— Что же делать, если я решил в одиночку основать фракцию? — я лишь пожал плечами на его упрёк. — Пока есть только я один. По-другому никак. Чуть позже, когда я докажу, что могу в одиночку создать фракцию, надеюсь, подтянется пара сестёр и братьев. Может, ещё кто из семьи. А пока заведу себе три десятка детей и без жены. Вон, — кивнул я на Зеленорукого и Дараю. — Им я уже намекнул, что моей семье не хватает тёти и деда.

— Ч-чего? — изумилась Дарая. — Тётя? Ваша тётя? Вы совсем, что ли, нанима… — она оборвала свой вопль, уставилась на меня в раздражении, выдавила из себя. — Прошу прощения, наниматель, но ваши шутки совсем несмешные.

— Да какие шутки. Тётя. Как есть тётя. Троюродная, конечно, но боевая и очень, очень уважаемая в семье Сломанного Клинка, — ухмыляясь, сообщил я ей, перевёл взгляд на Артуса и напомнил. — Да, дядя Артус, глава стражи города? Примите детишек семьи в младшие стражи, будете передавать им свой опыт?

Лицо Артуса вытянулось и позеленело.

— П-ха! — вырвалось у Дараи.

Зеленорукий восхищённо протянул:

— А ты хорош, младший господин, а ты хорош.

Я чуть кивнул, показывая, что услышал и принял похвалу, а затем, чеканя слова, напомнил:

— Вы все можете сомневаться в моём будущем, даже сомневаться в моём здравомыслии, но у меня же нашлись деньги, лекарства, слова и талант лекаря, чтобы собрать вас здесь, верно? Ещё две-три недели — и появятся и остальные, с кем я договаривался, кого соблазнил призывом о новой фракции и новых возможностях. Уверен, вы все, не исключая и местного главу, думаете, что я безумец. Ведь четырех-звёздная фракция не сумела добыть тот Ключ, на который я так сильно рассчитываю. Но я получу этот Ключ, освобожу часть Поля Битвы от запретов и успею основать фракцию за отпущенное мне Императором время.

Зеленорукий кивнул:

— Я не сомневаюсь. Я помню, как ты уговаривал меня и что обронил в уговоре. Я помню, что нужен тебе с Ключом, только если сам захочу. Мне интересно скорее, как далеко ты сумеешь зайти, вернее, как высоко ты сумеешь подняться, дорогой мой возможный троюродный внук.

— Ха! — раздражённо выпалил Артус. — Что на тебя нашло, Цалиш? Безумие?

— Почему безумие? — не согласился Зеленорукий. — Ещё скажи, что ни разу не видел, как распадались союзы и сходились, образуя новые. Здесь так же. Одни видят возможность и стремятся ей навстречу, другие говорят о безумии и держатся за свои места.

— Уважаемый, — начал было Артус, затем помотал головой и с мрачным видом сообщил. — Нет, довольно этого, язык уже болит. Старик, хватит меня поддевать. Это не сработает.

— Да я и не пытался, побойся Неба. К чему мне тебя поддевать? — наигранно изумился Зеленорукий.

— Старик…

— Хватит вам, — оборвал я начинающуюся перепалку. — Дарая, займись детьми.

— И ими я? — изумилась она и ткнула в сторону тех, кого я разделил с утра. — Да я ещё с этими не начала!

— А кто? — меня не впечатлил этот вопль. Ну уж нет. Мне хватило в детстве Диры и Тукто. — У тебя у самой есть ребёнок, ты должна лучше их понимать.

— А у него — внук, — ткнула она в Зеленорукого пальцем. — У меня и так дел со взрослыми полно теперь, — для большей убедительности потрясла бумажкой, куда записывала мои указания. — И с каждым днём их будет всё больше и больше.

— Хм, справедливо, — согласился я с ней.

— Что? — выпучил глаза Зеленорукий, неверяще глядя на меня. — Я? Ты хочешь спихнуть их на меня?

— Ха-ха-ха! — вслух, не сдерживаясь, расхохотался Артус. — Старик, получил? Вот тебе возможность, хватайся за неё изо всех сил. Место главы стражника и место главы Дома Найма пролетают мимо тебя, так хватайся за место главы талантливого мусора, — косо глянув на меня, Артус добавил. — Как вы уже сказали, уважаемый Ирал, моё мнение о мусоре никак уже не изменить. Прошу простить меня, никак не могу поучаствовать в столь увлекательном выборе дрессировщика этих детей, я должен обойти посты.

Я с ухмылкой проводил его взглядом в спину, затем сообщил оставшимся:

— Работайте. Пока вы заняты, я займусь лечением Логара, следующим жду Зеленорукого. Если ты, конечно, управишься к тому времени с детьми. Покормить, разместить, пересчитать.

Ответом мне было молчание и один очень недовольный взгляд. Когда я уже был на середине пути к зданию, уловил мыслеречь.

— Меня опять на ночь сдвинули.

— Действительно, — согласился Зеленорукий. — Никогда не задумывалась, что за этим кроется что-то большее?

— Чего?

— Тебе пятнадцать лет? Он мужчина в самом расцвете сил, только оставивший за спиной восторженную юность и ещё полный сил и желания. Ты зрелая женщина, которая великолепно выглядит.

Я не удержался и хлопнул себя по лицу ладонью. Мне мало было одного Седого? Неужто теперь меня будут доставать этими глупостями двое? Двое и Дарая? Вернее, трое, считая ещё и Артуса, который завёл разговор о жене.

Через миг я едва не споткнулся.

— Разве жена не лучше тёти, пусть даже и боевой?

— Слушай, старший Цалиш, у тебя точно с головой всё в порядке?

— Женщина, внимай моей жизненной мудрости.

Едва сумел промолчать и не влезть в их разговор, выдав свой талант подслушивать. Надеюсь, Дарая пошлёт Зеленорукого к дарсам, или хотя бы к гархам.

Однако вечером Дарая вместо того, чтобы просто пройти на привычное место, нерешительно замерла на пороге.

Я обернулся и тоже замер, оглядывая её. Чуть влажные распущенные волосы, тонкий свежий халат с алыми розами по фиолетовой ткани, туго затянутый поясом. Только не говорите мне, что она повелась на болтовню Зеленорукого.

Прищурился и спросил:

— Та-а-ак. Что встала на