– Все мы хищники, – лениво утешил ее Балтазар, – вот вроде него.

Шмель, залихватски лая, нырнул в тростник, там что-то зашелестело, захлопало, и прямо на путников вылетела большая серая цапля.

– Тайра, возьми его на веревку и не разрешай лаять, нам егеря голову оторвут, – Литания испуганно огляделась по сторонам.

– О егерях вы не упоминали.

– Раньше они тут были, сейчас – не знаю. Вдоль берега разрешено ходить, даже если нас увидят, не обратят внимания. Но вот охотиться, тем более с собакой…

Через несколько шагов они снова встретились с беркутом. Он сидел в траве возле самой тропинки, по-хозяйски положив лапу на растерзанную тушку зайца, и выдирал из нее клочки мяса. Вокруг орла вперевалку расхаживал ворон, дожидаясь, когда и ему перепадет доля чужой добычи. При виде людей беркут вспрыгнул на тушку, взмахнул огромными крыльями и понес обед в сторону леса. Ворон прошелся по месту пиршества, подозрительно косясь на пса. Поклевал клочья шерсти и окровавленную траву. Мяса тут не было, и ворон полетел вслед за орлом.

Литания вздрогнула и отвернулась

– Бедный зайка, – сочувственно протянула Тайра.

– Зайке уже все равно, кто его доест. Это люди пытаются выбирать.

Тайра не поняла, что хотела сказать Литания. А может быть, и поняла.

На пологом склоне одного из холмов возвышался зеленый купол кургана, у его подножия дорога раздваивалась – одна тропинка огибала насыпь, вторая вела на вершину.

– Могила князя Нарратского, – сказала Литания, – давайте поднимемся и немного передохнем, оттуда прекрасный вид на озеро.

Озеро завораживало непрестанными переменами. За день оно успело побывать бледно-голубым, темно-синим – с дрожащими белыми пятнами опрокинутых в него облаков, металлически-серым, подернутым мелкой рябью, как будто оделось в кольчугу. Теперь, под вечер, оно превратилось в ясное зеркало, удваивавшее дальние леса, крепость Тилуана и силуэты скользящей по нему пары лебедей.

– Странно, что князя не называют по имени, ни его, ни его прекрасную деву. Мы же знаем царя Арета, ликейского императора Миедора и многих других, кто жил гораздо раньше, – спросила Тайра, взбежавшая на макушку кургана на буксире у Шмеля.

– Деву звали Амирен, ее не забудут, пока существует Наррат. А имя князя его дети выскоблили со страниц летописи и запретили переписчикам упоминать его. Хотя я не думаю, что он был более жестоким, чем другие владыки. Точно такой же, – рассеянно ответила Литания, вглядываясь в город на другом берегу.

– Балтазар, дайте мне вашу подзорную трубу. Я не могу понять, что они сделали с замком. Башни давно уже разрушены, а теперь и сам замок не узнать.

Лучше бы ей не видеть этого. Одна из башен снесена до основания, вторая таращится провалами в стенах, как череп пустыми глазницами, из бойниц березки растут. Крутую крышу замка, когда-то покрытую розовой черепицей, как в Белой Чайке, заменили на плоскую, свинцовую. И город… Всего несколько высоких каменных домов, остальное – наспех построенные глинобитные лачуги с соломенными крышами. Только собор остался прежним, если не считать заколоченных окон на верхних этажах.

– Ничего не осталось, Тилуана больше нет… – Литания вернула трубу Балтазару.

– На самом деле все не так плохо, госпожа, – улыбнулся ей Видий. Крышу замка можно восстановить, и башни тоже. Первый этаж не слишком пострадал при пожаре.

– Да, мне говорили. Наверное, когда-нибудь все отстроят заново – только это будет совсем другой Тилуан. Площадь с кудрявым мраморным ангелом, ратуша с мозаикой – там была дева на единороге, ужасно смешном, похожим на козленка… Скорей всего, она была не настолько прекрасной, как мне казалось в детстве, но в таких вещах и живет душа города.

