Аннев разочарованно хмыкнул – на Кентона-то он как раз и рассчитывал, – но почувствовал, что продолжать этот разговор не стоит.

– А скажи-ка, – произнес он, меняя тему, – что ты узнал от Кейиша, Фолума и Дорстала?

Губы Кентона тронула едва заметная улыбка.

– Дорстал к тому времени уже накачался медовухой, от Фолума толку было примерно столько же. А вот Кейиш оказался молодцом: описал и дорогу из Чащи, и устройство замка Янака.

– Это же здорово.

– Не то чтобы очень. В замке есть движущиеся стены, так что Янак может менять планировку своей крепости хоть по сто раз за час.

– Ничего, – отмахнулся Аннев. – Главное – попасть внутрь, а там разберемся.

На ум ему пришел Шраон: кузнец наверняка смог бы посоветовать им что-нибудь дельное. Взгляд Аннева скользнул по ликующей толпе и остановился на кузнице. Несмотря на сумерки и довольно большое расстояние, ему сразу стало ясно, что огонь в печи давно погас, – скорее всего, Шраон ушел на праздничную проповедь Содара.

– Что известно про наружные стены? – Аннев вновь повернулся к Кентону.

– Мм?

– Они тоже двигаются?

– Навряд ли.

– Значит, остается лишь решить, с какой стороны лучше забраться в замок. Сомневаюсь, что там передвигаются комнаты целиком – слишком это непросто.

– Наверняка, – буркнул Кентон.

Аннев легонько ударил лошадь пятками и подъехал ближе к Кентону.

– Приедем на место, все тщательно осмотрим и решим, как попасть в замок. Когда все начнется – я могу надеяться, что ты меня не подведешь?

Кентон посмотрел ему в лицо, потом медленно кивнул:

– Я буду делать то, что ты скажешь. Пока.

Аннев улыбнулся, радуясь, что ему удалось заручиться поддержкой хотя бы одного из своих спутников. Тут в конюшню вошел Фин с тремя смоляными факелами.

– Вот твои дурацкие факелы, – прорычал он, сунув один из них в руки Кентону, второй – Анневу. – Теперь можем ехать?

– Конечно, – сказал Аннев и, не дав Фину возможности ответить, повернулся к Кентону. – Куда?

Черноволосый аватар указал на почти закатившееся солнце и деревья, окружавшие деревню.

– Сначала едем до холма. По Чаще пять миль, потом еще до Банока шесть. – Он поглядел на факелы. – И все-таки следовало взять фонари. За пределами леса факелы нас быстро выдадут.

– Да, пламя будет видно за несколько миль, – подтвердил Аннев.

Кентон кивнул:

– Можно, конечно, их затушить, но это опасно – ехать придется по неровной местности. Да и в замке фонари пригодились бы. Кейиш сказал, этот замок почти такой же огромный, как Академия.

– Если тебе нужен фонарь, – заявил Фин, взбираясь на своего крапчатого мерина, – сам за ним и иди.

Вдруг Аннева осенило.

– Не стоит волноваться, – сказал он, разворачивая лошадь. – Решение у меня имеется. Вперед!

Когда они въехали в лес, солнце уже почти ушло за горизонт, и Аннев испугался, что тени станут помехой на их пути. Однако в этой части леса деревья росли не так плотно, как на востоке, и магия здесь проявлялась намного слабее. Они отправились на северо-восток.

Через четверть мили всадники достигли невысокого холма, с которого открывался вид на деревню. Аннев приказал остановиться и попросил Кентона зажечь факел, света от которого оказалось вполне достаточно всем троим. Когда они достигли западного холма, Аннев заметил пограничные камни и вдруг осознал, что так далеко на запад он еще никогда не заходил. Кентона и Фина, казалось, посетила та же самая мысль. Мальчишки молча переглянулись – в кои-то веки безо всякой враждебности.

Они ехали в ряд, с Кентоном посередине, и первые полчаса Аннев оставался напряженным, словно натянутая струна. Он зыркал по сторонам, ожидая, что вот-вот из кустов выпрыгнут феуроги или еще какие-нибудь чудища, однако все было спокойно. Убедившись, что никто на них не охотится, Аннев наконец позволил себе расслабиться и насладиться охватившим его восторгом.

Хоть магия теней проявлялась тут в ослабленном виде, все же она несколько замедляла их путь, поэтому до границы Чащи они добрались лишь через час. Кентон тут же потушил факел, и они поднялись на внушительный холм, за которым раскинулась широкая долина. Аннев въехал на вершину первым, Фин с Кентоном присоединились к нему через несколько секунд.

Они стояли на холме, плечом к плечу, взирая – впервые в своей жизни – на мир за пределами Шаенбалу.

Внизу насколько хватало глаз простирались долины Дароэи, скудно освещенные последними отблесками заката. Несмотря на темноту, Аннев различал разбросанные повсюду крошечные рощицы деревьев, которые на севере и юге постепенно становились больше и гуще. Вдалеке возвышались стены Банока. На западе, в противоположном направлении, вырисовывались очертания какого-то города. Он стоял в дюжине миль от них и был гораздо крупнее Банока.

«Это не просто город, – догадался Аннев. – Это столица. Лукура».

Он долго смотрел на мерцающие вдалеке огни, не в силах отвести от них взгляда, потом нехотя отвернулся. Дальше на юг простиралась холмистая местность, а рощицы сливались в единую непроницаемую стену. Дорога, бегущая от Лукуры по самой кромке леса, резко ныряла в гущу деревьев, образуя пограничную линию между Возгаром и Чащей.

На севере равнина тянулась далеко за пределами Чащи и Банока, переходя на северо-востоке в широкую полосу деревьев. Даже при почти полном отсутствии света можно было рассмотреть, что они покрыты сочной зеленой листвой с россыпями ярких цветных точек – очевидно, цветов или фруктов.

Кентон кивком указал на странный лес и пояснил:

– Это Щедрый Предел. Мастер Кейиш говорит, он зачарован: деревья всегда зеленые и цветут, а на ветках висят плоды.

Фин засмеялся, откидывая упавшие на лицо сосульки.

– Звучит очень даже неплохо.

– Это проделки призраков – так они заманивают путников.

Фин скорчил скучающую мину, а Аннев, развернувшись в седле, окинул взглядом растянувшуюся внизу зеленеющую полосу.

– Он почти такой же огромный, как Чаща.

– На самом деле этот лес как три Чащи – или половина Возгара. Отсюда не видно, но он простирается до самого Палдрона.

– И что, до самого Палдрона он зачарован призраками? – ехидным тоном спросил Фин.

Кентон пожал плечами:

– Фолум еще упоминал друидов. Но какая разница, нам-то нужно в Банок.

– Точно, – сказал Аннев, глядя на маячившие вдалеке стены города. – И нам понадобится свет, но заметить нашего приближения не должны.

Солнце, напоминавшее о себе лишь тоненькой красновато-розовой линией у горизонта, уступило место первым звездам.