она точно заметила бы, если б актёришка к ней бежал. – Не поняла…

Непонимания ширились и множились, потому что около стола послышался шум.

Сонин разум тут же воспрял и намекнул о том, что актёр просто там спрятался от её испепеляющего гнева, и им – Соне с разумом – вполне можно оббежать вокруг и вдоволь насладиться видом Филиппа, забравшегося от неё под стол.

– Аааа, вон ты где! – Соня, подхватив с пола первый попавшийся под руки предмет, которым оказался несчастный распылитель, рванула на звук и едва не врезалась в дружную компанию здоровенных, она таких никогда и не видела, серых и крайне рассерженных гусей.

– Гы-ы-ы? Ггыыу-уусии? – спросила у них Соня, разум которой обречённо махнул нейронными связями и втянулся обратно в кору головного мозга – какой смысл стараться, раз хозяйка всё равно упорно влипает в неанализируемые ситуации, а главное, сама их постоянно создаёт.

Гуси, в отличие от Сониного разума, были гораздо менее изощрёнными, но несоизмеримо более целеустремлёнными – есть цель – чужачка, вторгшаяся без разрешения, да ещё и на хозяина чем-то брызгавшая, визжащая, стулом размахивающая. Опять же, мебеля обидела… непорядок!

И первого факта хватило бы для того, чтобы они начали действовать, а уж остальное прямо-таки возопило о необходимости срочно заняться любимой работой!

Соня с подобными гусями близко не встречалась – она и с обычными-то пребывала в параллельных вселенных. Видимо, именно поэтому она ничуть не испугалась, не смутилась, а попросту топнула на них ногой и высокомерно заявила:

– Кыш!

– Чё это она? – удивились гуси, мимолётно переглянувшись.

– Пшли вон! – Соня искала Соколовского, ей гуси были абсолютно неинтересны. – Пшли, я сказала!

– Так это она нааам?! – обрадованно гоготнули гуси. – Вот чубурашка какая!

Волей-неволей вся перелётная птица, кочующая по городам, замечает и рекламные щиты, и афиши, и вывески. Тут уж не только про Чебурашку знать будешь, но и всех диснеевских принцесс выучишь поимённо, по очертаниям клюва, оперения и голосам.

Именно поэтому Соня была опознана как некая скандальная разновидность людочубурашки, а таких гуси пока ещё не пробовали.

– Так за чем же дело? – уточнил правый гусь у левого.

– Токмо за ней! – уверенно гоготнул левый.

За ней и рванули!

Благо эти гуси отличались от обычных отличными охотничьими навыками, отточенными за очень и очень значительное время, так что предупреждать шипением, топаньем вокруг да около и прочими ритуальными гусетанцами они не стали, а пошли в лобовую атаку.

– Вы чёёё, сдурели? Кыш, пшшш, аиии! – визг Сони доносился даже до звукоизолированного междустенья, а это означало крайнюю громкость событий, происходивших в кабинете Соколовского.

Собственно, события там происходили не очень-то и долго – Соня, осознав, что у неё в руке что-то зажато, машинально начала нажимать на рукоять распылителя, неожиданно выиграв себе время – гусей ещё никто водичкой не опрыскивал, и они банально удивились.

Да не просто удивились, а даже притормозили и попробовали на клюв прилетевшие в них брызги.

– Водичка… – глубокомысленно заявил правый гусь.

– Чистая! – левый посмаковал воду и обратил внимание коллеги на приятный факт.

– Дикие чубурашки, наверное, так и делают! – сообразили гуси, заторопившись за целью. – Поймаем, уточним!

Дальнейшее напоминало смесь мультиков про Тома и Джерри с забегами на стены, воплями и топотом.

– Хорошо, что мы уже журавля вернули в природу… – вздохнула Таня. – Он и так о людях невысокого мнения… А посмотрев на это, вообще стал бы окончательным философом-отшельником.

