было охоты, наличие впереди находящейся изгороди было признано за достойный предлог для движения на присоединение к частям бригады по той же дороге, по которой пришли сюда.

Въехав в деревню на Первую улицу со стороны Самарского, конные увидели стоящее у забора одно орудие с полной упряжкой. Оно было отведено, как описано выше, с ближайшего к Покровке края деревни и находилось в распоряжении штабс-капитана Решетникова. Старший офицер 1-й батареи 1-го стрелкового дивизиона капитан Суханов, бывший в числе конных-глудкинцев, принял орудие, а позднее узнал, что захвачено также и другое орудие.

Втягивающиеся в деревню по Первой улице полки 1-й стрелковой и Поволжской бригад слышали впереди, в середине деревни, ружейную и пулеметную пальбу. Перед околицей уральцы наткнулись на 1-й кавалерийский полк, шедший вдоль задов деревни на север. По Первой улице роты втягивающихся в деревню полков шли быстрым шагом, почти бегом. Тут же они встретили штабс-капитана Решетникова с одним, отбитым у врага, орудием. Как это приподняло дух белоповстанцев! «Наши отбили пушку», – прокатилось по рядам. Усталости как не было, сильного мороза никто не замечал. Все рвались вперед. Выбежав на Вторую улицу, белые стрелки-глудкинцы увидели нестройную толпу красных, точнее, спины бегущих по дну большого оврага, что проходит на задах Второй улицы.

Вся деревня была в руках белых. Они взяли батарею, начальника боевого участка, нескольких красных командиров, значительное число пленных (Я. Покус потери красных во Владимировке определяет «до 200 человек пленными, 6 пулеметов и 2 орудия»), но бой все же нельзя было считать законченным. Отхлынувшие из деревни красные стрелки начинали скапливаться в кустах. Правда, это стоило уцелевшим красным командирам больших усилий, ибо, как свидетельствует Покус, «взбудораженные неожиданными выстрелами в деревне, красноармейцы в беспорядке бросились бежать на Покровку».

На северный конец деревни был выкинут егерский полк, уральцы находились в домах средней части Второй улицы. Артиллеристам и конно-егерям было разрешено отойти в хаты – погреться, но часть их все еще продолжала лежать в цепях. Поручик Эссен, отправившийся на северную окраину, дабы познакомиться с обстановкой на этом участке, наткнулся на группу егерей, толкающихся вокруг захваченных у красных кухонь и шатающихся по дворам. Пройдя далее, он встретил еомандира егерского полка подполковника Зултана, который заявил, что «дело дрянь, своих бойцов совсем мало, а красных много и они нажимают, придется немножко отойти». На это поручик Эссен возразил, что если командир егерского полка соберет своих без дела болтающихся по дворам чинов, то не только можно будет остановить красных, но и отбросить их назад. Подполковник Зултан спросил, где видел поручик Эссен его людей, «разве есть они в деревне?». В результате за праздноболтающимися был послан офицер, а адъютант егерского полка поручик Федоров отправился к начбригу с просьбой о присылке подкрепления.

По некоторым сведениям, полковник Александров полагал, что задачу свою его бригада выполнила, и предполагал дать своим полкам небольшую передышку, надеясь на то, что генерал Сахаров преследование разбитого врага возложит на конницу и полки Поволжской бригады, но генерал Сахаров решил, не задерживаясь во Владимировке, гнать красных на Покровку всеми имеющимися в его распоряжении, частями. Уральский полк, под командой полковника Гампера, двинутый на поддержку егерям, получил приказание идти по дороге на Покровку. Волжане вливались в цепи глудкинцев…

Подъехав к захваченному орудию, генерал Сахаров спросил артиллеристов, действует ли орудие, и, получив положительный ответ, просил открыть возможно скорее огонь в целях морального воздействия на бойцов обеих сторон. Капитан Суханов, осмотрев поверхностно орудие (за исключением компрессора), нашел его в полной исправности, и вот отбитое у красных орудие на отбитых же конях пошло вперед для занятия позиции. Как ликовали в этот момент чины обеих бригад. У них был большой праздник… Выехав к северной околице, орудие стало на позицию и дало несколько выстрелов. Белая пехота, успевшая немного передохнуть, перешла в наступление. Красные сразу же были сбиты, и их отход превратился сразу же в новое бегство.

Замок от второго, отбитого у красных, орудия был очень скоро найден в огородах, и это орудие, обслуживаемое людьми 1-го артиллерийского дивизиона, отправилось вслед за первым и волжским. Прерывая огонь лишь для перемены позиции, все три орудия стали бить но красным. Переход с одной позиции на другую совершался на рысях. Перемешавшиеся роты полков обеих бригад быстрым шагом шли на Покровку. В голове, цепочкой, шли 1-я рота уральцев и Мусульманский эскадрон поручика Шишканова, остальные двигались своей массой по дороге.

1-й кавалерийский полк, развернувшись в лаву, шел по кустам западнее дороги, уступом вперед. Так как кони были сильно измотаны, преследование конницей производилось шагом. Красные мотали впереди, и никого из них по дороге кавалеристы не захватили.

Из описания боя видно, что значительный успех под Владимировкой был ими достигнут без особых усилий. Потери у белых были самые пустячние: один убитый в конно-егерском полку да несколько раненых в каждой части 1-й стрелковой бригады. В частях Поволжской бригады потерь под Владимировкой совсем не было. Между прочим, успех белых зависел в очень многом от ошибок красных, белых и стечения обстоятельств. Белые считали, что в их успехе главнейшую роль играл неправильный выход белой колонны после перехода через Амур в кусты и полуторачасовое блуждание по кустам и кочкам. Они считали, что, в случае выхода на Владимировку в 4 часа 30 минут – 4 часа 45 минут, белые неминуемо натолкнулись бы на полевые караулы красных. Белые считали, что полевые караулы красных были сняты перед самым рассветом. Но в действительности дело было не так: Особый Амурский полк снял свое сторожевое охранение в 2 часа, самое позднее в 2 часа 45 минут, а потому если бы проводник и вывел белую колонну на д. Владимировка со стороны Самарского, то посты 6-го полка все равно приближения белых не заметили бы. Другая неправильность – движение офицерского взвода 1-го стрелкового артиллерийского дивизиона кучей, вместо цепи – возможно, содействовала усыплению бдительности красных бойцов и красных командиров, двигавшихся по Второй улице и видевших приближающихся к ним но Первой улице. Движение белых массой (Поволжская бригада напирала на артиллеристов) в этом бою обеспечило успех за белыми. Получается так, что все то, что требует военная наука, в бою под Владимировкой нарушалось белыми и тем самым увеличивало их успех: Но следует оговориться, указав хотя бы на разговор поручика Эссена с подполковником Зултаном: белые имели много слабых мест, которые грозили в случае чего свести на нет достигнутый успех.

Сводный конный дивизион 1-й стрелковой бригады, образованный путем выделения конных из всех трех полков