– В самом деле, сэр, они благодарны за моюпомощь. Но принц уже тогда всё решил сам, я только подтвердил его мнение.

– Ваша откровенность делает вам честь, сэр.Однако вы признали, что получаете от них деньги за представление их интересов.Как и от испанцев. Теперь же и мы предложили вам некоторое вознаграждение запомощь в наших проблемах. Могу ли я уточнить, сэр, каких именно услуг мы можеможидать?

– Вы получите честное освещение ваших деянийи, насколько я сам пойму их, ваших намерений при дворе сегуна, мастер Кокс.

– И ничего больше? Даже для вашихсоотечественников?

– Я уже неоднократно пытался втолковать вам,сэр, что теперь моё отечество – это Япония. – Он взглянул на Сикибу. Глаза еёбыли печальны. Она в достаточной мере понимала их разговор. И она понималатакже, какие искушения должны были терзать его душу. Так зачем же он лжёт?

– Клянусь богом, сэр, – произнёс Сэйрис, –меня изумляет, что при всём вашем очевидном богатстве и влиянии вы снисходитедо того, чтобы принять ваши несколько жалких фунтов. Но понимала ли она, какиепротивоположные эмоции бились в его мозгу? Он едва мог видеть этих людей безтого, чтобы ссориться с ними. Почему? Из-за того, что они считали его настолькониже себя? Или потому, что он теперь столь отличается от них? Если первое, торазве они не правы? Они оценивали его богатство и его власть по своим меркам.Ни того, ни другого, в сущности, не было. Он был теперь хозяином примерношестидесяти человек, и даже сейчас в его амбарах было полно излишков риса. Занего, как однажды дельно посетовал Сукэ, он мог бы нанять ещё самураев, либоприобрести ещё больше услуг – но только здесь, в Японии. В Англии риссовершенно ни к чему. Он торговал с Сиамом эти последние несколько лет, но дажеэта торговля строилась в основном на обмене товарами. Возможно, ему удастсязабрать с собой при отплытии несколько сот фунтов в монетах. Но что эта жалкаясумма даст ему в мире Джона Сэйриса?

Что же касается его очевидной власти, то она,как он и признал, полностью зависит от доброго расположения Иеясу и,несомненно, закончится со смертью принца. Так что же он всё-таки приобрёл завсе эти годы? Помимо любящей жены и преданных слуг. И долга.

Подумай над этим хорошенько, Уилл Адамс.

Бриз был свеж и бодрящ. «Морское приключение»,казалось, несётся вскачь между островами. Белые барашки волн взрывались пенойпод натиском корпуса, вскидываясь клубами брызг над бушпритом. Матросы резвоносились по вантам, с радостью орудуя парусами, – ведь прямо по курсу лежалостров Хирадо, а за ним – дом.

Дом для них. Несомненно. Они все были японцы.Дом и для Андзина Миуры – так же несомненно. Но для Уилла Адамса?… Неужели ондаже сейчас готовится уехать навсегда? Он не обсуждал это с Сикибу, это толькоосложнило бы всё дело. Что бы она ни думала на самом деле, она поклонится,медленно и грациозно, и согласится с его решением. И может ли он винить её заэто? Во всём мире у неё не было никого, кроме него и детей. Точно так же онибудут при ней и в Англии. И на неё не будет давить груз позора, таким тяжкимбременем лежащий на плечах её мужа здесь, в Японии. Как сказал тогда Иеясу,много лет назад, в мастерской в Ито? Если счастлив господин, то счастлив и весьдом. Но когда господин несчастен…

Но счастье в Англии подразумевало богатство –как, впрочем, и в Японии. Однако богатство означало в Англии золото,предпочтительно унаследованное, но в любом случае в большом количестве. УвезтиСикибу в Англию в качестве жены нищего моряка было бы преступлением. Поэтомуотложить окончательное решение до совершения ещё одного торгового путешествиябыло очень просто.

Однако это путешествие обернулось катастрофой.Его вынудили взять с собой помощником Ричадра Уикхэма, одного из несколькихсотрудников английской фактории, оставленных в Японии Джоном Сэйрисом дляоснования английской компании. К большому облегчению Уилла, Кокс был хорошим человекоми дельным коммерсантом, но этот Уикхэм оказался одновременно вздорным инекомпетентным типом. Они попали в жестокий шторм и получили большую течь.Команда чуть было не взбунтовалась, и им пришлось искать убежища у острововРюкю. Там они провели не один скучный месяц, пока он практически перестраивалкорабль. Где уж там было отправляться в Сиам и за перцем на Острова пряностей!

Но, несмотря ни на что, они выжили – он выжил,– и теперь снова приближались к Кюсю. Корабль скользнул за гряду гор, и ветерначал стихать, даже немного потеплело. Уикхэм хотел остаться на островах ещё натри месяца – по его словам, было чистым безумием выходить в океан зимой. Нокоманда встала на сторону Андзина Миуры, и вот они дома, в самом начале новогогода. В начале года по английскому летосчислению. Тысяча шестьсот пятнадцатого.Боже милостивый, подумал Уилл, скоро мне стукнет пятьдесят один. И Сикибу –тридцать. А Джозефу – двенадцать, а Сюзанне – десять. А Мэри? А Деливеранс? Какже он сможет вернуться теперь?

– И в то же время – как же я могу невозвращаться? – спросил он у ветра. Уикхэм обернулся:

– Вы что-то сказали, мастер Адамс?

– Да. Займитесь гротом, мастер Уикхэм, иготовьтесь отдать команду на спуск якоря. Как хорошо вернуться наконец домой,не правда ли? – Хорошо наконец-то вернуться из этого ужасного океана и ступитьна твёрдую землю. – Уикхэм был настоящий щёголь. Даже после годового плаванияего костюм сверкал красным в лучах восходящего солнца, на ногах красовалисьновые чулки. Похоже, что у него неиссякаемый запас чулок – он надевал новуюпару при заходе в каждый порт. – Вы отправитесь на север, в Миуру, как толькомы разгрузимся?

– После того, как возьму на борт свежуюкоманду. – Уилл смотрел на приближающийся берег. Как избаловались уже жителиХирадо! Когда-то население города высыпало на берег, чтобы поприветствоватьвозвращающийся торговый корабль. Сейчас же на пристани виднелась лишь горсткалюдей, из которых большинство – европейцы. Среди них наверняка Кокс, внетерпении ожидающий возможности подсчитать прибыль, посмотреть бортжурнал ипометить что-то в своих гроссбухах.