решительно сжатыми губами. Ей захотелось обнять девочку, прижать к себе, сказать что-то необыкновенно доброе и благодарное. Но боясь спугнуть нарождающееся доверие, Рита потуже завязала шарф, кое-как обёрнутый у Лины вокруг капюшона, и скупо кивнула:

— Я в этом не сомневаюсь.

Она специально не наряжала ёлки, чтобы Лина включилась в общие хлопоты. Выставила детям ящик с игрушками и ушла в кухню:

— Давайте, друзья мои, хозяйничайте самостоятельно. Я вам полностью доверяю.

Она тяжело опустилась на стул и сгорбила плечи от хронической усталости. Надо бы загрузить посудомойку, а когда дети уснут, завернуть подарки. Рита налила себе в чашку кипятка, подумала насчёт чая или кофе, но лень было даже протянуть руку, чтобы достать заварку. Она прислушалась к быстрому говорку Ромы:

— Вы вешайте шишки, а я буду разматывать гирлянду.

Ему в ответ раздалось хихиканье, потом что-то звякнуло, стукнуло и зашуршало.

Рита осторожно подошла к двери и заглянула в гостиную: девочки копались в ёлочных игрушках, а Рома ползал на четвереньках по полу и тянул гирлянду вокруг стульчика с медведем.

Хорошо, что Лина сегодня сказала такие важные слова. Ей пришлось многое пережить и, наверно, ещё многое предстоит. Рита горестно покачала головой. Сегодня она встретила её бывшую мать Светлану.

Сначала она её не узнала. Коренастая женщина в белом лыжном костюме вылезла из машины и оперлась на распахнутую дверцу. Похоже, ждала кого-то или решала, в какую сторону пойти. Фиолетовая шапочка с меховой опушкой напоминала колпачок Санта-Клауса. Наверное, так и было задумано. Нетерпеливым жестом женщина достала из кармана мобильник, бросив в трубку несколько коротких фраз, затем подняла голову и встретилась взглядом с Ритой. Несколько секунд они не шевелясь смотрели друг на друга, потом черты Светланы как-то оплыли, будто стёрлись, застыв на морозе ломкой стеклянной улыбкой. Резким движением она села в машину, завела мотор и вырулила на дорогу, а Рита посмотрела ей вслед и подумала, что эта женщина никогда больше не будет счастлива, потому что её поступок будет сидеть глубоко внутри, как крыса в норе, и прогрызать в душе рваные раны.

— Мама, — позвала Галя.

Рита обернулась.

— Мама, а что ты наденешь на Новый год?

— Не знаю, я ещё не думала.

— Надень то платье, синее, ну ты знаешь. — Галя изобразила рукой складки. — Я хочу, чтоб ты была красивой, как Снегурочка.

— Лучше я наряжусь Дедом Морозом, — попыталась отшутиться Рита, но Галя осталась непреклонна:

— Мама! Синее платье. Не забудь.

* * *

Светлана вставила штепсель в розетку, и ёлочная гирлянда вспыхнула россыпью разноцветных огней, запутавшихся среди изумрудной пластиковой зелени. Пёстрые лампочки рассыпали по потолку горох ярких бликов.

Светлана подошла к окну. От движения воздуха золотистые шары на ёлке легонько качнулись, словно на них опустились снежные хлопья. За окном темнота, на столе бутылка шампанского и деликатесный набор суши из японского ресторана. Дорого и изысканно.

«Под суши надо пить саке, а не шампанское», — вяло подумала она и уставилась в окно на редеющий поток машин.

Скоро Кремлёвские куранты пробьют полночь, стрелки постоят в одной точке, а потом большая дрогнет и пересечёт отметку первого года жизни без наказания по имени Лина. В прошлом году они с Линой к Новому году вырезали снежинки из бумаги. Они с Линой… Светлана поднесла руку к губам и замерла. Мысли о Лине давно стали её постоянными спутниками. Как она там, в детском доме? Не обижают ли, сыта ли? В первое время после расставания основой разума и чувств была злость, но когда она схлынула, память вновь и вновь с головой окунула в прожитое вместе. Вот Лина колотит погремушкой по стулу и заливисто хохочет. Вот они с букетом идут в первый класс и им вслед летит чей-то горячий возглас: «У вас удивительно красивая дочка!» Вот Лина с открыткой в руках стоит у её кровати: «С Восьмым марта, мамочка! Давай я прочитаю тебе стишок!»

Что она тогда ответила? Не мешай мне спать?

Чтобы ненужные мысли не лезли в голову, Светлана раньше времени раскупорила бутылку шампанского и с бокалом в руках устроилась на кресле. Даже переодеваться к празднику не стала, всё равно гостей не будет. Точнее, одного гостя, на которого она рассчитывала. Сегодня утром он позвонил и тихим голосом сказал: «Прости, но я не приду. Мы просто друзья, а все праздники я отмечаю только с семьёй».

Шампанское обожгло горло. Светлана поёжилась, отставила бокал и пошла искать вырезанные снежинки, чтобы наклеить их на окно. Она всегда была с собой беспощадна и давно призналась себе, что Лину не любила, притворялась, лукавила, желая в глазах окружающих выглядеть хорошей матерью. Но почему же теперь вокруг такая оглушающая пустота и ничего не радует?

Снежинки обнаружились в ящике письменного стола в Лининой комнате. Она так и не удосужилась её расчистить. Сколько раз собиралась отправить вещи на помойку, но что-то останавливало. Она отложила вопрос до лета, когда можно заказать ремонт и спокойно уехать в отпуск на пару недель. Рядом со снежинками валялся скомканный клочок бумаги. Светлана разгладила его ладонью и прочитала косо нацарапанные буквы и цифры со знакомым номером: «мамин телефон…»

Нетвёрдой рукой она опрокинула в себя бокал шампанского, налила следующий, но пить не стала, потому что к горлу подступила тошнота. Она подумала, что сегодня видела Маргариту, и та наверняка считает её последней гадиной. Светлана нервно усмехнулась. Разве может счастливая Маргарита понять того, кто несчастен? Сытый голодного не разумеет. Надо пойти к ней и объясниться. Пусть она выскажет своё мнение в лицо, а не косыми взглядами при случайной встрече. От внезапного решения Светлану бросило в жар, но сердце стало биться ровнее и чаще, как бывало всегда, когда она собиралась давать отпор.

Поздравление президента Светлана выслушала в полном спокойствии, не торопясь, отправила в рот пару любимых роллов тобико и встала. Она не привыкла менять своих решений. Отступают только слабаки, а она — сильная женщина.

* * *

Ни разу не надёванное платье было не совсем синим, а цвета морской волны с вкраплениями лёгкой ряби серебристых волн по подолу.

Рита раскинула его на кровати, провела руками по бокам и подумала, что теперь платье, наверное, будет велико, потому что она похудела до состояния девочки-подростка. Со времени покупки прошла целая вечность, в глубине которой она успела потеряться и вновь найтись. Наряжаться не очень хотелось, но раз дети просят, то приходится подчиниться.

— А потом мы свяжемся по скайпу с бабушкой и дедушкой, пусть они посмотрят, какие мы нарядные! — крикнула она