потоки не воды, а жизни, как она есть – я чувствовала биение живой энергии в каждой бактерии, в каждой водоросли.

Природа завораживала меня, я начала видеть в ней что-то новое, чувствовать ее иначе. Мне все казалось, что есть еще много чего магического, сверхъестественного, о чем Кудеяр ни словом не обмолвился, но все это вокруг меня, все это движется, бурлит у меня под носом. И Черт, – превращенный в лошадь безумный чародей Люциус, – он тоже все это чует. Наверное, если бы он мог и хотел говорить, он рассказал бы мне что-то или рассуждал бы вместе со мной о ритмах в узорах на коре или почему земля под ногами шепчет, а вода в реке видится таким же космосом неизвестного, как небо со звездами… Он тоже задавался этими вопросами, даже по лошадиной морде это было видно.

На нас обоих находило это состояние, когда мир погружался в темноту.

Я как в бреду сидела у костра и пыталась поймать, задержать в сознании хоть одно из пробегающих в голове ощущений, но в итоге оставалась ни с чем, ничего не могла задержать и запомнить.

Возможно, причины наших диких размышлений могут быть куда проще, чем великое прозрение, и нам стоило бы опасаться таких наваждений. Может, все это связно с тем, что я вместе со своим конем схожу с ума на какой-то неведомой мне почве. Может, дело в дурманящей пыльце трав, растущих в лесах, где мы спим, или в табаке, который я не так смешиваю… Но каждый вечер я все равно сижу у костра и, как наркоман, блаженствую, растворяюсь в воздухе, сливаясь с окружающим миром. В это время я забываю обо всем на свете и не помню ничего из того, что я вообще могла когда-либо помнить.

Утром я проснулась от чудесного запаха, который шел от котелка. Леопольд уже встал и готовил нечто потрясающее.

– Доброе утро! – улыбнулся оборотень, когда я села на плаще, протирая заспанные глаза. – Ты опять поздно легла?

– Наверное, – пожимаю плечами. – Что сегодня в меню, шеф?

– Каша с травами и ягодами, которые я нашел в лесу, – рассказал он, пока я быстро умывалась водой из походной фляги.

– Пахнет замечательно.

– А то! – усмехнулся оборотень, попробовав варево. – Вроде, готово… жаль, что у нас нет сахара или хотя бы меда.

– Ничего, и так слопаем.

Мы с Леопольдом, поскольку мыть миски никому не хотелось и нас было только двое, ели ложками прямо из котла. Черт обычно завистливо смотрел на нас и обиженно фыркал. Сейчас скотинка просто исходила слюной от желания поесть вкусной кашки.

Не выдержав, конь уселся около костра и умоляюще посмотрел на меня.

– Тебе нельзя горячее: это вредно для зубов!

В ответ на это Черт боднул меня лбом в плечо, растопырив рыжие уши. На левом ухе блеснуло маленькое золотистое колечко.

– Люциус, ты же знаешь, что я не могу снять его. Как я могу доверять тебе и позволять быть человеком, если ты сам себе доверять не можешь? Ты себя не контролируешь, а ты знаешь, что случится, если ты опять натворишь дел! Рэм выследит тебя и тогда тебе даже зеленой травки не пощипать: будешь лежать во сырой земле, если от тебя вообще что-то останется! Каша этого не стоит, поверь… даже каша нашего Лео!

Конь обиженно вздохнул, встал и, когда уходил, шлепнул меня по голове хвостом в отместку.

После завтрака мы быстренько собрались и двинулись к городу. Когда мы подошли к стенам, Леопольд обернулся попугаем и полетел первым, сказав, что он на разведку и встретит меня уже в городе, на главной площади.

А нас с Чертом у самых ворот остановили два стражника.

Это были рослые мужики, каждому из которых было лет по сорок. Растолстевшие, лысеющие и дурно пахнущие, они походили на двух сторожевых псов, заскучавших от недостатка прохожих, на которых можно было бы полаять.

– А ну стой! – гаркнул один из них, останавливая меня. Он был высокий и смуглый, у него были редкие темные усы и маленькие блеклые серые глаза под широкими черными бровями. Неприятная внешность.

Я послушно слезла с лошади, сжав в руке монеты, заранее приготовленные для пошлины.

– Кто такая? – спросил стражник.

– Самая послушная девочка в этих землях! Мне нужно войти в город, и этого должно быть достаточно, – показываю им две серебряные монетки, но пока не отдаю.

– У нас прекрасный, чистый город, – неприятно усмехнулся другой охранник, цитируя свое начальство. Этот был толстый, с грязными встопорщившимися усами и глазами пьяницы. – И чтобы наш любимый город оставался таким всегда, мы должны тщательно следить за тем, кто в этот город попадает!

– Так я могу войти? – повторяю вопрос.

– Смотря кто ты такая, – усмехнулся первый стражник. – Мы выдаем пропуска тем, кто проездом, и берем по пять золотых с тех, кто приехал сюда обосноваться.

– Я проездом.

– Тогда смотри: бродягам один день в городе стоит одну медную монету; ремесленникам, то есть мастерам, торговцам и бардам, один день будет стоить серебряник; рыцарям и белым совам вход бесплатный. Странствующим ведьмам и колдунам нужно заплатить десять золотых, чтобы войти в город на один день.

– Что!? – воскликнула я в возмущении. Ну и расценочки! В жизни не поверю, что их власти одобряли!

– Сколько дней собираемся пробыть в городе, ведьмочка? – расплылся в дрянной улыбочке толстый стражник.

– Два дня. Но платить такую огромную сумму я не стану!

– Станешь, как миленькая станешь, – вмешался второй стражник. – Иначе не впустим!

– Кто установил эти правила? – хмурюсь, хотя эти двое все равно не видят моего лица за шарфом и шляпой.

– Мэр и установил, – нахмурился смуглый. – Колдуны нынче что собаки бешеные, все страх потеряли, творят, что в голову взбредет! Ну так в городе своих чокнутых полно, а чужих пускать без оплаты не велено. Давай деньги, девица, или разговор пойдет по-другому!…

Я нахмурилась: угрожать мне вздумали? Да я их раскидаю одним щелчком пальцев!

Однако, только я подняла здоровую руку, как один из стражников достал что-то из мешка на своем поясе. В воздухе растянулся горький запах, который я узнала мгновенно: антимагический порошок.

Пока была в терема, я неплохо научилась управляться с обеими руками, и, даже если отрезать меня от магии, могла кое-что сделать. Но испытывать судьбу я не хотела: проблем и без стычек со стражниками хватало.

– Знаете что? Не нужна мне ваша помойка! Мы уходим!

Взяв Черта под узду, я развернулась и пошла было прочь, но один из стражников остановил меня, схватив за плечо.

– Погоди! Ты заняла наше