Подумай как следует об этом. Об Англии, совсей её красотой и умиротворённостью, о кораблях, лениво рассекающих волны навыходе из Ла-Манша. О земле, которая никогда не сотрясается, о зелёных холмах,никогда не курящихся дымом. О Сики-бу, одетой в фетровую шляпу и с шарфом нашее, срывающей розы в саду над Темзой.

Он смотрел на неё сейчас, прохаживающуюся посаду позади дома с Джоном Сзйрисом. Она знала несколько португальских слов, ион тоже знал по-португальски достаточно, чтобы поддерживать беседу.

Улыбаясь, они обсуждали красоту цветущейвишни. Почти как в Англии. А какой маленькой она казалась по сравнению свысоким англичанином! Да, рядом с ним она должна выглядеть ещё меньше, ведь онвыше Сэйриса. Но только ростом. Вне всякого сомнения, отправиться на «Гвоздике»– об этом не может быть и речи. С того момента, как они поднимут якорь, онснова превратится в простого штурмана.

Интересно, о чём думает Сикибу, вежливоулыбаясь чужестранцу. О чём она думала всё это время. Они называют тебя трусом,Андзин Миура, – за то, что подчинился принцу. Чувствовала ли Сикибу в глубинедуши, что вышла замуж за труса? Она никогда не говорила об этом – ни тогда, нисейчас. Но каждый день она наблюдала, как он учился у Тадатуне владеть мечом.Мечтая о мести? Невозможно себе представить существо столь нежное, стольмиролюбивое по натуре обдумывающим планы мести. Значит, обдумывала она способы,как ему больше не оказаться посмешищем? Или она мечтала о Магдалине, как Иеясумечтал о Едогими, – полюбить женщину, как это было с принцем, и, будучиотвергнутым, начать её ненавидеть всеми фибрами души? Когда Осака падёт, еёмужчины, женщины и дети должны умереть. Здесь был гнев. Здесь была месть. Здесьбыла целеустремлённость. Здесь был дух империи. В которую его пригласили.Потому что суровая критика Иеясу была не совсем справедливой. Он спросил уТадатуне, и тот ответил, что способы сведения счётов – это личное дело мужчины,главное – чтобы он не сошёл в могилу, не отомстив за смерть слуги. Но принцдавал ему право на выбор. Потому что в Осаке должны умереть все. Поэтому, УиллАдамс, если у тебя не хватит духа на это, уезжай сейчас, пока можешь. Едогими,привязанная к псу. А Пинто Магдалина?

– Истинный рай. – Ричард Кокс присел рядом. –Я завидую вам, мистер Адамс. Вашему дому, да и не только дому. Вашей жене исемье. Можно ли мне надеяться на такое же райское существование?

– Конечно, если вы переберётесь жить наВосток, мастер Кокс, – ответил Уилл. Впрочем, это будет к вашей выгоде с любойточки зрения.

– Почему же тогда наши конкуренты открываютсвои фактории на юге?

– Думаю, потому, что в Кюсю гавани получше иреже бывают землетрясения.

– Весомые причины, разве не так?

– Не столь уж весомые, на мой взгляд, мастерКокс. Путешествие из Англии – само по себе достаточно рискованное. И всё же выпускаетесь в него в надежде получить здесь, в Японии, хорошие барыши. В каждомпутешествии вы можете потерять хотя бы один корабль со всем его товаром, и всёже вы считаете это дело выгодным. Здесь, на востоке, вблизи Эдо, торговля будетсамой прибыльной. Кроме того, вы будете постоянно перед глазами у сегуна. Такчем же вы рискуете? Чуть-чуть более продолжительное плавание и, может быть, разв десятилетие землетрясение, которое сравняет факторию с землёй. По-моему,меньше риска, чем в самом плавании.

Кокс потеребил кончик носа, взглянул наподходящих Сэйриса и Сикибу:

– Мастер Адамс снова убеждает, что здешниеместа будут наилучшими для нашей фактории, Джон. Сэйрис сел радом, а Сикибу,поклонившись, удалилась.

– Мы, конечно, должны прислушиваться к советамтакого знающего человека, Ричард. У вас очаровательные дом мастер Адамс.Очаровательная жена, очаровательные дети.

– Благодарю вас, капитан Сэйрис.

– Я вижу, вы не хотели бы оставить это место иперебраться южнее.

– Я вас не понимаю, сэр, – отозвался Уилл. –Об этом не может быть и речи. Впрочем, моя жена родом с Кюсю, так что будьтеуверены – если я надумаю переехать, мне там всегда будут рады.

– Но, сэр, разве вы не переедете, если мынадумаем строить факторию в Хирадо?

Кокс улыбнулся:

– Я полагаю, капитан Сэйрис предлагает вампоступить на службу, мастер Адамс.

Уилл нахмурился:

– Это правда, сэр?

– Да, мастер Адамс. Я буду рад, если высогласитесь на службу в Ост-Индской компании. Вы нужны нам, сэр. И хочузаверить, что вы не посчитаете нас скупыми. Что вы скажете, если мы положим вамза услуги восемьдесят английских фунтов в год?

– Восемьдесят английских фунтов? – Уиллулыбнулся.

– Царское вознаграждение, – сказал Сэйрис, –за… – Он бросил взгляд на Кокса. – За те услуги, которые нам потребуются отвас.

– Вы хотели сказать, сэр, – царскоевознаграждение для такого, как я, – плотника, штурмана, не имеющего ни одногорыцаря среди предков, ни одного акра земли в Англии, который я мог бы назватьсобственным?

– Помилуйте, сэр…

– Оставим это. Сегодня я не хочу спорить, а сгостями я не спорю никогда. – Он хлопнул в ладоши, и Асока поспешно явилась смаленьким столиком и бутылкой сакэ. – Однако, сэр, имейте в виду – восемьдесятфунтов не выманят меня отсюда.

– Да, возможно, я неверно оценил ситуацию, –согласился Сэйрис– Действительно, мне нужно было сообразить это, оглянувшись посторонам. Назовите же свою цену, мастер Адамс. Девяносто, сто…– Вам придётсяприбавить сотню к своему первому предложению, сэр, – тогда я хотя бы соглашусьподумать над ним.

– Сто восемьдесят фунтов в год?! – вскричалСэйрис, его рука упала на рукоять шпаги. – Сэр, да вы принимаете меня задурака. Это же пятнадцать фунтов в месяц!

– Так оно и есть. А теперь скажите мне, сэр, –возможно ли человеку прожить в Англии на, скажем, двенадцать фунтов в год?

– Конечно, да, сэр, и это ещё раз показываетабсурдность вашего предложения.

Уилл налил сакэ и жестом отослал Асоку.

– В Японии, сэр, очень мало наличных денег,поэтому для простоты приравняем эти двенадцать фунтов в год к одному коку. Мойдоход здесь – восемьдесят коку. Как видите, согласно вашим собственнымрасчётам, мой доход оценивается в девятьсот шестьдесят фунтов в год. И выполагаете, что восемьдесят выглядят для меня такой привлекательной суммой?

– Девятьсот шестьдесят фунтов в год?! – Сэйриснедоверчиво оглянулся по сторонам.