он, – случайно подвернувшийся на пути свиббл может вовремя выправить ваши взгляды, но обычно подобные встречи случаются слишком поздно. Обычно…

Молодой человек многозначительно улыбнулся.

– Обычно, стоит только пустить дело на самотек, люди сами не замечают, как становятся неисправимыми.

– А ты, стало быть, отвечаешь за бесперебойную работу этих штуковин? – проворчал Песбрук.

– Да. Без присмотра у них со временем настройка сбивается.

– Хм-м… а нет ли тут парадокса? – развивая мысль, продолжил Песбрук. – Свибблы не дают сбиться с настройки нам, мы не даем сбиться с настройки им… замкнутый круг!

Заинтригованный мастер приподнял бровь.

– Да, оригинальный поворот. Но, разумеется, за свибблами глаз да глаз нужен, иначе гибнуть начнут… и даже того хуже, – пояснил он, невольно передернувшись всем телом.

– Гибнуть? – Херли непонимающе наморщил лоб. – Что значит «гибнуть», если они созданы человеком? Что же они такое? Машины или живые существа? Третьего ведь не дано.

Наладчик свибблов послушно переключился с истории на естественные науки.

– Свиббл – органоид с собственным фенотипом, развивающийся в белковой среде под влиянием ряда определенных факторов. Нервные ткани, составляющие основу свиббла, безусловно, живые – то есть растут, мыслят, питаются и испражняются. Да, эта часть свиббла определенно живой организм. Однако свиббл как единое работоспособное целое есть продукт производства. Органические ткани помещаются в основной резервуар, после чего резервуар запаивается. Естественно, их я не ремонтирую: их я подкармливаю питательными веществами, восстанавливая надлежащий баланс рациона, и избавляю от паразитических микроорганизмов, проникших внутрь. То есть привожу свиббл в нормальное, здоровое состояние. Далее баланс организма, конечно, поддерживается полностью механически, а ремонт и настройку механической части осуществляю я.

– И эти свибблы непосредственно воздействуют на человеческий разум? – в восхищении уточнил Андерсон.

– Естественно. Свиббл – искусственно выведенный многоклеточный организм с развитыми способностями к телепатическому воздействию. Разработав его, Райт решил одну из основных проблем современности – проблему разнообразных противоборствующих идеологических фракций, проблему неблагонадежности и инакомыслия. Выражаясь словами широко известного афоризма генерала Штейнера, война есть перенос разногласий в кабинках для голосования на поле боя. А во вводной части Устава Всемирной Государственной Службы сказано: искоренение войн начинается с человеческих умов, так как именно в умах человеческих зарождается несогласие. До 1963-го влиять на умы граждан мы не могли. До 1963-го проблема оставалась неразрешимой.

– И слава богу, – во всеуслышанье добавила Фэй.

Однако наладчик, захлестнутый волной энтузиазма, ее не расслышал.

– При помощи свибблов нам удалось свести одну из основных социологических проблем, насаждение благонадежности, к рутинной, чисто технической задаче – обеспечению ремонта и техобслуживания. Нам остается только следить за корректностью работы свибблов, а остальное – уже их забота.

– Другими словами, – негромко заметил Кортленд, – контролируют свибблы только ремонтники? Ты и тебе подобные? Только ваша служба над ними и властна?

Наладчик свибблов ненадолго задумался.

– Наверное, да, – скромно признал он. – Да, совершенно верно.

– То есть эти машины управляют всей, черт возьми, человеческой расой, за исключением вас?

Молодой человек гордо, с достоинством выпятил цыплячью грудь.

– Можно сказать, да.

– Послушай-ка, – глухо заговорил Кортленд, схватив юношу за плечо. – А откуда вам, провались оно все, это знать? Откуда такая уверенность в том, что власть над свибблами в ваших руках?

Вопрос этот был задан вовсе не из праздного любопытства. В сердце Кортленда трепетала, набирала силу надежда: пока люди сохраняют за собой власть над свибблами, шанс вернуть все в прежнюю колею не упущен. Свибблы можно демонтировать, разобрать по частям. Пока ремонт и настройка свибблов вверены людям, все не так уж и безнадежно!

