным хирургом, не был способен помочь самому себе в самый нужный момент. Виктория даже в глубине души чувствовала, как готова была разозлиться на него, как и на его бьющие ей прямо под дых измены, о которых он думал, что она не догадается, однако, вместо всей грязи и всех невысказанных за годы совместной жизни взаимных претензий, неудовлетворенности, Виктории раз за разом предательски вспоминалась лишь маленькая шкатулочка, которую Кайл подарил ей на день рождения, как будто бы он этим хотел в будущем сделать ей еще больнее.

***

– Что это? – покраснела Виктория.

– Открой, – улыбнулся Кайл.

Виктория поднесла поближе к себе аккуратную коробочку, которая, по-видимому, была сделана вручную, и стенки которой были исписаны переплетающимися узорами. Она открыла ее, ожидая обнаружить какое-нибудь украшение, ну или, в конце концов, какую-нибудь необычную именную шоколадку, однако вместо этого перед ее взором открылось пространство, в котором скрывались какие-то маленькие, будто бы совсем игрушечные, свитки, что были аккуратно перевязаны зелеными и лиловыми ленточками.

– Это… – очень аккуратно взяв один из свитков, как будто бы в них содержалась информация, равная по значимости утерянным древним свиткам, что по преданиям оставил после себя святой Арчибальд.

– Что это? – подняв глаза на своего будущего мужа, и не в силах сдержать свою улыбку, проговорила Виктория.

Кайл лишь кивнул головой на коробочку, намекая, что в ее собственных руках и содержится ответ на ее вопрос.

Виктория сначала не поняла его, поэтому одним быстрым движением развязала узелок на маленьком свитке, заставив Кайла было открыть рот, чтобы прервать ее, но он тут же сдержался, наблюдая за одновременно удивленным и возбужденным выражением лица Виктории, которая прочитала: «701 – за то, что никогда не сдаешься».

– Значит, это… – отложив на одеяло бумажку, проговорила Виктория, уже смекнув, на что именно указывал кивок Кайла. Так она смогла уже без всяких подсказок быстро найти потайной кармашек прямо наверху коробки, открыв который, она обнажила выведенный от руки текст лиловой ручкой: «707 причин – почему я тебя люблю».

– Ну… – немного смутился Кайл, в общем… – не успел проговорить он, как Виктория уже подскочила к нему, заключив его в своих объятиях.

– Спасибо, – вновь отстранившись от него, чуть не расплакавшись, улыбнулась она, а затем с жаром зацеловав всё его лицо.

– Понял, понял! – рассмеялся Кайл, уже готовясь достать свой основной подарок в виде нового голографического коммуникатора, но не решился отвлекать свою девушку, которая уже принялась разворачивать другие аккуратно сложенные сверточки.

Виктория, ощущая, как ее сердце налилось теплом, была теперь уверена, что, несмотря на все прошлые неурядицы, сейчас наконец-то она могла сказать, что этот человек, проявив по отношению к ней столь пристальное внимание и заботу, был тем самым избранником, которому она сможет доверить свою жизнь.

Будто бы в довершение к этому согревающему чувству, Виктория ощутила тепло на своем пальце, затем увидев, как на нем загорелось лиловое кольцо из эфирного материала, которое буквально осветило всю ее изнутри. Не в силах остановиться, девушка открывала всё дальше и дальше маленькие сообщения, которые заставляли ее вновь поверить в себя, благодаря добрым словам ее дорогого человека, который подтверждал, что ее путь был правильным, и что она была в порядке, и что мир был самым прекрасным местом, где только возможно существовать, вместе с тем, начиная понимать и то, что, вполне возможно, и та калейдоскопическая вселенная, о которой твердил распятый на колесе Арчибальд, – и не миф вовсе, не преувеличение, не аллегория, и не сумасшедшие фантазии фанатиков, а как раз то поле реальности и то время, в котором сейчас она живет, и которое испытывает, секунда за секундой, выдыхая аромат любви и пробуя на вкус слова, что были сейчас для нее дороже всего на свете, что и являлось как будто бы той самой точкой, той кульминацией ее жизни, к которой вели все пути этого мира.

Разворачивая очередной свиток с незыблемыми истинами, которые провозглашали всё самое светлое и декларировали безусловную истину, что материальный мир на самом деле соткан из физически ощутимой энергии любви, Виктория ощутила, как по мере разворачивания свитка, лиловый яркий свет любви, что ее окружал, стал тускнеть, и к тому моменту, как она полностью распахнула его, свет вокруг как будто кто-то выключил, нажав на невидимый выключатель, погрузив во тьму сам мир, который сейчас представлял из себя миллион никому не нужных форм, которые едва были отличимы друг от друга, и что догорали свои жизни тусклым зеленоватым светом.

Однако, вместе с тем, сообщение в руках Виктории разгорелось еще сильнее, став еще ярче. Она сначала не могла различить самого текста, поскольку лиловые символы, что скользили по абсолютно черному полотну, что она держала в руках, никак не могла прийти к тому символизму, который она могла расшифровать. После нескольких неудачных попыток вновь узнать о себе что-то невероятно хорошее и согревающее, Виктория поняла, какую ошибку она совершает – она пыталась заставить этот текст принять вид, удобный для ее восприятия, хотя вместо этого она могла наоборот заставить свое собственное восприятие расшириться до границ познаваемого, что включало бы и этот текст, который практически тут же полностью расшифровался, окатив Викторию холодным душем иной стороны той истины, существованию которой она безусловно радовалась всего пару мгновений назад.

– Тебе понравилось?

– Еще бы, особенно, как ты…

Виктории не сразу поняла, что эта форма диалога не была очередной 25-й или 629-й причиной любви Кайла по отношению к ней, а было тем, что вообще по сути не имело никакого отношения к ней самой.

– Всегда умеешь довести меня до оргазма.

Виктория читала дальше и очень хотела, чтобы это было про нее, но затем ощутила ту маленькую деталь под названием память, которая, неважно, шла ли речь о прошлом или будущем, но содержала в себе уже всю ту информацию, которая и составляла Викторию, как личность, для которой не нашлось этих интимных слов признания со стороны ее мужа.

– Но почему… – не в силах остановиться, повторяла раз за разом Виктория, ощущая, как слова, что превращались в спираль – своеобразную воронку, куда как будто высасывалась вся радость Виктории, которая представляла себя чем-то абсолютно теперь неправильным и ненужным. Как будто свет, который ее озарил ранее, всё же заключался не непосредственно в ней самой, а сама по себе она была просто ошибкой, которая без участия этой силы была лишь разбитым и нефункционирующим как надо механизмом.