Первые случаи лихорадки уже начались. Наши линии снабжения очень длинны, и мы будем ужасно уязвимы, если французы приведут подкрепление. Мы не можем позволить себе переждать их.”

Он не признавал, что это было что-то более личное. Он не мог позволить себе ждать. Последняя ночь с Абигейл была самой тяжелой из всех. Она плакала и била его кулаками в грудь, а ребенок спал в своей кроватке, ничего не подозревая. В конце концов она смирилась с тем, что Тео должен уйти. - “Но я не буду ждать тебя вечно” - предупредила она. - “Мне нужен муж, который думает о своих детях, а не о призраке мертвой женщины.”

Он не был уверен, имеет ли она в виду Констанцию или Мгесо. Он никогда не рассказывал ей о своем сне, но ему было интересно, догадалась ли она. Эта мысль была словно кусок льда в его сердце. Каждое утро он просыпался с вопросом - правильно ли я выбрал?

Моисей посмотрел на него, как обычно читая его мысли. - “А что говорят твои предки?”

Тео рассмеялся - “Они говорят, что я ничего не найду, если пошлю других людей выполнять мою работу. Я сам проведу разведку местности.”

- Французы ненавидят рейнджеров больше всех остальных, - напомнил ему Моисей. - “Если они поймают тебя, это будет медленная и жестокая смерть.”

“Тогда тебе тоже лучше пойти, чтобы убедиться, что они нас не найдут.”

•••

В тот же вечер двое мужчин ускользнули из британского лагеря. Судя по всему, это были абенаки, одетые и раскрашенные для войны. Если бы их заметили часовые, они наверняка были бы расстреляны на месте.

Но их никто не видел.

Тео побрил голову и покрасил ее в красный цвет. Он вставил кольца в уши, с трудом открывая зажившие дырки, и воткнул в нос перо дикобраза. Он был обнажен по пояс, вплоть до лосин и мокасин из оленьей кожи. Он ничего не сказал своим товарищам, потому что не хотел, чтобы его люди видели его таким. Они знали, что он год жил как абенаки - это было частью его легенды - но это все еще была армия. Нельзя было допустить, чтобы люди подумали, будто их капитан стал туземцем.

- “Как мы найдем дорогу?- Спросил Тео.

- “Когда вы ищете яйца, как вы находите гнездо? - ответил Моисей. - Вы следите за птицей.”

Он повел Тео в лес, бесшумно порхая между деревьями, как мотылек. Луна уже вышла, хотя сквозь полог леса пробивалось мало света. Но Моисей, казалось, мог видеть в темноте. - Он остановился. Он почувствовал дрожь в земле, вибрацию часового, топающего ногами, чтобы заставить кровь двигаться. Он последовал за ним туда, где из-за куста можно было разглядеть двух французских солдат, стоявших за деревянным частоколом.

Тео взглянул на Моисея и изобразил, что перерезает ему горло. Моисей отрицательно покачал головой. Они ждали, слушая, как солдаты сплетничают и ворчат. Вскоре в лесу появился свет. Появилась вторая пара солдат с фонарем в руках.

С облегчением первая пара направилась обратно в форт. Но они шли не одни. Тео и Моисей последовали за ними, такие же близкие и темные, как тени. Они пересекали траншеи по бревенчатым мостам, огибали земляные насыпи, которые были сделаны вверху, и двигались по лабиринту срубленных деревьев. Однажды Тео чуть не свалился в яму, заполненную заостренными кольями. Если бы они не следили за часовыми, то никогда бы не нашли дорогу.

Препятствия заканчивались на опушке леса. Огни форта ясно виднелись за деревьями, но Моисей и Тео не пошли этим путем. Расставшись с часовыми, они поднялись по склону на более высокую площадку под утесами, откуда могли обозревать местность.

Озеро блестело в лунном свете. Форт с его замысловатым расположением бастионов и ограждений был похож на паука, сидящего у самой кромки воды. С их позиции склон плавно спускался к форту, стоявшему на мысу в нескольких сотнях ярдов от них. Земля между ними была расчищена. Некоторые деревья, должно быть, были срублены во время строительства форта или для дров; другие были ободраны и сожжены, оставив почерневшие пни, которые покрывали землю, как могильные камни.

Выжженное место образовывало широкое кольцо вокруг форта, открытое пространство, где мушкеты и пушки защитников могли прорваться сквозь любого нападающего, у которого не было бы никакого укрытия. Ближе к ним траншеи и земляные валы, выложенные острыми палками, представляли собой внушительные укрепления.

Тео внимательно огляделся по сторонам. Где-то за этими остроконечными стенами, освещенными светом сторожевых костров, находился человек, который был виновником всех его несчастий, человек, который формировал судьбу Тео по одной смерти за раз. Он должен был сопротивляться искушению забыть свою армию и свою миссию, взобраться на эти стены и выследить генерала Корбейля в его постели.

За фортом в озеро впадал ручей, который бежал вдоль задней части утесов. Тео знал, что генерал Уильямс подумывал о форсировании канала, но отверг эту идею. Он был слишком мелким для любого судна, кроме каноэ и лодок, в то время как орудия форта давали французам полное господство над входом в него.

Тео увидел широкодонную лодку, отчаливающую от пристани неподалеку от форта. За ним последовала еще одна, потом третья, их весла в лунном свете всплескивали белыми брызгами. Судя по их профилю, они сидели низко в воде.

- “А какой груз они везут по этой заводи? - удивился Тео. - “Здесь есть река, которая впадает в ручей?”

- “Только ручьи, - сказал Мозес. - Это никуда не ведет.”

Лодки скрылись за выступом горного хребта. Тео не сводил глаз с окрестностей, ожидая, когда они снова появятся там, где в поле зрения снова будет ручей. Прошло десять минут, двадцать, потом час. Но лодки все еще не появлялись.

- “Куда же они делись? - Кровь Тео ускорилась, пульс охотника уловил первые признаки следа. Он не знал, куда приведет этот след, но знал, что идти по нему стоит. - “Мы должны пойти и посмотреть.”

- “Нам придется пересечь эту открытую местность, - напомнил ему Моисей. - “Если есть что-то, что они не хотят, чтобы мы нашли, они наверняка будут хорошо охранять это место.”

Тео кивнул: Здесь не было ни укрытия, ни надежды пройти незамеченным в лунном свете. Он выпрямился, коснувшись незнакомой безволосой кожи