Хорошо, что она показала Тайре Наррат… Но лучше бы дочь оставалась в Синтейне. О чем думал Брейд, взяв Тайру в Белую Чайку? Зная, что им предстоит только одно – бесконечное бегство? Надо будет договориться с Брейдом – когда их догонят, они вдвоем выйдут навстречу солдатам, а Видий пусть уводит остальных – они не нужны Янгису.

На суку лежала пушистая коричневая шкурка, Тайра почему-то приняла ее за дохлую крысу. Когда они подошли ближе, зверек поднял круглую кошачью головку, снялся с ветки и бесшумно спланировал вглубь леса.

– Сычик. Мама, ведь сычик – это тоже сова. Мы увидели все пять.

– Пять чего?

– Пять нарратских птиц. Орел, цапля, ворон, лебедь и сова.

– На озере Иэр всегда много птиц. Они же не редкие, часто встречаются.

– Сегодня были только эти, если не считать чаек. И в том же порядке, как в вашем девизе.

Литания тоже запомнила птиц, на удивление ярко, начиная с беркута.

– Может быть, это знамение. История Наррата началась с пяти птиц, ими же она и заканчивается.

– Почему обязательно заканчивается? – возмутилась Тайра, – А если это знак, что ваш род возродится?

– Его некому возрождать. Мы с тобой нарратки по крови, так же, как и Лаэрта – то есть, королева Литания и ее дети. Но последняя, кто носила титул княжны Нарратской – это Стефания, моя мать. Все остальные погибли. Разве что кто-то из моих маленьких кузенов чудом выжил во время той бойни.

В глубине роще Литания окликнула Брейда.

– Мы можем оставить их далеко позади. Сейчас мы пересечем тракт, дальше за лесом начинаются Лисьи Болота, они тянутся вдоль предгорий от Тилуана до самого Кадара. Через болота проложена гать, достаточно надежная, но на конях по ней не проехать. Мы ходили по ней детьми, она выводит прямо к Ильмарскому ущелью.

– Как я понял, дорога была надежной лет двадцать назад. А что с ней сейчас, мы не знаем.

– Ее должны приводить в порядок, на болота всегда ходили охотники, там дичи больше, чем в заказнике. И дети по грибы-по ягоды туда бегали. Лисьи Болота не считаются опасными.

«На шарик свой смотри» – пронеслось в голове у Тайры. В шарике горела большая серебряная звезда.

– Послушайте, ведь если мы пойдем через Тилуан, Янгис точно увяжется за нами. Он наверняка давно уже понял, что мы собираемся идти в горы. И рано или поздно они догонят нас.

– Как он вообще нас выследил? – хмуро буркнул Балтазар.

– Да проще простого, – отозвался Видий, – костры жгли, ослица гадила. Литания права, если есть возможность оторваться от Янгиса, надо это сделать. Нам еще от Старой Крепости до Марсы два дня пути.

– Как от Старой Крепости? Разве мы через нее пойдем? – встрепенулась Тайра

– Ну да, она в Ильмарском ущелье,

– Подождите… – Тайра на мгновение задумалась и продолжила с внезапно загоревшимися глазами, – тогда мы можем пройти через пещеру, там Янгис не найдет нас.

– Ты говоришь о ТОЙ пещере? – спросил Брейд?

– Да, о ней. Мой друг обещал провести через нее.

– Как ты с ним свяжешься?

– Свяжусь. У нас есть… ну, что-то вроде условного знака.

– Брейд, пусть Литания ведет нас через Лисье болото, – сказал Видий, – это хорошая мысль. А мы с тобой чуть-чуть отстанем, мне нужно поговорить с тобой.

Как только они остались вдвоем, Видий с жаром набросился на Брейда.

– Не вздумай идти в пещеру. Ты что, не понимаешь – мы приведем Янгиса к сокровищам? Даже если мы чудом ускользнем от него, с таким богатством он будет править, пока не сдохнет.

– Он не доберется до сокровищ. В пещере есть что-то вроде стража: смертельно опасное озеро, которое Тайра называла Хоггой. Ну, ты же знаешь – пока это слово не стало вторым именем Единого, оно означало просто демона смерти. Янгис или погибнет в нем, или будет вынужден отступить. А Тайра уже проходила там, и проведет нас.

– Или же озеро не настолько опасно, насколько ей представилось. Зачем рисковать? Мы вернемся туда с лошадьми, заберем драгоценности и вернем Литании престол. Я ведь обещал.

– Да, Видий. Но это будет уже без меня. Мне не камешки нужны, я должен попасть к алтарю. Тогда я смогу выполнить свое предназначение.

– С чего ты это взял? Тайра была у алтаря и стащила оттуда амулет. Что такого исключительного с ней произошло? Ты придумал себе легенду, наслушавшись россказней деревенской девчонки.

– Тайра только подтвердила слова мальчика, давшего мне карту. Я так же не поверил ему, как ты не веришь мне сейчас. Но и вера, и сомнения ничего не стоят без доказательств. Если такое место существует в этом мире, о нем должны были остаться свидетельства. И я нашел их – даже в библиотеке сидеть не пришлось, вспомнился текст, знакомый еще с юности.

Ты же читал Книгу Жреца? Там есть такой фрагмент: «Входящий во мрак встретит Стража, и тот, кто одолеет его, увидит Алтарь, и Ключи, лежащие на нем. Достойный выберет жребий свой и узнает Предназначенное. Сила Небес осенит его, и в руке его пребудут Судьбы».

– Брейд, эта книга считается самой непостижимой из древних рукописей, не говоря уж о том, что она существует как минимум в трех различных переводах, а оригинал утрачен. И на каждый отрывок – десятки страниц толкований. То, что ты сейчас мне так многозначительно процитировал, обычно понимается так: «Каждый, кто хочет познать себя, должен спуститься во мрак своей души, преодолеть заблуждения, и тогда он найдет ключи познания на алтаре истины, и удостоится понимания своей судьбы и предназначения» Это про философию, а не про пещеру с амулетами.

– Я считал Книгу Жреца образцом высокопарного пустословия, пока рассказ Тайры дословно не совпал с этим текстом. Но дело даже не в этом пророчестве. Есть вещи, не объяснимые словами, их просто знаешь. Когда я увидел карту, я понял, что должен попасть в пещеру. К сожалению, я слишком долго не верил себе и потерял слишком много времени.

– Да я и не спорю – надо туда наведаться, но позже, должным образом подготовившись, и без Янгиса на хвосте. Я ничего не знаю про магические ключи, но, если там лежат сундуки с драгоценностями, Янгис как-нибудь разберется, что с ними делать, и не будет переживать о своем мистическом недостоинстве.

– У меня не будет никакого «позже». Есть только эта возможность, и я ею воспользуюсь.

Озираясь, как воры, они перебежали тракт и нырнули в заросли на противоположной стороне. Литания вела их в сторону границы, и еще засветло они наткнулись на ведущую через болота тропу.

Лес понемногу мельчал и редел, в ложбинах между высокими пучками рогоза стояла темная вода. Вскоре деревья расступились, впереди до самых гор раскинулось пестрое лоскутное одеяло Лисьих болот. Разноцветные мхи, сверкающие закатной медью озера, десятки щетинящихся сосновыми рощицами островов. И небо, заполненное бесчисленными стаями птиц, собирающихся на ночлег – чайки, утки, вороны, кулики, все они кружили над болотами и оглушительно галдели на все лады.