litbaza книги онлайнДетективыВосьмой круг. Златовласка. Лед - Эд Макбейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 202
Перейти на страницу:

— Разумеется.

— Но это, однако, никак не объясняет то, почему парень врет. Не врет, а не говорит всей правды. Нет ли у вас тоже ощущения, что молодой человек всей правды не говорит?

— Не знаю.

— Да, — вздохнул Эренберг и взглянул на часы. — В больнице сейчас делают вскрытие, и скоро мы узнаем, имеются ли какие-либо травмы в районе половых органов и обнаружатся ли у женщины или у девочек следы спермы. Одежду, которую мы послали в Таллахасси, проверят на предмет выделений из влагалища женщины. В этом деле для меня много неясного. Слишком много всего…

К нам снова вышел тюремный надзиратель, извиняясь, что заставил нас ждать так долго. Пока мы шли по коридору, он рассказывал нам, что звонила его жена, у которой барахлила стиральная машина. Мы приблизились к стальной двери в конце коридора, он достал связку ключей, пристегнутую к ремню, и вставил в скважину ключ, помеченный красным. Повернув ключ, распахнул перед нами тяжелую дверь. Отсюда начинались решетки. Решетки множились — одна за другой, как зеркала в ярмарочной комнате смеха. Передо мной была огромная клетка, разделенная решетками на серию отсеков, в каждом из них были койки, раковины и унитазы.

— Мужское отделение тюрьмы, — пояснил надзиратель. — Для заключенных образцового поведения.

Мы прошли по узкому проходу вдоль решеток, резко повернули направо и оказались в тупике. Там располагались две камеры. Майкл находился в той, что находилась ближе к повороту. Надзиратель воспользовался тем же ключом с цветовой маркировкой, чтобы открыть дверь — красный ключ и кроваво-красная скважина. Майкл был в тюремной одежде: темно-синих брюках, светло-голубой джинсовой рубашке, черных ботинках и носках. Он сидел на единственной койке в камере, положив руки на колени, в той же позе, в которой я застал его, когда он сидел в одежде, перепачканной кровью, в кабинете детектива. К внутренней стене была приделана белая раковина с двумя кранами, приводившимися в действие кнопками. Тут же стоял и фаянсовый унитаз без сиденья и крышки, на котором там, где он крепился к стене, лежал рулон туалетной бумаги. Справа от него на горчичной краске стены какой-то заключенный нацарапал: «Я НУЖДАЮСЬ В ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ РЕАБЕЛИТАЦИИ» — с ошибкой в последнем слове. Другой написал на стене свое имя, а рядом с ним нарисовал прямоугольник, разделенный пополам единственной чертой — может, изобразив таким образом устройство камер здесь, в конце коридора, сгруппированных по две и зеркально повторявших друг друга. На койке, крепившейся к стене, был постелен грязный поролоновый матрас без простыни — и все. Я вошел в камеру, и, когда надзиратель запер за мной дверь, мне стало казаться, будто я тоже заключенный.

— Крикните, когда захотите выйти, — сказал он и удалился вместе с Эренбергом по коридору.

Они завернули за угол и скрылись из виду. Я слышал, как щелкнули затворы в замке тяжелой стальной двери, как она со скрипом отворилась и с лязганьем закрылась. Снова щелкнули затворы.

— Как ты, Майкл? — спросил я.

— Нормально, — ответил он.

— Они хорошо с тобой обращаются?

— Неплохо. Они у меня немного волос состригли — имеют право так делать?

— Да.

— Еще и с лобка. Зачем им это понадобилось?

— А ты как думаешь, Майкл?

— Не знаю.

— Будут проводить сравнительные анализы.

— Анализы чего?

— Всех волос, какие только найдут на телах убитых. Станут сравнивать все, что обнаружат, с твоими волосами.

— Зачем?

— Майкл, они хотят понять, имело ли место изнасилование.

— Я же сказал им, что нет. Рассказал все, что случилось прошлой ночью. Чего же им еще…

— Ты им не сообщил про телефонный звонок.

— Какой звонок?

— Я был на катере этим вечером. Говорил с Лайзой Шеллман, она сказала мне…

— Лайза идиотка.

— Она сказала мне, что вчера вечером тебе позвонили.

— Никто мне не звонил.

— Начальник доков, Майкл, взял трубку — и он уже это подтвердил. Он пошел на катер и позвал тебя к телефону, ты явился к нему и говорил с какой-то женщиной…

— Не говорил я ни с какой женщиной!

— Ты хочешь сказать, что в половине двенадцатого вчера вечером тебе не звонила никакая женщина?

— Мне никто не звонил вчера вечером — ни в половине двенадцатого, ни когда-либо еще.

— Майкл, это ложь!

Он отвернулся.

— Зачем ты лжешь?

— Я не лгу.

— Вчера вечером тебе позвонила женщина, начальник доков готов это показать под присягой. Итак, кто она?

— Никто.

— Майкл, но человек слышал, как ты сказал, что сейчас приедешь. Куда ты должен был приехать?

— Никуда. Он неправильно расслышал. Вы про мистера Уичерли говорите?

— Да.

— Он глухой. Глухой старик. Откуда он может знать…

— Мистер Уичерли не глухой, Майкл. Он все прекрасно слышит. Так куда ты должен был приехать?

Он молчал.

— Майкл!

— Домой, — произнес он.

— Домой к отцу?

— Да.

— Кто звонил тебе, Майкл?

— Морин. Мне позвонила Морин.

— Что ей было нужно?

— Сказала, что хочет увидеться со мной.

— Зачем?

— Она сказала — приходи.

— Для чего?

— Хотела поговорить.

— Она сказала, что твоего отца нет дома?

— Она сказала, что… что они там втроем.

— Морин и твои сестры?

— Да, девочки.

— И она хотела, чтобы ты приехал?

— Да. Она сказала, что она будет ждать меня.

— Хорошо, Майкл. Что случилось, когда ты приехал? О чем вы говорили? Ты сообщил детективу Эренбергу, что вы пошли в кухню.

— Да, так и было.

— О чем вы беседовали?

— Не помню.

— Постарайся вспомнить. Говорила ли она тебе, зачем ей понадобилось, чтобы ты приехал?

— Она была напугана.

— Почему?

— Не знала, что делать.

— В каком смысле?

— Не знаю.

— Но она сказала тебе, что она напугана?

— Да.

— А потом?

— Не помню.

— Морин сказала что-то, что тебя разозлило?

— Нет… мы… мы всегда прекрасно ладили. Мы… Нет.

— Ты взял и вдруг ни с того ни с сего потянулся за ножом и стал гоняться за ней по всему дому?

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 202
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?