понукания коммуниста открыли огонь по белым. На огонь добровольцы ответили огнем. Красный всадник на белом коне все время разъезжал по цепи, но наконец он был подстрелен белыми и упал. Лишившись сильного волей командира, красные поспешили отойти.

После отхода первой цепи красных из поселка к переезду на рысях пошел какой-то всадник тоже на белой лошади. Заметив добровольцев, он направился к ним; подъехав почти вплотную, он окликнул их: «Какой части?» Получив ответ, всадник повернул коня и хотел было удрать, но был подбит из пулемета. В это время из Большой Покровки выходила уже вторая цепь. Эта цепь пошла не прямо к линии железной дороги, но двигалась по окраине кустиков, параллельно пути. Поравнявшись с переездом, цепь круто повернула и, подобно первой цепи, благополучно прошла через него. Подстреленный всадник был этой цепью подобран.

Кроме этих двух цепей, в поле зрения добровольцев проходили отдельные бойцы и небольшие группы. Одна из таких групп ударила было по выдвинувшимся чересчур вперед добровольцам (до 30 бойцов) и принудила белых податься в сторону эшелонов, сажен на сто. Отойдя назад, добровольцы 3-го батальона все перебрались на северную сторону полотна желдороги. Был еще один случай, когда один из красных-смельчаков незаметно подполз к самому полотну дороги и стал через него бросать гранаты в белых. У белых было ранено четыре человека, смельчак же за это поплатился жизнью.

По показаниям одного из чинов 2-го батальона Добровольческого полка, белые следовали за отступающими красными саженях в двухстах. После того как все красные отошли за переезд, части Добровольческого полка отошли на станцию и в Большую Покровку.

Имеется сведение, но оно недостаточно проверено, о том, что сорганизовавшиеся за деревней красные в 11 часов 30 минут якобы попытались было перейти в контрнаступление, но в это самое время на их правый фланг обрушились деморализованные группы владимировских бегунов, что вынудило красных к полному отступлению. Возможно, в данном случае было не контрнаступление бойцов группы тов. Кондратьева, а прорыв к полотну или, точнее, движение к полотну владимировских беглецов: белые же бойцы, не знавшие ничего о движении этой группы, приняли обходящих деревню красных за наступающих.

В своей книге Я. Покус пишет: «Прибыв на Покровку, остатки бывшего гарнизона Владимировки создали невероятное замешательство, а раздавшиеся несколько выстрелов за Покровкой настолько усугубили панику, что все в полнейшем беспорядке бросились из Покровки на Дежневку и далее к Волочаевке». К этому красочному и правдивому описанию следует прибавить, что сначала произошли выстрелы за Покровкой и красные обозы и эшелоны в панике, а красная пехота не оказывая сопротивления вымотали из деревни и только после этого, по кустам, в обход Покровки, прошли части Владимировского гарнизона, присоединились к частям Покровского гарнизона и в дальнейшем способствовали, конечно, разложению бойцов Покровского гарнизона.

Около 13 часов 23 декабря оба орудия 1-й стрелковой бригады были уже на квартирах в Покровке. Пехота и конница 3-й и 5-й колонн также разошлись по квартирам. Чины 3-й колонны пробыли на лютом морозе около 7–8 часов, чины 5-й колонны – около 10–11. Части 3-й колонны проделали около 20 верст с боем, части 5-й – более 30 верст. Людям по этим причинам требовался отдых, и белое командование сочло необходимым его им дать. После отхода красных за переезд белые их не преследовали. Белые бойцы разошлись по квартирам не раздеваясь, так как с минуты на минуту ожидали приказания о выступлении для дальнейшего преследования опрокинутого врага. Прошло немного времени, и скоро все белые бойцы уж знали, что на станции захвачена богатая добыча. Так как чины белоповстанческих войск весьма нуждались во многом, что подводится под рубрику первой необходимости, ничего удивительного не было в том, что командиры частей отправили на станции своих завхозов и других хозяйственных чинов пошуровать на станции и в эшелонах. Хозяйственные чины поехали, но за ними потянулись и чины не хозяйственные, а строевые. Как известно, обмундирование у многих чинов белых войск страдало: у многих не было даже подходящих головных уборов, а об обуви не приходится и говорить. Знаменитые американские галоши у очень многих пехотинцев за время движения от Имана до Покровки успели основательно порваться. Ждать, пока все нужное придет из интендантства, было б очень долго, и вот к станции потянулись белые бойцы. Караулов в это время у захваченного имущества еще не было выставлено. Воинские чины рыскали, растворяли, раскрывали все, что их интересовало, брали что им нужно, но очень скоро стали брать и то, что им совсем не нужно, но попадалось на глаза. Началось расхищение захваченного имущества – грабеж. В этом деле принимали участие солдаты и офицеры всех частей, находившихся в данное время в Покровке. Грабеж с трудом удалось остановить, и отчасти этому помогли крики: «Красные наступают!» Говорят, что это было «военной хитростью» высланного к эшелонам караула, который без этого никак не мог остановить движения массы людей. Отсутствие оружия у многих самочинствующих и весть о приближении красных вызвали панику среди грабивших – они побежали к деревне. Это дало возможность собрать части, восстановить порядок, выставить караулы к имуществу, выставить охранение и разместить все части в порядке для отдыха. Крик о подходе врага оказался ложным, но тем не менее все части были приведены в боевую готовность. Некоторые части были даже выведены за деревню для встречи врага. Выдвигались они на одну-две версты, и так как противника совсем не оказалось, то вскоре части вернулись назад (1-й кавалерийский полк высылал за деревню только один эскадрон).

Около 16 часов 23-го в Покровку из-под Самарки прибыл Отдельный сводный конный дивизион 1-й стрелковой бригады (подполковник Степанов) и присоединился к своей бригаде.

Было уже темно. Высшие белые начальники решили заночевать в Покровке. Так закончился день, в который белоповстанцы захватили вышеуказанные 30 орудий, эшелон с огнеприпасами, обмундированием, амуницией, продовольствием, инженерным и артиллерийским имуществом. Белые взяли в плен одного старшего красного начальника (тов. Нельсон-Гирста), значительное количество пленных. Восстановить более или менее точно число пленных не представляется возможным. Как указано выше, Я. Покус потери под Владимировкой 6-го полка определяет до 200 красноармейцев. По некоторым сведениям, общее число пленных под Покровкой, взятых белыми, значительно превышает показанную Я. Покусом цифру.

Потери белых под Покровкой были совсем незначительными – убитых и раненых всего несколько человек. Между прочим, в Покровке воткинцами был захвачен один боткинский мальчик. Его судьба была такова: на Сучане этот мальчик и другой (брат ротмистра Бобылева) ушли по ягоды и домой не вернулись. Оказывается, их захватили партизаны. Они были отправлены в