– И не говори! – согласилась норушь. – Да, а куда ты, Крылана, дела ту штучку, с которой она сюда пришла?

– Зелень с вонью? – Крылана махнула рукой в угол. – Вон там стоит. А что?

– Да вот… думаю. Мы ж звери честные, нам чужого-то не надо! Хочу отдать ей ЭТО обратно.

– Вот уж это лишнее! – забеспокоился Филипп. – Начнёт ещё всё обливать…

– В основном, тебя! – хихикнула Шушана.

– И меня, и дом. Оно тебе надо?

– Эээй, а если меня обольёт? Сокол… овский это ладно, а я? – возмутился Терентий, от волнения почему-то запнувшийся на фамилии собеседника.

– Что? – зафыркал он, заметив взгляды присутствующих. – Ему завсегда отмыться проще, а котам надо вылизываться! Да мне даже досюда воняет, а если это на шёрстке будет?!

– И что вы все такие нервные! – неодобрительно ответила Шушана.

– Будешь тут нервным! – возмущённо распушился кот.

– Да не переживай ты так, Терентий! Я и не собиралась ей в доме это возвращать! Так что тебе ничего и не грозит!

– Ему не грозит, а мне? – возмутился Филипп.

– А ты – мужчина взросленький, сам разберёшься, – хихикнула вредная норушь, подмигнув актёру, отчего он почему-то успокоился и продолжил созерцание гусиной охоты.

Правда, через какое-то время он был вынужден вмешаться.

– Гм… я-то ладно, а вот Врану, как существу юному и неопытному, не стоит смотреть продолжение… и вообще, может, её уже выпустить? Мне кажется, что если дело и дальше пойдёт такими же темпами, то это может повредить моей репутации.

– Да чего сразу я-то? – вскинулся Вран.

– Чего-чего… того! На ней из целой одежды, наверное, только бельё и осталось! А остальное уже настолько… гм… художественно-кружевное, что воображению и разгуляться-то негде! – пояснил Соколовский.

– А моё воображение где ни попадя не гуляет! – гордо ответил Вран. – Я такую заразу в драном уже видел – мне одноклассницы моей бывшей по горло хватило!

– Знала бы та дева, какое она доброе дело тебе сделала! – рассмеялась Таня.

– Какая дева? Какое дело? – Крылана была любопытна, как все женщины и вороницы. Правда, решила этот интереснейший вопрос уточнить позднее. – Ой, да избавьтесь уже от этой нервной особы! – она махнула рукой на стену междустенья, которую Шушана сделала прозрачной для улучшения обзора. – Она мне уже надоела! Мотыляется то туда, то сюда… как-то однообразно!

– Эээ, Крылана, а вы её не проводите? – как можно более нейтральным тоном спросил Соколовский.

– А что? – невинно откликнулась вороница. – Насколько я знаю, ваш личный дар значительно сильнее моего… Что вам раньше-то мешало её… дезактивировать?

– Да кто я такой, чтобы не давать взрослому человеку идти по той дороге, которую он выбирает? – неожиданно серьёзно ответил Филипп. – Она не девчонка, которой можно помочь, не сбившаяся с дороги, которую легко на неё вернуть. Да, я могу сделать так, чтобы она вообще забыла, кто я такой, но тогда она вцепится в другого. Если это уже внутри накрепко вросло, как снаружи достучаться? А проводить… я имел в виду просто вывести её отсюда, чтобы она дошла до машины и не истерила по дороге – город всё-таки вокруг, люди ходят, зачем их пугать? Да и за рулём она сегодня сама. Надо бы её угомонить до дома, а там уж пусть делает, что хочет.

– Ааа, ну, это логично! – кивнула вороница. – Да, действительно, эта может кучу беды наделать – собрать столько машин, сколько на дороге будет!

Она встала, покосилась на Соколовского:

– Гусей отзовите, они сейчас в запале, только вас и послушаются.

– А! Ну да… действительно! – Соколовский и вставать не стал –