– Что, сэр? – удивился мастер. – Ну, конечно же, в наших. В чьих же еще? Поверьте, тревожиться не о чем.

С этими словами юноша мягко, однако решительно высвободил плечо и обвел взглядом гостиную.

– Ну, где ваш свиббл? Мне нужно спешить: время поджимает.

– У меня нет свиббла, – ответил Кортленд.

Вначале мастер его просто не понял. Затем на лице молодого человека отразилась целая гамма самых противоречивых чувств.

– Нет… свиббла? Но вы же сами сказали…

– Тебя отправили не по адресу, – хрипло пояснил Кортленд. – Совсем не по адресу. Свибблов вообще ни у кого еще нет. Рановато… они еще не изобретены, понимаешь? Рановато ты прибыл!

Казалось, глаза молодого человека вот-вот вылезут вон из глазниц. Подхватив свое снаряжение, он отступил на пару шагов, заморгал, зашлепал губами.

– Рано… вато?..

Однако стоило ему сообразить, что происходит, он словно бы сделался старше – гораздо старше.

– А я-то думаю… столько уцелевших зданий, архаичная мебель… не иначе, трансгрессионную установку из фазы вышибло! – в гневе сверкнув глазами, зарычал юноша. – «Мгновенная транспортировка, мгновенная транспортировка»… говорил же диспетчерам: не спешите от старой, механической, установки отказываться! Предупреждал: испытайте вначале новую как следует! Господи, убытков-то сколько… нет, если мы эту путаницу разгребем хоть когда-нибудь, я буду крайне удивлен!

Нагнувшись, он торопливо, яростно побросал снаряжение в чемодан, одним движением захлопнул крышку, щелкнул замками, выпрямился, коротко, отрывисто кивнул Кортленду.

– Доброй ночи, – ледяным тоном процедил он…

…и исчез.

Исчез на глазах у собравшихся. Раз – и смотреть больше не на что: наладчик свибблов отправился восвояси.

Помолчав, Песбрук подал знак звукооператору, устроившемуся на кухне.

– Выключай уж магнитофон, чего там, – в унынии проворчал он. – Писать больше нечего.

– Бог ты мой, – будто в оцепенении, проговорил Херли. – Миром правят машины…

Фэй содрогнулась.

– Поверить не могу… такая власть в руках вот этого хлюпика? Я-то решила, будто он – просто мелкая сошка…

– Ну нет, власти у него – хоть отбавляй, – сурово ответил Кортленд.

Собравшиеся умолкли.

Один из сыновей Кортленда сонно зевнул. Фэй, повернувшись к детям, поспешно погнала их в спальню.

– Все! Спать пора, – с вымученной веселостью скомандовала она.

Мальчишки, насупившись, проследовали в спальню, и Фэй закрыла за ними дверь. Тем временем собравшиеся в гостиной начали постепенно приходить в себя. Звукооператор принялся перематывать пленку. Судебная стенографистка, кое-как справившись с дрожью рук, собрала записи и карандаши. Мрачный как туча Херли раскурил сигару и задумчиво выпустил к потолку струйку дыма.

– Полагаю, с тем, что это не жульничество, согласны все, – нарушил молчание Кортленд.

– Что ж, исчез он вполне убедительно, – откликнулся Песбрук. – По-моему, одного этого уже достаточно, а если вспомнить тот хлам из его чемодана…

– Всего девять лет, – задумчиво проговорил Паркинсон, электрик. – Стало быть, этот Райт уже трудится, не покладая рук. Отыщем его, шило в печень – и все дела.

– Точно. Р. Дж. Райт, армейский конструктор, – подхватил Макдауэлл. – Отыскать его – дело плевое. Доберемся до него – глядишь, ничего этого и не случится.

– А как по-вашему, долго ли люди вроде этого юноши сумеют удержать свибблы на привязи? – спросил Андерсон.

Кортленд устало пожал плечами:

– Кто ж его знает… может, десять лет, может, двадцать, может,