на сторону белых. Перестрелка завязалась опять. Первые косые лучи солнца скользнули по земле, длинные тени побежали от домов… Щелкали затворы в синих, замерзших руках бойцов. У некоторых винтовки не стреляли и курки плавно спускались… «Товарищи, сдавайтесь…» Эскадрон поручика Шишканова выходил с Амура. Красные, отскочившие от перекрестка к югу, засевшие там в одной хате и успешно отбивавшиеся от артиллеристов, принуждены были теперь покинуть эту хату. Они очищали дворы и отходили в кусты за глубокий овраг. Белые бойцы следовали за ними.

В то время как офицерский взвод Артиллерийского дивизиона завязал уже бой с красными на углу улиц, стрелковая рота этого дивизиона и эскадроны конно-егерского полка, идя по огородам и перелезая не раз через плетни и изгороди, немного отстали от офицерского взвода. Стрельба и крик «ура!» вправо и несколько впереди дали знать бойцам этих частей о завязке боя. Испытанные бойцы прибавили шагу. Уфимские татары – артиллеристы – ворвались во дворы Второй улицы… Стрельба в упор, местами в дело пошли приклады и штыки.

Внимание красных приковалось к участку, прилегающему к перекрестку, и по наступающим конно-егерям даются только отдельные беспорядочные выстрелы. Поручик Мещариков со своим 1-м эскадроном наступал на крайние пять хат. Его впечатление: сильная стрельба вправо, редкий огонь по фронту. Беглым шагом эскадрон шел по огородам к хатам. Решительным ударом захвачено три двора. После этого часть людей направлена была вправо – на прикрытие фланга.

Помощник командира конно-егерского полка, подполковник Русаков, поручик Мещариков с группой чинов конноегерского полка направились к группе хат, находящихся на отлете от линии дворов Второй улицы. Здесь конно-егеря и артиллеристы наткнулись на два трехдюймовых орудия, стоявшие без упряжек, и захватили их. Действительное сопротивление у орудий оказал только один красноармеец, вероятно часовой. Он чуть было не убил подполковника Русакова. Прапорщик Дегтярев спас последнему жизнь, заколов в спину красного. Произошла рукопашная схватка. Конно-егеря потеряли убитым одного унтер-офицера.

В одной из хат были взяты в плен начальник боевого участка и комполка 6-го стрелкового тов. Нельсон-Гирст и его адъютант. Белые ворвались в хату в тот момент, когда красные командиры одевались и поспешно собирали свои манатки.

Удар белых был так неожидан для красных и так стремителен, что красные артиллеристы не успели даже вывести со двора заамуниченные орудийные упряжки. По внешнему виду орудия были в порядке – одно в полном, у другого недоставало замка. Видимо, красные сняли и унесли его, так как поблизости белые найти его не могли. Многие красноармейцы не оказывали сопротивления: одни бежали, другие сдавались. Большинство нагнанных сдавались сразу же. В плен был взят, между прочим, командир артиллерийского взвода тов. Ручкин. Конно-егеря захватили не то 22, не то 26 коней, часть из них – рослые, в хорошем теле, орудийные.

Между тем отхлынувшие красные, отскочив в кусты, открыли сильный огонь по дворам, занятым белыми. Возможно, у них было желание отбить орудия. Опасаясь за судьбу орудий, конно-егеря стали выводить упряжки со двора. Подпрапорщик Каликин, бывший артиллерист, давал указания по запряжке коней в орудия. К этому времени уже выяснилось, что вся Вторая улица занята белыми. Под огнем противника орудия были отведены белыми в середину деревни.

После отвода орудий огонь со стороны красных стал стихать. Красные оттянулись в кусты. Белые на них не наседали – замерзшим, утомленным белым бойцам нужен был хоть кратковременный отдых, дабы обогреться.

Конные глудкинцы, в числе 20–25 человек, собранные, что называется, с бору по сосенке, пошли влево, имея задачей охват деревни и выход на дорогу Владимировка – Покровка. В числе этих 20–25 человек были офицеры, солдаты, чиновники, чины штаба бригады, бессмертники, артиллеристы, конно-егеря на рослых и мелких, орудийных, обозных и разведческих лошадях. Друг друга чины эти хорошо не знали, а некоторые из них совершенно не годились на роль рядового бойца – всадника или стрелка.

Вдоль изгороди отряд шел по ложбине, покрытой кустами. Вот справа, со стороны деревни донесся ряд выстрелов – там начался бой. Продвигаясь дальше, отряд вышел из кустов, и тут неожиданно белые увидели мчащиеся повозки и красноармейцев, бегущих в полном беспорядке по дороге из Владимировки. Хотя белые и двигались, имея своей задачей выход на дорогу и преграждение красным пути отхода, тем не менее встреча эта оказалась неожиданной для белых: не имея хорошей карты, они (на десятиверстке Владимировка помечена едва заметной черточкой) предполагали, что дорога проходит значительно правее (восточнее). Не слезая с коней, белые всадники открыли огонь по красным и продолжали продвигаться вперед. Красные стали отвечать, их огонь постепенно усилился. Не решаясь на конную атаку, белые остановились, спешились и, заняв канаву, вдоль которой проходила изгородь, открыли огонь по бегущему противнику. Полковник Беттихер – солидный штаб-офицер, бывший на японской войне в офицерском чине, со своего высокого и тяжелого коня не слез, но, сидя на нем, взирал на бой. Сам он не стрелял, мишенью же являлся превосходной, и красные, быть может полагая, что это не рядовой боец, а «самый старший», стреляли по нему. Но Бог полковника хранил. Сослуживцы советовали ему отъехать немного назад, в кусты, но полковник и слышать об этом не хотел.

Страдая глухотой, он свиста пуль не слышал, а спокойный конь лишь поводил ушами. Оба они отделались весьма дешево: у полковника оказалась в нескольких местах простреленной одежда, вот и все. Так как стрельба одного чиновника-делопроизводителя (К.) вряд ли давала положительные результаты, его сосед-офицер (капитан Суханов) предложил чиновнику не тратить зря патронов и ограничиться подачей их ему. Чиновник согласился и с большим усердием в дальнейшем подавал обоймы своему соседу. Следует указать, что в числе 20–25 всадников были и превосходные стрелки и всадники, но тем не менее наличие в этом отряде вышеуказанных чинов весьма показательно, ибо дает ясное представление о том, что мог выполнить такой отряд.

Под огнем белых красные мотали. Временами некоторые красноармейцы останавливались и давали несколько выстрелов по белым.

Неожиданно из кустов, что остались за спиной белых, выехало до двадцати конных. Занимавшие канаву и выехавшие от неожиданности на мгновение замерли; обеим сторонам стало жутко, но, почти тотчасже выяснилось, что выехавшие были всадниками 1-го кавалерийского полка, которому была поставлена задача выхода на дорогу Владимировка – Покровка наперерез красным. Увидя, что они попали не совсем туда, куда им нужно было, конные 1-го кавполка ретировались и скрылись в кустах.

Между тем огонь со стороны красных стал стихать. По дороге никто уж больше не бежал. Тогда конные-глудкинцы решили покинуть свою позицию, и, так как двигаться вперед не