говорит у Исаии: тако глаголет Господь, создавый мя от чрева раба Себе (Ис. 49, 5). Итак, Адам ничем не отличается от нас по естеству, хотя предшествует нам по времени, как скоро и все мы производимся и созидаемся тою же рукою.

Поэтому, если вы, ариане, так мудрствуете и о Сыне Божием, а именно, что и Он таким же образом произошел и получил бытие; то, по вашему учению, ничем не будет Он отличаться от других тварей по естеству, как скоро не имел Он бытия, но получил оное, и за добродетель сообщена Ему при создании благодать имени. Ибо и Он, как утверждаете, есть один из тех, о которых Дух говорит во Псалмах: Той рече, и быша: Той повеле, и создашася (Пс. 32, 9). Посему, кому же повелел Бог, чтобы и Сын был создан? Ибо Словом должен быть тот, кому повелевает Бог и кем созидаются твари. Но вы не можете указать иного Слова, кроме отрицаемаго вами, если не придумаете опять какой – либо догадки.

Да, говорят, мы нашли ее (так, слышал я, однажды утверждали Евсевиевы сообщники), и думаем, что Сын Божий потому имеет преимущество пред другими и называется единородным, что Он один – причастник Отца, все же прочее – причастно Сына. – Так утрудились уже они, превращая и меняя слова, как цвет. Однако же будет доказано, что и в этом они – тоже, что от земли… тщесловующие (Ис. 8, 19) и как в тине погрязающие в своих догадках.

10) Если бы Он именовался Сыном Божиим, а мы назывались сынами Сына; то был бы вероятен их вымысел. Если же и мы называемся сынами того Бога, Котораго и Он есть Сын; то явно, что и мы причастники Отца, Который говорит: сыны родих и возвысих (Ис. 1, 2). Ибо если бы не были мы причастниками Его, то не сказал бы: родих. Если же он родил, то не иной кто, но Он есть наш Отец. И нет в этом важности, – что Сын имеет более и прежде получил бытие, а мы имеем менее и получили бытие впоследствии, – как скоро все мы причастники одного и того же и называемся сынами того же Отца. Иметь больше и меньше – не показывает инаковаго естества; потому что каждому дается это за преспеяние в добродетели, и один поставляется над десятью, а другой – над пятью городами (Лук. 19, 17-19); одни посаждаются на двунадесяти престолех, судяще обоимнадесяте коленом Израилевым (Лк. 22, 30), а другие слышат: приидите благословеннии Отца Моего (Мф. 25, 34), и: добре, рабе благий и верный (Мф. 25, 21). Мудрствуя подобным образом, справедливо представляют они, что Бог – не от вечности Отец такого Сына, и что не от вечности – такой Сын, а напротив того сотворен из не-сущаго и не имел бытия, пока не был рожден; ибо такой сын – инаков с истинным Сыном Божиим.

Но поелику и им даже непозволительно сказать сего, и мудрование это – свойственно более саддукеям и Самосатскому; то остается уже утверждать, что Сын Божий именуется Сыном в другом смысле, а именно, в каком Исаак есть сын Авраамов. Кто рождается от чьего-либо естества, а не отвне приобретается, того природа признает сыном: и таково значение сего имени. Ужели же рождение Сына – подобострастно человеческому рождению (может быть, желают они в неведении своем сделать и это возражение по примеру упомянутых выше)? – Нимало. Бог не тоже, что – человек; потому что и люди не тоже, что – Бог; люди созданы из вещества, и из вещества удобостраждущаго, а Бог – невеществен и безплотен. Если же о Боге и о людях употребляются иногда в Божественных Писаниях одни и те же изречения; то, как повелел Павел, от людей прозорливых требуется – внимать чтению (1 Тим. 4, 13), и таким образом различать и распознавать написанное в каждом случае сообразно с свойством означаемаго и не смешивать смыслов, – Божия не представлять по-человечески, и о человеческом никогда не разсуждать, как о Божием. Ибо это значит мешать вино с водою (Ис. 1, 22) и на жертвенник Божественный ввергать огнь чуждый.

11) Бог творит, и о людях говорится, что они творят; Бог есть Сый, и о людях говорится, что они имеют бытие, и имеют, получив его от Бога. Но так ли творит Бог, как люди? Или так ли принадлежит Богу бытие, как – человеку? Да не будет сего; иначе принимаем изречения эти о Боге, и иначе понимаем их о людях. Бог творит, нарицая несущая… сущими (Рим. 4, 17), и ни в чем не имея для сего нужды; а люди обрабатывают готовое вещество, предварительно познание для совершения дела испросив и прияв от Бога, все создавшаго собственным Словом Своим. И еще: люди не могут иметь бытия сами собою, ограничены бывают местом и поддерживаются Божиим Словом; Бог же Сам Собою имеет бытие, все объемлет и ничем не объемлется; Он во всем пребывает Своею благостию и могуществом, и также вне всего собственным Своим естеством. Посему, как не тем образом творят люди, каким творит Бог, и не так имеют бытие люди, как имеет Бог: так иначе происходит человеческое рождение, и иначе рождается Сын от Отца. Человеческия порождения суть как бы части рождающих, потому что самое естество тел есть не какое-либо простое, но текучее и слагающееся из частей; люди, рождая, из себя источают, и в них также притекает вносимое с пищею; по этой причине люди со временем делаются отцами многих чад. А Бог не делится на части; Он – неделимо и безстрастно Отец Сыну. В безплотном нет истечения; в Него не бывает и притечения, как случается это с людьми; но, будучи прост по естеству, Он – Отец единаго и единственнаго Сына. Потому, и Сын – единороден, и един есть в лоне Отчи (Ин. 1, 18). А что Он один – от Отца, – это показывает Отец, говоря: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих (Мф. 3, 17). Он есть Слово Отчее, в Котором можно представлять себе безстрастие и неделимость Отца; потому что не только Божие, но и человеческое слово рождается нестрадательно и не чрез деление на части. Посему, и седит Он одесную Отца, как Слово; ибо где – Отец, там – и Слово Его: а мы предстоим судимые Им, как твари. Он достопокланяем, потому что есть Сын достопокланяемаго Отца; а мы покланяемся Ему,