Дорога становилась топкой, в самых непроходимых местах через лужи были перекинуты нетесаные кривые стволы деревьев. После относительно надежного участка началась гать – уложенные по три длинные стволы деревьев и небрежно набросанные сверху поперечные бревнышки. То ли строители не слишком старались, то ли время их раскидало, но они лежали вкривь и вкось, местами сквозь настил поблескивала вода. Время от времени попадались следы человеческого присутствия – почерневший от сырости туесок из-под ягод, застрявшая в стволе дерева стрела, давнее кострище.

Гать петляла между островами, надолго прерывалась на твердой земле. На большом песчаном холме, усыпанном палой листвой, тропинка исчезла из виду. Все разбрелись, а Тайра по наитию вытащила шарик и увидела, что он выбросил короткий белый луч – влево. Она пошла в указанном направлении, и вскоре уже кричала:

– Ау! Я нашла дорогу!

Стемнело, хотя небо на западе все еще светило тусклым заревом, тропа терялась все чаще и чаще. Над озерцами поплыл прозрачный туман и вскоре растекся по всему болоту. Ланс с Балтазаром выстругали факелы, но они скорее помогали видеть друг друга, а не еле различимую тропинку.

Полусгнивший настил плавно спускался в воду и снова продолжался с той стороны пролива.

– Попробуем пройти? – неуверенно спросил Ланс.

– Попробуем, – Балтазар отодвинул Ланса и бодро затопал по бревнышкам. Несколько шагов по воде – и он провалился по пояс. Пока Ланс с Брейдом вытягивали его на мостки, Тайра глянула на шарик. Тот его край, что в сторону гати, светился красным, луч показывал обратное направление.

– Нам надо назад, здесь мы не пройдем, – сказала Тайра, не успев спрятать шарик.

– Что это у тебя? – спросил Брейд.

– Путеводная Звезда. Она указывает дорогу.

– Что ж ты раньше молчала? – возмутился Ланс.

– Кому мы будем доверять – Литании, которая единственная из нас бывала в этих краях, или неведомому амулету? – холодно поинтересовался Видий, брезгливо относившийся к магии.

– Амулету, – отрезала Литания.

– Попробуем проверить амулет. Мы ничего не теряем, – Брейд вспомнил что Тайра упоминала этот шарик под воздействием эликсира правды, он еще тогда им заинтересовался.

Они вернулись на сушу, и вскоре Тайра привела их к паре бревен, ведущих на соседний остров. С другой стороны острова начиналась прямая и довольно надежная тропа через безводный участок мшаника.

– Нас поведет Тайра, – решил Брейд, – за ней пойдет Балтазар, в случае чего вытащит.

– Я пойду за Тайрой, Балтазар слишком часто проваливается, – тут же вмешался Ланс.

Сначала это было похоже на игру – следовать за умным лучиком. С островка по мосточку, с кочки на кочку… Тайра несла шарик в вытянутой руке, как факел, все остальные повторяли ее шаги – след в след. Потом навалилась усталость. Зарево уходило к северу, стало блекло-серым. Поднялся огромный красный месяц, он лежал на спине, вверх рогами, отражался в болотных окнах и подсвечивал пласты тумана, но совсем не освещал путь.

Позади раздалось очень далекое, тонкое и звонкое, как крик петуха, лошадиное ржание.

– Сволочи, зачем они коней в болото потащили? – выругался Ланс.

– Вытащат. Янгис ценит лошадей намного больше, чем людей, – отозвался Брейд, – зато теперь мы точно знаем, что до рассвета они не доберутся до Тилуана.

Тайра перестала считать, сколько раз она провалилась в грязь – шарик указывал общее направление, а не на какое именно бревнышко надо ставить ногу. Иногда среди тумана плыли болотные огни, и в ушах шуршал призывный шепот:

– ИДИ НАПРАВО, СЛУШАЙ МЕНЯ, ТАМ ПОКОЙ…

Это немного помогало – Тайра встряхивалась, сбрасывала сонное оцепенение.

Казалось, болоту не будет конца. Тайра еле переставляла ноги, спотыкалась то на корнях, то на кочках, и время от времени шепотом спрашивала шарик – может быть, хватит, остановимся прямо здесь? Но каждый раз он отвечал сердитой красной вспышкой.

– Тут дорога. Хорошая торная дорога, – сказал Ланс, обогнавший Тайру на несколько шагов.

Колючая ветка хлестнула по глазам, Тайра зажмурилась, вскинула руки к лицу – и выронила цепочку. Присев на корточки, она стала ощупывать землю. Хвоя, шишки. Голубой огонек как сквозь землю провалился. Может, цепочка за дерево зацепилась? Да нет, она же слышала, как он упал.

– Ты где, Тайра?

– Ланс, посвети мне, я шарик потеряла.

Ланс поводил факелом над землей. Рыжие иголки, сухие ветки, черные резкие тени.

– Эй, где вы? – крикнули уже издалека.

– Пойдем, утром за ним вернемся.

– Мы же не найдем это место!

– Найдем, – Ланс безжалостно заломал с десяток веток на злокозненной сосенке и соседних кустах и, не оглядываясь, пошел на голос.

– Все, мы вышли. Вот это – Три Танцора, здесь конец болота, – объявила Литания. На вершине невысокого холма веером торчали три сосны, очень старые и на редкость кривые. Их черные силуэты и вправду напоминали людей, извивающихся в диком танце.

Холм овевал легкий ветерок, разгонявший туман и комаров, это было идеальное место для ночлега. Этой ночью погони не будет, они выиграли почти сутки.

Все, кроме Тайры, давно уже спали, а она сидела, привалясь к одному из Танцоров, и смотрела на красный месяц, косо висящий над болотами. В груди, под тем местом, где всегда ощущалась ласковая прохлада шарика, поселилась холодная пустота. Он ведь спас их всех, вывел из трясины, а никому и дела до него нет. Даже Лансу – поискал пару минут и ушел. С утра всем будет не до шарика, скажут, что на возвращение нет времени.

Она повесила на шею мешочек с огнивом, отыскала подходящий для факела толстый сук. Пока месяц еще светит, она найдет свой талисман.

Тихонько свистнув Шмелю, Тайра спустилась с холма на дорогу. Отойдя подальше, чтоб ее не услышали, соорудила факел, ночь сразу стала темнее. От Танцоров до места пропажи идти совсем недолго. Справа поблескивает вода, слева тот самый сосновый лесок. Вот, кажется, свисает одна из сломанных веток.

Нога провалилась в холодную вязкую жижу, Тайра попыталась аккуратно, чтобы не потерять башмак, вытянуть ее. Кочка, на которой она стояла, просела, ушла под воду. Обе ноги увязли в иле, и под ними не чувствовалось дна. Тайра судорожно оглянулась. Лужайка колыхалась, как живая, между качающимися кустиками травы чернела вода. А впереди – деревце на кочке растет.

Тайра бросила факел и, вытянувшись в струнку, рванулась к островку. Она плашмя упала в жидкую грязь, но пальцы успели вцепиться в куст осоки. Попыталась подтянуться, и ей показалось, что к ногам привязана чугунная гиря, которая тащит ее ко дну. Прядь за прядью перехватывая острую, как бритва, траву, она поползла к деревцу, край берега исчезал в трясине под ее тяжестью. Когда обе ее руки обхватили ствол, Тайра позволила себе перевести дыхание. На опушке заливался лаем Шмель, ему хотелось прыгнуть к хозяйке, но шевелящаяся, бурлящая вонючими пузырями поверхность пугала его.