– Кто? – не понял Аннев, сбитый с толку внезапной переменой в разговоре.

– Маюн, – ответил священник. – Ведь твоя перчатка – точная копия флага Бреатанаса. Феникс пусть и намного меньше, но ощущение такое, будто обе птицы вышиты одной рукой.

Аннев насупился:

– Так ты… знал, что это ее подарок?

– Она приходила ко мне посоветоваться. Сначала хотела сшить перчатку в черно-красную клетку – просто и строго, как мантия ее отца, – однако, увидев флаг, передумала. – Старик улыбнулся, но его глаза были печальны. – Она милая девушка, Аннев, и намерения у нее самые светлые. Надеюсь, все это приведет к чему-нибудь хорошему.

Содар указал на бутылочку:

– Выпей немного прямо сейчас. Ощущения будут не очень приятные, но к началу путешествия от них не останется и следа.

Священник направился к своей спальне. На пороге он остановился и, не оборачиваясь, произнес:

– Прощай, Айнневог.

И закрыл за собой дверь.

Несколько секунд Аннев оторопело смотрел на деревянную дверь, пока ее очертания не начали расплываться. Только тогда он понял, что по щекам у него струятся слезы.

«Я еще могу пойти с ним, – подумал он, вытирая глаза. – Еще не поздно. Сбежим, пока Тосан ничего не подозревает».

Однако он тут же отмел эту мысль. Если через час он не появится в конюшне, Тосан не станет делать скидку на Регалей и тут же отправит кого-нибудь на поиски свежеиспеченного мастера-аватара. А Содар сможет уйти лишь после того, как проведет праздничную службу, и когда она закончится, Аннев уже будет на полпути в Банок.

Аннев ненавидел старика за то, что тот заставил его выбирать между своими мечтами и жизнью, которую навязывало ему пророчество, – и за это ненавидел сам себя. Подавив рыдание, он бросился к висящим на стене мешкам для воды, сорвал их с крюка и обвязал ремень вокруг талии. В один из мешков он запихнул флаг и уже собирался сунуть туда стеклянный бутылек, но тут вспомнил наказ Содара.

Аннев вытащил из бутылька пробку и поднес его к носу. В едком аромате он уловил ноты вараны и аниса. Пить невесть что было страшновато, но Аннев, решив, что Содар не стал бы подсовывать ему отраву, сделал глубокий вдох и прильнул губами к горлышку. Кашляя и отплевываясь, он опорожнил флакончик почти на треть, но тут вспомнил, о чем предупреждал Содар, остановился и вытер губы. Ощущение жжения, начавшееся в горле, постепенно разлилось по всей груди. Его бросило в жар, стены угрожающе закачались, а пол поплыл из-под ног. Аннев несколько раз моргнул – и обстановка вновь стала прежней.

Юноша встряхнулся, заткнул бутылек и сунул его во второй мешок. Фонарик с фениксом он спрятал туда же. Усталость начала понемногу отступать, и уже через несколько мгновений он почувствовал себя бодрым и полным сил.

Аннев посмотрел на лежащие перед ним топор и меч. С одной стороны, Содар прав – их стоит спрятать в комнате или храме, подальше от чужих глаз. Однако он отправляется на важное и опасное задание, и, если кровопролития не избежать, он должен быть уверен в своем оружии.

Поэтому он сунул топор и Милость за пояс и, потуже затянув ремень, прошелся по комнате, чтобы оценить ощущение от висящего на бедрах оружия. Убедившись, что больше ему здесь делать нечего, он бросил прощальный взгляд на плотно закрытую дверь, за которой скрылся священник, и выбежал из кухни.

Когда Аннев добрался до конюшен, уже сгустились сумерки и праздничное веселье было в самом разгаре. Он надеялся, у него еще есть немного времени, чтобы забежать к себе и оставить ненужные вещи, однако его уже ждали Фин, мастер Брайан и Титус. Аннев через силу улыбнулся, глядя на Титуса в его новой песочной тунике, однако обнять друга не успел: Фин преградил ему дорогу и сунул в руки холодный черный сверток.

– Надевай.

Аннев сразу понял, что это, – на Фине был тот же черный костюм, – поэтому не стал ни о чем спрашивать. Но поведение Фина ему ох как не понравилось.

Начинается.

Аннев с извиняющимся видом кивнул Титусу, и тот в ответ помахал рукой. Кажется, он еще никогда не выглядел таким счастливым. Пришел Кентон, и Фин всучил ему такой же черный сверток. Аннев принялся нехотя стягивать с себя одежду. Когда они с Кентоном переоделись, Брайан с Титусом вывели оседланных лошадей.

– Пока у нас только пять лошадок, – пропыхтел Брайан, – но эти лучшие из них. С черной поосторожнее – кусается.

Когда молодые люди выбрали себе по лошади, Брайан извинился за то, что больше никто из мастеров не пришел их проводить.

– Старейший Тосан с древними на богослужении, а почти все мастера отмечают Регалей. – Он пожал плечами. – Ну, вы и без них справитесь.

Титус молча обнял Аннева, и они с Брайаном ушли. Вот такие проводы – ни фанфар тебе, ни громких речей.

Аннев затолкал в седельные сумки мешки для воды и кошелек с монетами и увидел, как Фин дает Кентону тонкий изогнутый меч. Кентон поспешно сунул его под седло, а Фин подошел к Анневу, держа в руке видавший виды клинок с отломанным кончиком.

– Я думал дать тебе оружие, – нахмурился аватар, заметив притороченные к седлу топор и меч, – но у тебя, гляжу, и свое есть.

– Да, – ответил Аннев. – Но ремень мне точно пригодился бы.

Он показал на шнур, привязанный к серебряным ножнам.

Фин заворчал, но все же снял с рукояти клинка тонкую полоску кожи и отдал Анневу.

– Где достал? В оружейной я их не видел. – Он потянулся было, чтобы потрогать меч, но Аннев хлопнул его по руке.

– Они мои, – выпалил он, но тут же овладел собой. – Мастерам-аватарам позволено выбирать оружие или использовать свое собственное.

Фин хмыкнул, однако пытаться повторно не стал.

– Да зачем тебе вообще оружие? Убивать-то будем мы с Кентоном.

Казалось, эта перспектива его совсем не беспокоит, и даже наоборот – воодушевляет. Он наклонился к Анневу и прошептал:

– И не вздумай лишить меня триумфа.

Аннев отстранился и посмотрел аватару в глаза, пытаясь понять, шутит тот или нет. Но Фин, увы, выглядел предельно серьезным.

– На этой неделе я уже убил достаточно народа, Фин. И у меня нет ни малейшего желания лишать тебя чего бы то ни было.

Парень засмеялся:

– Да уж конечно. Я столько раз вставлял тебе палки в колеса, что ты просто обязан отыграться. Что бы там ни говорил Тосан.

– В этом-то между нами разница – помимо всего остального. – Аннев поставил ногу в стремя и вскочил в седло. – Твое-то оружие где? Или собираешься убить Янака голыми руками?

Фин самодовольно усмехнулся, подошел к своему мерину и достал из сумки гарроту.

– Руками, само собой, но отнюдь не голыми, – сказал он, взялся за маленькие деревянные ручки и демонстративно растянул удавку.