Но какой-то момент он ничего не предпринимал – просто стоялна солнцепеке около дверцы водителя, наклонив вниз голову, с ребенком на руках.Он оставался в таком неподвижном состоянии некоторое время, как будто о чем-тосерьезно беседуя с Уэнди, или, может быть, вознося молитву. Позже, когда Лизполучила уже больше информации, она решила, что Старк снова пытался войти вконтакт с Тадом, для того чтобы узнать его мысли и определить, собирается лиТад сделать то, о чем его просил Старк, или он задумал что-то свое.

Примерно через тридцать секунд Старк поднял голову, резкопотряс ею, словно прочищая, затем забрался в машину и запустил двигатель. Ключиот зажигания были уже вставлены, – подумала Лиз с изумлением. – Ему даже не пришлосьничего разыскивать или подбирать для запуска, или как это еще называется. Этомучеловеку просто дьявольски везет во всем".

Старк поставил патрульную машину в гараж и выключил мотор.Затем она услышала хлопанье открываемой дверцы автомобиля, и Старк вышел. Онподождал немного, а потом нажал на кнопку закрывания двери гаража, которая сгрохотом встала на место в своих пазах.

Через короткое время Старк был уже в доме, неся Уэнди наруках.

– Ты видишь? – спросил он. – Она невредима. А теперьрасскажи-ка мне о твоих соседях. О Кларках.

– Кларки? – повторила Лиз, чувствуя какую-то небывалуютупость в своем сознании. – Почему ты спрашиваешь о них? Они уехали в Европу налето.

Он улыбнулся. Это была просто трудновыразимая словамигримаса, поскольку при более нормальном внешнем облике это была бы улыбкаподлинного удовольствия... и даже победоносная, как подозревала Лиз. И разве неощутила она какого-то хотя и мгновенного, но притяжения? Ненормальный трепет?Это было безумие, конечно, но она все же не смогла бы отрицать свой порыв. Лизтак и не думала этого делать, она даже поняла, что здесь могло быть причиной.Ведь она, как бы то ни было, была замужем за ближайшим родственником этогострашного человека.

– Чудесно! – сказал Старк. – Лучше и не надо! И у них естьмашина?

Уэнди начала плакать. Лиз посмотрела на нее и увидела, чтоее дочь смотрит на человека с ободранным лицом и выпученными мраморнымиглазами, протягивая к нему свои прелестные маленькие ручки. Она плакала непотому, что боялась его, а потому, что хотела снова оказаться у него на руках.

– Не здорово ли это? – сказал Старк. – Она хочет обратно кпапаше.

– Заткнись ты, монстр! – прокричала Лиз.

Старый лис Джордж Старк откинул голову и радостно засмеялся.

Он дал ей лишние пять минут, чтобы забрать еще какие-то вещидля себя и близнецов. Она объяснила, что за такое время она не сможет собрать нполовины необходимого, а Старк посоветовал ей сделать все возможное и непричитать.

– Ты должна быть счастлива, что я вообще даю тебе ещекакое-то время, Бет, при таких обстоятельствах: в твоем гараже трупы двухкопов, и твой муж знает, что здесь творится. Если ты хочешь потратить эти пятьминут на дебаты со мной, это твое дело. Тебе уже осталось... – Старк взглянул начасы, затем усмехнулся. – Четыре с половиной минуты.

Поэтому она взяла все что смогла, сделав лишь один перерывво время укладывания банок с детским питанием в мешок для магазинных закупок,когда она решила посмотреть, чем заняты дети. Они сидели рядышком на полу,играя в молчаливую и одним им понятную игру и разглядывая Старка. Онасмертельно боялась, что уже знает, о чем они думают.

Не здорово ли это.

Нет. Она не должна думать об этом. Она не должна, но все,что она может – это как раз думать об этом. Уэнди, плачущая и протягивающаясвои маленькие ручонки. Протягивающая к чудовищному убийце.

Они хотят обратно к папаше.

Он стоял в дверном проеме кухни, умиленно любуясь Уэнди иулыбаясь, и Лиз захотела прямо сейчас использовать свои ножницы. Ей ничего иникогда за всю ее жизнь так не хотелось. – Ты не можешь у меня ничего взять изэтого? – сердито прокричала она Старку; указывая на битком набитые две дорожныесумки и сумку-холодильник.

– Конечно, Бет, – ответил Старк. Он взял одну сумку у нее правойрукой. Другая, левая, осталась свободной.

Они прошли боковую лужайку, прошли через зеленый поясокдеревьев между обоими участками, а затем пересекли двор у дома Кларков, подходяк подъездной дорожке. Старк подгонял Лиз, и она почти задыхалась к томувремени, когда они остановились перед закрытой дверью гаража. Он предлагалвзять у нее одного из близнецов, но она отказалась.

Он сел на холодильник, взял футляр с ключами из заднегокармана, выбрал какой-то очень узкий ключ, который точно вошел в прорезь замка.Он повернул ключ слева направо, затем назад и налево, насторожив уши.Послышалось щелканье затвора, и Старк улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он. – Даже замок Микки Мауса можетпричинить боль в заднице. Большие пружины. Тяжело их отгибать. А этот ужесработался, как старая шлюха к концу жизни. Счастье для нас. – Старк повернулручку двери гаража и толкнул ее. Дверь загрохотала, двигаясь по пазам кверху.

В гараже было жарко, как на сеновале, а внутри «Вольво»Кларка было даже еще жарче. Старк наклонился к щитку управления, подставив ейшею, поскольку Лиз сидела сзади в другом ряду сидений. Ее пальцы дрогнули. Ейпонадобилась бы всего секунда, чтобы достать ножницы, но и это могло бытьслишком долгим. Она уже видела, как молниеносно реагирует Старк на всенеожиданное. И ее даже не очень удивляло то, что его рефлексы столь же быстры,как у диких зверей, поскольку именно таким он и был.

Он вытянул пучок проводов из-за щитка, а затем извлекокровавленную складную бритву из переднего кармана. Она вздрогнула и сделаладва судорожных вздоха, быстро, чтобы подавить тошнотворное ощущение. Он раскрылбритву, вновь наклонился и зачистил изоляцию на двух проводах. После этогоСтарк соединил зачищенные медные жилы проводов друг с другом. Появилась вспышкаголубых искр, и двигатель заработал. Еще через мгновение машина покатила.

– Ну, все нормально! – ликующе сообщил Джордж Старк. – Пожалуй,двинемся, что скажешь?

Близнецы захихикали дружно и потянули к нему руки. Пока онвыруливал задним ходом из гаража, Лиз, защищенная сидящей у нее на руках Уэнди,нащупала верхушки колец для пальцев на ножницах. Не сейчас, но скоро. У нее небыло намерения ожидать Тада. Ей было слишком тяжело ожидать, что можетпридумать это темное создание насчет ее детей уже в скором будущем.

Или с ней.

Как только он немного отвлечет свое внимание, она решила тутже вытащить ножницы из своего тайника и воткнуть их ему в глотку.

– Поэты болтают насчет любви, – сказал Мэшин, водя своюбритву взад и вперед по ремню в постоянном и почти гипнотическом ритме, – и этоо'кей. Пусть будет любовь. Политики говорят о долге, и это тоже о'кей. Пустьбудет долг. Эрик Хоффер говорит о пост-модернизме, Хью Хефнер – о сексе, ХантерТомпсон – о наркотиках, а Джимми Сваггард говорит о Боге – отце Всемогущем,создателе рая и земли. Эти вещи все существуют – все о'кей. Ты знаешь, к чему яклоню, Джек?