Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последствия могут быть разными, в зависимости от обстоятельств и особенностей личности контактера. Нередко это повторяющиеся кошмарные сны, смутные и неоформленные или же открыто повествующие о событиях, сопутствующих встрече с самыми загадочными существами Бреонии.
Правитель сдвинул брови и с силой прижал пальцы к вискам, стараясь прогнать из головы вакханалию некстати разбуженных воспоминаний. Дела давно минувших дней стояли перед глазами слишком ярко, как если бы все произошло вчера.
Да и собственное его лицо, что уж скрывать, ни на йоту не изменилось с того самого дня.
Неужели… он и вправду был так молод?
Обычно в пещеру дракона – разумеется, если, говоря о таком исключительном событии, вообще уместно использовать эпитет «обычный» – стараются проникнуть в отсутствие хозяина, тайно и с соблюдением всех возможных мер осторожности.
Однако молодой человек, напротив, явился открыто, средь бела дня. Игнорируя все вышеозначенные принципы, он подчеркнуто демонстрировал одни только мирные намерения. Осведомленный о том, что драконы – непревзойденные телепаты, отправил четко оформленный ментальный запрос и преспокойно ожидал реакции.
Он знал еще и то, что драконы любопытны, как коты.
Через некоторое время гостю позволили войти. Не так уж и сложно, как оказалось.
Молодой человек с нескрываемым интересом разглядывал посланных сопровождать его стражей. Никогда прежде он не имел возможности наблюдать удивительные создания так близко. Лица драконьих прислужников неуловимо напоминали посмертные маски – на них застыло нездешнее, ничего не значащее выражение, какое бывает у людей, безмятежно умерших во сне. Внимательно присмотревшись к движениям безмолвных конвоиров, гость про себя отметил, что те быстрее и мягче, нежели у простых смертных. И гораздо экономнее – ничего лишнего, помимо оптимальных безошибочных траекторий. Определенно, после смерти стражи становились совершеннее, чем были при жизни: тела их будто достигали пика формы и грамотно управлялись разумом, много превосходящим человеческий.
Молодой человек даже и не попытался запомнить дорогу: самостоятельно разобраться в путаном переплетении коридоров, с первого взгляда ничем не отличимых друг от друга, вряд ли было возможно. Пещера представляла собой сложнейший лабиринт. Ясно одно: они спускаются все ниже, с каждым шагом отдаляясь от залитой светом поверхности земли вглубь, – туда, где во тьме рождаются полные магической энергии драгоценные минералы.
Наконец за одной из дверей мрачная обстановка подземелья резко сменилась на гораздо более уютный и со вкусом оформленный интерьер. Если бы гость не знал, где находится, он мог бы поклясться, что видит дворец некоего состоятельного правителя, большого знатока древностей и истинного ценителя искусств. Убранство комнат, которые довелось пройти, было приятным глазу и чрезвычайно изысканным.
В таком месте хорошо проводить время в праздной беззаботности. Время, запасы которого велики.
Дракон встретил его в просторном помещении с колоннами, зримо напоминавшем тронный зал.
Он принял облик человека, мужчины в самом расцвете сил, однако молодой человек сразу и безошибочно узнал представителя, как принято считать, самой старшей из существующих рас.
Дракона выдавали не только глаза – лучезарные, золотые, с тремя зрачками, – не только цвет волос, напоминавший прозрачное рассветное солнце. Нет, гость ясно видел, что тело мужчины – лишь хрупкая оболочка, которая, как одежда с чужого плеча, мала и тесна. Оболочка, которую дракон мог сбросить так же легко, как цикада, в жаркие летние дни выбравшаяся на поверхность для своей песни.
Тем не менее временная оболочка эта была великолепна. Молодой человек и сам был хорош собою, статен, высок ростом и имел к тому же крайне гордый вид, вероятно, положенный по праву одному из лучших представителей своего рода. Но и по сравнению с ним человеческое тело, заполненное абсолютным существом, казалось совершенным.
Существо выходило далеко за пределы физического тела. Оно было вне. Оно было больше, значительнее и непостижимее, чем все, что прежде доводилось видеть смертному.
Дракон находился на пике могущества: аура его сочилась силой, как сочится соком румяный, впитавший желанную сладость солнца бархатный абрикос.
– Приветствую тебя, великий Альварх, – справившись с невольно проявившимся трепетом, произнес наконец молодой человек, когда молча разглядывать в упор мистическое существо показалось уже немного чересчур.
Дракон обратил на него золотые глаза: те двигались лениво, до странного плавно и будто без особого интереса. Несмотря на теплый цвет радужек, взгляд оказался обжигающе холоден, молодой человек даже поежился. Так необыкновенно и так противоестественно, как если бы солнце было сделано изо льда.
– Я слышал, смертные называют это смелостью, – тягуче, нараспев проговорил Альварх, напрочь игнорируя приветствия и словно бы ни к кому конкретно не обращаясь. Голос его был похож на гречишный мед – густой, чистый, с еле заметной опасной горчинкой. – Наверное, это очень смело, не так ли?
Гость улыбнулся – уже увереннее, полностью овладев собой. Воистину, мало кто из людей, даже самого знатного происхождения, мог бы соперничать с ним в самонадеянности. Однако основания этому имелись: примечательная внешность выдавала исключительную чистоту крови и выдающиеся способности к магии, данные от рождения. Он был беловолосым, избранником Изначального.
– А я слышал, драконы никогда не отказываются от Игры, – не отвечая, почти с вызовом заметил он. – За этим я и пришел. Может, закончим с обязательными прелюдиями и приступим?
– Нет. Скорее, это называют дерзостью. – Альварх развивал свою мысль неспешно, неторопливо, будто и не слыша непочтительных слов собеседника. Губы его изогнулись в ответной улыбке, которая резала сердца, как серп. – Или, быть может, даже глупостью?
– Мое имя Эдвард, – холодным тоном представился беловолосый, несколько обескураженный манерой общения дракона. Он не совсем понимал, как на нее реагировать, как отвечать. В силу прямолинейного характера двусмысленности, экивоки и прочие ужимки светских бесед были ему совершенно чужды. – Я…
– Я знаю, кто ты и откуда, – ласково прервал Альварх. Медовый голос мягко вплелся в голос Эдварда, как алая лента вплетается в непослушные волосы, связывая и удерживая их в нужной форме. – Я знаю все, что ты можешь сообщить. Каковы будут твои условия? Говори, чего хочешь, не трать понапрасну драгоценного времени. Я внимаю.
Похоже, настал момент истины.
– Хорошо, тогда перейдем к прямо к сути. – Эдвард небрежно пожал плечами. – Чего я хочу? Узнать вкус твоей крови.
Выражение лица Альварха ничуть не изменилось, только солнечный взгляд стал внимательнее и острее.
– Иными словами, ты пришел убить меня? – вкрадчиво уточнил он, складывая руки за спиной.
– Нет. – Эдвард отрицательно покачал головой. Белые пряди упали ему на лоб. – Вовсе не все ты знаешь обо мне, великий Альварх. Мои слова означают только то, что
