На самом деле я не знала, здесь ли Мел, пока не услышала ее голос:

– Это было бы честью для меня.

Я устало улыбнулась:

– Таковы мои условия. Если вы их выполните, я убью Танатоса и буду союзничать как с Плеядой, так и с Лигой – но не буду никому подчиняться. Для этого я слишком дорожу своей независимостью.

Члены Совета вновь сбились в круг для обсуждения. Затем заговорила темноволосая демоница с большими губами:

– Если она не будет нам подчиняться, то никто не сможет гарантировать, что она не воткнет Лиге нож в спину.

Я закатила глаза к небу:

– Вы вообще слушаете?! Я связана с одним из ваших самых преданных брахионов. Если уж вы не уверены, что я не обману вас, то, по крайней мере, можете быть уверены, что я не предам его.

– Мы не можем на это пойти! Эта грязная полукровка сможет в любое время шантажировать нас своей душой, – рявкнул Дариус.

– Кроме того, она просто блефует, – поддержал блондинистого праймуса другой член Совета. – Она слишком ненавидит отца, чтобы отдать ему свою душу.

Сейчас уже я не сдержала ухмылку. Да, я блефовала. Но…

– Хотите, проверим прямо сейчас?

И демонстративно отняла свой ациам от горла Танатоса.

– Нет! – поспешно вскрикнул Немидес.

Я застыла на середине движения и вызывающе уставилась на отца Люциана. Его губы сжались в тонкую ниточку. Он сражался с собой, но это была простая условность. Решение давно принято. Я ведь просто-напросто не оставила им выхода.

– Мы исполним твои требования, – произнес Немидес, с трудом сохраняя спокойствие. – Но в этой сделке не предусмотрено твое возможное будущее преступление. В случае если ты повернешься против нас, Лига тоже отвернется от тебя.

– Принято, – моментально согласилась я.

– И засвидетельствовано, – добавил кто-то позади меня. В голове возник навязчивый образ неукротимых густых облаков, обнимающих горные вершины. Тимеон. Я чуть не забыла о присутствии старейшего среди праймусов, так умело он слился с пространством. Только сейчас его невероятная древняя мощь снова послала волну мурашек по моей спине. Я встретилась со взглядом стальных глаз. Ни малейшего движения, ни улыбки, ни кивка головой. Казалось, что он был абсолютно равнодушен к исходу дуэли.

А вот Немидес внезапно явно занервничал. Не глядя на старейшину подле меня, он выпалил последнюю угрозу в мой адрес.

– Если ты однажды злоупотребишь своей силой, я тебя уничтожу, Ариана!

Посыл вполне понятен – включая тот, что был между строк. Немидес без колебаний будет использовать против меня сердце Люциана. Но я и так отдавала себе отчет, что он пошел на такое соглашение лишь потому, что имел подобное средство давления на меня.

Я послала отцу Люциана невозмутимую улыбку:

– То же самое относится к тебе, Немидес.

Мы вгрызались друг в друга взглядами, пока я не услышала в своем сознании голос Тимеона:

«Заканчивай с этим».

Я знала, что он имел в виду.

Дуэль еще не окончена. Без смерти не будет и победителя.

Я посмотрела на Танатоса. Он все еще тихо издавал себе под нос булькающие звуки. Ему давно было ясно, что он умрет. Он понял это еще в тот момент, когда я пообещала ему свою душу.

Я подняла ациам и прижала к его шее. Рука тряслась. Одно дело – убить кого-то в бою, но совсем другое – кого-то казнить. Даже если речь шла о человеке, которого я ненавидела сильнее всех на свете.

– Они тебя обманут, – пробормотал мой отец.

– Я знаю… – прошептала я скорее себе самой, чем ему.

– Тогда я передам им тебя по наследству, – захихикал он как безумный. Он схватил меня за руку, из последних сил сжал ее и рванулся навстречу кинжалу.

Слабо светящийся пепел осыпался по моим пальцам. Я сделала это. Танатос мертв. Окончательно.

Сквозь догорающие искры я заметила, как отвернулся Тимеон. Его сухопарая фигура стала размытой, и он растворился, ничего не сказав на прощание. Дуэль окончена. Тихий омут схлынул. Я снова могла видеть свои ботинки. Черные ботинки охотников на твердой зеркально-гладкой поверхности. Кожа сзади на шее горела. Я слышала, как колотилось мое сердце, участился пульс, а легкие с шумом наполнялись воздухом. Трение ткани о ткань. Шаги. Бесконечное множество шагов по отполированному камню. До меня долетали обрывки разговоров – в таком масштабе, что я не могла отличить один от другого. Оглушительно громко. Одетые в черное праймусы покидали Критерион во главе с Верховным Советом, но… от стен арены теперь исходило странное свечение. По черному стеклу протянулись вены энергии. Я слышала, как вдалеке открывались и закрывались двери. Ругань, смех, сухие комментарии. Всё смешалось. Руки коснулись гладкой поверхности. Порыв ветра погладил кожу и ткань. Звонкий удар. В поле моего зрения появился человек с темными вьющимися волосами. Люциан улыбался и что-то говорил, но я только видела, как открывался и закрывался его рот. Слова поглощал шум. Сильные руки бережно притянули меня к себе. Летний шторм накрыл меня, и я еще никогда не ощущала его так явственно. Его сердце сильно билось. Теплая кожа его груди буквально искрилась под моими пальцами, как будто излучая маленькие импульсы тока.

– Люциан? – От звука собственного голоса я вздрогнула и понизила его до шепота. – Со мной что-то не так.

Он немного отстранился от меня. Его улыбка пропала, оставив на своем месте взволнованное выражение лица. Его ладонь дотронулась до моей щеки, словно он хотел убедиться, что я стояла перед ним. Потом его глаза понимающе расширились. Невозможный уровень шума сразу упал до приемлемого уровня.

– Спасибо, – облегченно выдохнула я и приникла обратно к его груди. – Я уже думала, что схожу с ума.

С тихим смехом он снова заключил меня в объятия и прижался головой к моей макушке. От его бархатного голоса у меня запульсировала каждая косточка в теле.

– Хотя за номер, который ты сейчас выкинула, ты заслужила, чтобы я заставил тебя в это поверить…

– О чем ты? – в замешательстве пролепетала я. И опять задрожала от низкого звучания его смеха. Я высвободилась из кольца его рук, чтобы заглянуть ему в глаза. Они задорно сверкали.

– Ты не сходишь с ума, малышка. Сейчас ты настоящий полубрахион со всеми особыми силами, – просветил он меня, широко улыбаясь. – Смерть Танатоса развеяла и его защитное заклинание в тебе.

– Что?!

– Заклинание, которое подавляло твои способности и не позволяло тебя обнаружить? – напомнил он мне. – То, которое я повредил, когда хотел тебя убить?

Конечно, я знала, о каком заклинании он говорил. Джимми и Лиззи несколько недель из кожи вон лезли, чтобы найти что-то об этом в Хрониках. Но это же значило…