– Ваш ангел до сих пор там стоит, и ратуша, насколько я помню, цела. Замок заслоняет старую часть города, там многое сохранилось.

– Вы бывали в Тилуане? Значит, от него что-то еще осталось?

– Да, был проездом в прошлом году, и город мне понравился. Когда-нибудь мы с вами приедем сюда, и вы увидите свою златокудрую даму, так похожую на вас. Мы поднимемся на стену и посмотрим, как осенние леса отражаются в озере Иэр – это незабываемое зрелище.

– Спасибо, Видий. Я рада, что ангел и дама живы. Но мне вряд ли захочется гулять по Тилуану: все, кого я любила в этом городе, погибли. Слишком больно.

– Как тебе кажется, Балтазар, чума сюда не добралась? – Брейду давно хотелось сменить тему разговора.

– Да непохоже. Прачки белье полощут, ребятня носится. Рыбу ловят, опять же – Балтазар нацелился на флотилию гребных лодочек, растянувшуюся вдоль дальнего берега, – а неплохой у них улов, вон, еле-еле сеть на борт тащат.

– Соскучился по промыслу? Послушай, тебе ведь не обязательно идти с нами. Купишь в городе лошадь, доберешься в порт, а там морем до дому. Зачем тебе Салем?

– На кой ляд мне этот промысел, на кого зарабатывать-то? Я ж один, как сыч, да и «Клариссу» свою я Дайну отдал, не забирать же назад. А вам лишний меч не помешает. До Салема провожу, ну а там посмотрим. Помирать на суше все-таки не хотелось бы, не было такого в моем роду.

– Спасибо тебе, Балтазар, – улыбнулась Литания, – если останемся живы, подарю тебе новый корабль – от «Клариссы» после Дайна вряд ли что-то останется.

– Что ж, не откажусь, госпожа. Ну а Дайн, надеюсь, образумится, поаккуратнее будет – ему же рыбачить надо, иначе семья с голоду помрет. Кстати, насчет голода: я вот думаю, не сходить ли нам с Лансом в город за едой, если уж сегодня охотиться нельзя? Одними грибами сыт не будешь. Вы там в лесочке нас подождите, ладно?

– Вы вернетесь только к ночи, мы потеряем еще один день, – Брейд обвел взглядом тоскливые лица спутников и махнул рукой, – ладно, идите, подождем. Тут опасаться некого, одни звери да птицы.

На всякий случай он неторопливо обвел окрестности подзорной трубой и замер, вглядываясь в обрыв, с которого они спустились к озеру.

– По нашим следам идет отряд. Несколько всадников, человек двадцать пехоты. Люди Янгиса.

Балтазар перехватил трубу, хотя и без нее уже различал рой темных точек, выползающих на открытый берег.

– Не пойму, кто они, может все-таки войско здешнего сеньора? Что-то их мало, на триере больше сотни солдат должно было быть.

– Они вышли из леса там же, где и мы. На галере было шестьдесят человек под командованием маршала Рейвиса и сорок воинов из личной гвардии Янгиса. Насколько я знаю маркиза Рейвиса, он не стал бы ввязываться в бессмысленную погоню. Скорей всего, убедил императора, что его присутствие необходимо в Гилатиане. Спускаемся отсюда, еще немного – и они тоже заметят нас. Надо уйти с дороги в чащу.

Литания оглянулась на озеро, мелькнувшее среди деревьев, и свернула в дубовую рощу. Иэр, светлая сказка ее детства – синие стрекозы над кувшинками, плеск весла, черноглазый мальчик из Раттена, сорвавший ее первый поцелуй (ты же моя невеста!), вереница лебедей на закате… Скорей всего, она видит Иэр в последний раз. Жаль, что не успела даже пальцы омочить в его воде.