Старк держал карандаш в одной руке, слегка постукивая концомс резинкой по телефонному столику, и она вдруг сообразила с большим изумлением,что это был «Бэрол блэк бьюти». – «Один из карандашей Тада, – подумала Лиз. –Разве он был в кабинете?»

Нет, конечно, он не мог побывать в кабинете, и карандаш непринадлежал Таду. Эти карандаши были просто куплены Старком когда-то. Онзаписывал этим карандашом что-то прописными буквами на обложке телефонногосправочника. Когда она приблизилась к Старку, смогла прочитать две фразы:«УГАДАЙ ОТКУДА Я ЗВОНЮ, ТАД?» – гласила первая. Вторая была короче: «РАССКАЖЕШЬКОМУ-НИБУДЬ – И ОНИ УМРУТ».

И словно в подтверждение этому Старк сказал: «Нет проблем,как ты сам можешь слышать. Я не тронул ни волоска на их прелестных головках».

Он повернулся к Лиз и подмигнул ей. Это была самаяотвратительная сцена – словно они здесь были заодно. Старк поправил свои темныеочки левой рукой. Его глаза блеснули, как мраморные, на лице словно плавящейсявосковой фигуры.

– Пока, – добавил он.

Затем Старк слушал Тада и ухмыльнулся. Даже если бы его лицоне разваливалось буквально на глазах Лиз, эта улыбка выдавала всю мрачность ипорочность Старка.

– Что насчет нее? – спросил Старк журчащим голосом, и в этотмомент Лиз впервые почувствовала, что ее ярость достигла той же степени, что истрах, и она впервые вспомнила о тете Марте и крысах. Она желала бы, чтобы тетяоказалась здесь сейчас и позаботилась об этой особенной крысе. У нее былиножницы, но это не значило, что он позволит их раскрыть, когда у Лиз возникнетв них потребность.

Но Тад... Тад знал насчет тети Марты. И идея посетила ее.

Когда разговор закончился и Старк повесил трубку, она спросила,что он собирается делать.

– Быстро убирайся отсюда, – сказал он. – Это мояспециализация. – он протянул руки. Дай мне одного из детей. Неважно, кого.

Она отшатнулась от него, инстинктивно прижимая обоихмладенцев к груди. Они уже было успокоились, но при ее порывистом движенииснова начали всхлипывать и хныкать.

Старк терпеливо взглянул на нее.

– У меня нет времени убеждать тебя, Бет. Не заставляйприбегать к этому средству. – Он указал на паяльную лампу в кармане. – Мне быне хотелось чем-то повредить твоим детям. Если подойти к делу с юмором, то яведь тоже, в некотором роде, их папаша.

– Не смей говорить так! – закричала Лиз и попыталась ещеболее отодвинуться от него. Она тряслась, готовая в любой миг сорваться.

– Возьми себя в руки, женщина.

Слова были ровными, без чувств и мертвенно холодными. Онисоздали ощущение словно ее хлестнули по лицу мешком с холодной водой.

– Соберись с мыслями, радость моя. Мне надо выйти наружу изагнать эту полицейскую машину в твой гараж. Я не могу допустить, чтобы тыунеслась по дороге бегом, пока я буду заниматься этим. Если у меня с собойбудет один из твоих малышей – мой, так сказать, побочный отпрыск – я не будубеспокоиться насчет всего сказанного. Я уже тебе сказал, что не хочу причинитькакой-либо вред тебе и детям... и даже если бы я это сделал, что я этим выигралбы если повредил этому ребенку? Мне нужно твое содействие. Но ты не идешь нанего. Сейчас ты либо передашь мне одного – либо я займусь обоими ими – не убью,а изувечу их, на самом деле – и только ты будешь виновата в этом.

Он протянул руки. Его рушащееся лицо было сурово и словнозамерло. Взглянув на него, она ясно поняла, что никакие доводы и мольбы непереубедят его. Он даже не станет слушать. Он просто выполнит свою угрозу.

Она подошла к нему, и когда он попытался взять Уэнди, еерука напряглась снова, на какой-то миг препятствуя этому. Уэнди начала плакатьеще сильнее. Лиз освободила свою хватку, позволив Старку взять девочку, послечего та снова продолжала свой плач. Лиз взглянула в его глаза. – Если ты что-тоей сделаешь, я убью тебя.

– Я знаю, что ты попытаешься, – сказал Старк печально. – Яочень уважаю материнство, Бет. Ты считаешь меня монстром и, может быть, тыправа. Но настоящие монстры никогда не имеют чувств. Я думаю, что именно это иделает их такими страшными. Я не собираюсь повредить эту малышку, Бет. Онабудет в безопасности... пока ты будешь содействовать мне.

Лиз теперь держала Уильяма на обеих руках, и никогда еще онане чувствовала такой пустоты в своих руках. Никогда еще в своей жизни она неощущала с такой уверенностью, что сделала ошибку. Но что еще могла она сделать?

– А кроме того... взгляни-ка! – выкликнул Старк, и в егоголосе было что-то, чему она никак не могла и не должна была верить. Нежность,которую она уловила, должна была быть поддельной, только одной из его ужасныхшуточек. Но он смотрел вниз на Уэнди с глубоким и непритворным вниманием... иУэнди разглядывала его, увлеченно, не плача более. – Малышка не знает, как явыгляжу. Она не боится меня ни чуточки, Бет. Ни чуточки.

Лиз наблюдала в молчаливом ужасе, как Старк поднял своюправую руку, Он снял перчатку, и она смогла увидеть перевязанное бинтом местона ладони, в точности там же, где и Тад носил повязку, только на своей левойруке. Старк открыл кулак, сжал и снова разжал. Было видно затвердевшим скалам,что эти движения причиняют ему боль, но он их делал.

Тад делает то же самое и точно так же, о, Бог мой, он делаетэто ТОЧНО ТАК ЖЕ...

Уэнди все же не была полностью и окончательно успокоившейся.Она вглядывалась в лицо Старка, изучая его с пристальным вниманием, ее серыеглаза впились в мутно-голубые глаза Старка. С отвалившейся вокруг них кожей,эти глаза сами, казалось, готовы были вывалиться из глазниц и скользнуть пощекам.

И Уэнди подхватила эту игру.

Рука открыта, рука закрыта, снова открыта. Волна Уэнди.

Лиз ощутила движение на своих руках, посмотрела вниз иувидела, что Уильям тоже внимательно рассматривает Старка. Он улыбался.

Рука Уильяма открылась, закрылась и снова открылась.

Волна Уильяма.

– Нет, – простонала она, почти неслышимая. – О, Господи, непозволь, чтобы это произошло.

– Ты видишь? – сказал Старк, взглянув на нее. Он улыбалсясвоей сардонической ухмылкой, и самым ужасным было ее осознание, что онпытается быть вежливым... и не может. – Ты видишь. Они любят меня, Бет. Онилюбят меня.

Старк забрал с собой Уэнди, водрузив обратно на нос своичерные очки. Лиз подбежала к окну и смотрела на них с большим волнением. Частьее души была убеждена, что он собирается забраться в полицейскую машину,усадить рядом с собой девочку и укатить с двумя мертвыми охранниками впридачу.