Никакого, конечно. Не было такого права. Просто Бомонт верилв это право и до сих пор, несмотря ни на что, продолжает это делать. Но этавера, а не Джордж Старк из Миссисипи, была чистой выдумкой.

– Настало время дать тебе первый большой урок, дружище, –пробормотал Старк в своей засаде. Он нашел наклейки, удерживающие бинты наголове и снял их, убрав в карман для последующего применения. Затем началразвязывать бинты, причем слой за слоем делался все влажнее, чем ближе он был кего странной плоти. – Это то, что вы никогда не забудете. Я гарантирую это.

Это было своего рода вариацией на тему белой трости дляслепого, с которой он вышел на копов в Нью-Йорке; у Старка всегда была твердаяубежденность, что если какая-то штука отлично срабатывает, у вас нет никакихоснований отказываться от нее при повторах, а, наоборот, надо пользоваться этиморужием, пока оно эффективно действует. Эти охранники не могли ему создатькаких-либо сложностей, они здесь, по меньшей мере, дежурят уже неделю и потомуу них с каждым днем усиливается уверенность, что тот полоумный парень говорилтогда правду по телефону, утверждая, что он уже очухался и собирается ехатьдомой. Единственную опасность представляла Лиз – если она выглянет ненароком изокна, пока он будет колоть свиней, это может здорово осложнить все дело. Носейчас всего несколько минут до полудня; она и ее близнецы либо дремлют, либоготовятся это делать. Как бы то ни было, он был уверен, что все пройдет гладко.

Он не мог не верить в это.

Любовь всегда найдет себе дорогу.

Чаттертон приподнял подошву, чтобы погасить окурок – онзатем собирался его положить в пепельницу у щитка управления патрульной машины– полиция штата Мэн всегда соблюдала чистоту и порядок, где бы она ненаходилась. Вдруг он узрел человека с ободранным лицом, медленно пошатываясьприближающегося к дому. Одна рука медленно протягивалась к нему и ДжекуЭддингсу с мольбой о помощи, другая была прижата к спине и выглядела сломанной.

У Чаттертона случился почти сердечный приступ.

– Джек! – закричал он и Эддингс обернулся. Его ротприоткрылся от изумления.

– Помогите мне... – прокричал человек с ободранным лицом.Чаттертон и Эддингс кинулись к нему.

Если бы они остались в живых, они, наверное, рассказалисвоим сослуживцам, что были уверены в автомобильной катастрофе, илипроизошедшем взрыве с возгоранием газа или керосина, или в несчастном случаепри работе с сельскохозяйственной техникой, что происходило сплошь и рядом,когда ножи, лопасти или спицы этих механизмов калечили их хозяев.

Они, вероятно, говорили бы именно о таких предположениях, нов тот момент они вообще ни о чем и не думали. Их сознание было всецелозахвачено ужасом от увиденного. Левая сторона лица мужчины, казалось, простокипела, словно кто-то содрав там кожу плеснул на рану концентрированный растворкарболовой кислоты. Какая-то невообразимая жидкость струилась по тому, чтотрудно было назвать даже скулами. На лице красовались ужасные дыры и трещины.

Они ни о чем не могли думать, они просто реагировали.

В этом и состояла главная прелесть всего трюка с белойтростью.

– ...помогите мне...

Старк заплел себе ноги и повалился вперед. Выкрикнув что-тоневнятное своему товарищу, Чаттертон попытался схватить на руки раненого, покатот не рухнет на землю. Старк обхватил своей правой рукой шею охранника ивыдернул из-за спины свою левую. В ней был небольшой сюрприз. Сюрприззаключался в ослепительно сверкающей складной бритве. Лезвие мрачно блеснуло ввоздухе. Старк выдвинул его вперед и точно прорезал правое глазное яблокоЧаттертона с хлюпающим звуком. Охранник завопил и прижал руки к лицу. Старксхватил Чаттертона за волосы, откинул голову назад и перерезал глотку от уха доуха. Кровь хлестнула из мускулистой шеи алым фонтаном. Все кончилось за четыресекунды.

– Что? – спросил Эддингс тихим и удивительно глупым голосом.Он стоял всего в двух футах от Старка и Чаттертона – Что?

Одна из его дрожащих рук лежала на кобуре револьвера, номимолетного взгляда было вполне достаточно для Старка, чтобы убедиться, чтополицейская свинья имеет сейчас такое же представление о своей пушке, как онаселении Мозамбика. Его глаза были выпячены. Он не мог даже сообразить, на чтоон смотрит или кто истекает кровью.

«Нет это не так, – подумал Старк, – он думает, что я. Онстоит здесь и видел, как я перерезал глотку его партнеру, но по-прежнему верит,что это я, поскольку половина моего лица снесена, и вообще я должен истекатькровью, потому что он с этим парнем – полицейские. Они же герои изкинофильмов».

– Ну-ка, – сказал Старк, – подержишь это для меня? – Ишвырнул тело умирающего Чаттертона в его коллегу.

Эддингс отшатнулся с визгливым воплем. Он пыталсяуклониться, но уже опоздал. Двухсотфунтовый мешок, ранее называвшийся ТомомЧаттертоном, сбил Эддингса с ног и тот ударился головой об автомобиль. Кровьполилась из разбитого лба, заливая глаза. Он застонал и упал рядом с ещеагонизирующим Чаттертоном.

Эддингс почувствовал приближение и наклон к себе ужасногомонстра и попытался защититься. Но удар пришелся лишь по крылу автомобиля.

Старк нанес ему пушечный удар между ног, затем нагнулся иполоснул бритвой по гениталиям. Охранник завопил от ужасной боли, чувствуя какчто-то горячее высыпается ему внутри брюк. Тут же последовал не менее жесткийудар по зубам, которые с треском высыпались на землю.

Старк затем собирался нанести и заключительный смертельныйудар в этой бойне, перерезав Эддингсу глотку. Но тот как-то ухитрился ещеподнять руку, и бритва сперва снесла ему половину ладони. Эддингс упал наколени, открыв шею сзади.

Теперь Старк, наконец, спокойно смог довершить начатое.Лезвие бритвы глубоко и точно вонзилось в шею, голова Эддингса все болеенаклонялась, как при каком-то диком яростном жертвоприношении.

– Наслаждайся прекрасным днем, ублюдок, – сказал Старк исхватив охранника за волосы полоснул, на всякий случай, бритвой и спереди поглотке.

Старк открыл заднюю дверь патрульной машины и втащил тудасперва труп Эддингса, а затем и Чаттертона, словно это были кули с зерном. Обаони были увесистыми, особенно Чаттертон, в котором было никак не меньше двухсоттридцати пяти фунтов вместе со всей амуницией и револьвером 45-го калибра, ноСтарк обращался с ними, как с мешками, набитыми соломой.

Старк захлопнул дверь, затем с большим вниманием огляделдом.

Дом был тих. Единственными звуками были песни сверчков ввысокой траве и мерное попискивание – «уик! уик! уик!» – разбрызгивателей натравяной лужайке. К ним добавился мерный гул приближающегося грузовика –бензовоза «Оринко». Он шел на север, скорость шестьдесят миль в час. Старквздрогнул и слегка пригнулся за патрульной машиной, когда в первый раз заметилзажигающиеся огоньки тормозного сигнала грузовика. Но затем лишь усмехнулся,увидев, как бензовоз скрывается за следующим холмом, снова ускоряя свой бег.Просто водитель, увидав патрульную машину, на всякий случай сбавил газ ипроверил, что у него на спидометре. Самая обычная вещь на свете. Старку нечегобеспокоиться, этот грузовик скрылся навсегда.