лицо изборождено морщинами. Его по колено захлестнули вездесущие лианы, на голове остатки рассыпавшегося гнезда, а ему все нипочем – идет себе и идет, не сходя со своего постамента.

– Ты когда-нибудь читал о таком? – спросил Горвен у Правурта.

Тот среди них самый эрудированный, ходячая энциклопедия. Был бы парень не амулетчиком, а магом, далеко бы пошел.

– Ничего не попадалось. И это, ребята, странно, потому что все, что относится к Черугде, я изучил от и до. Разве что информация засекреченная.

– Зачарованное место, чтоб его. Может, мы за энный отрезок времени первые, кого угораздило вот так сдуру сюда провалиться.

Две фигурки двигались в том же направлении, что и Хантре с Хеледикой. То скрывались за зелеными холмами, то снова появлялись в поле зрения.

В бинокль разглядели, что это мужчина и женщина с дорожными котомками. Скорее всего, местные жители идут из одной деревни в другую. Они тоже заметили далеких попутчиков, остановились и начали что-то кричать, размахивая руками.

– Подойдем или как? – спросила ведьма.

– Давай подойдем. Хотя наверняка они с кем-то нас перепутали.

Пошли в их сторону, те двинулись навстречу. Молодой парень в широкополой крестьянской шляпе, с суковатой палкой-посохом. Взгляд настороженный: «И за каким демоном вас сюда принесло?» Женщина зрелых лет, в красном платье и богато вышитой куфле, на шее монисто, на голове замысловато накрученный платок с подвесками из бронзовых кругляшей. В отличие от своего спутника, она держалась бойко и дружелюбно, улыбалась незнакомцам:

– Здоровья вам и кадаховой милости! А мы-то вас за соседей приняли!

Сурийская речь, только произношение отличается от олосохарского – медлительное, певучее, как журчащий ручей.

– Если держите путь в ту сторону, идемте вместе до нашей деревни, – предложила женщина. – Мы вас накормим, переночуете под крышей. Сейчас лучше ходить вместе. Бурбуки лютуют, свои гнезда ото всех стерегут, мимо пойдешь – могут до полусмерти заклевать. Хорошо, что со мной Чирван, старостин племянник, они по дороге два раза нападали, а он их палкой.

Чирван озабоченно нахмурился и покрепче стиснул свое оружие, аж костяшки побелели. То ли он был парнем ответственным, но недалеким, и у него взыграл боевой дух. То ли чужаки показались ему не менее опасными, чем бурбуки – голенастые хохлатые птицы с длинными клювами, помельче страусов, зато агрессивные хуже оголодавших диких собак. Хеледика всю дорогу высматривала их издали. Однажды стая из пяти-шести бурбуков устремилась к ним, угрожающе гогоча, но Хантре вытянул руку, и на ладонь ему выбралась из рукава сотканная из золотистого пламени саламандра. Этого хватило: звери и птицы избегают связываться со стихийными существами. Пернатые разбойники повернули обратно, обмениваясь обиженно-задиристыми воплями.

Стихийные и волшебные твари – существа разной природы, непреодолимые для вторых ограничения на первых не действуют. Другое дело, что без магии саламандра не могла притворяться браслетом на запястье у Хантре: когда пересекли границу прорвы, она приняла свой истинный облик и затаилась у него под одеждой.

Песчаная ведьма вопросительно взглянула на спутника, тот кивнул. Дальше пошли вчетвером.

Чирван с палкой на плече помалкивал и бдительно озирался, зато Нунефай сразу принялась непринужденно болтать, как со старыми знакомыми. Ничего удивительного, ведь она оказалась свахой.

Она и в соседние деревни ходила по этим самым делам, да не свезло, так и не нашелся жених для девушки, которую нужно выдать замуж завтра утром, иначе беда… Тут женщина перестала улыбаться, уголки ее губ скорбно опустились, а Чирван еще пуще нахмурился и сшиб палкой коробочку с семенами чешуелистника.

– Почему – беда? – поинтересовалась песчаная ведьма, угадав, что сваха ждет вопроса.

– Ох, беда, тогда мы ее всей деревней в жертву принесем. Так заведено, чтоб урожай не пропал, иначе голодать будем. Ийжу и Мусу, наши милостивцы, согласны на то, чтобы жертву взамен выдали замуж. А если никого не найдется, мы должны будем вспороть ей живот на алтаре милостивцев, ох, давно такой беды у нас не было…

Начала она ровным напевным голосом, а закончила с надрывными причитаниями, как на похоронах. Чирван ожесточенно орудовал палкой, сбивая бутоны и коробочки с травяных стеблей. Если где-то поблизости гнездились бурбуки, они предпочли сделать вид, что их тут нет.

Хеледика тоже помрачнела: это напоминало ее собственную историю. Хотя у нее тогда не было шанса откупиться замужеством.

– Кто такие Ийжу и Мусу? – спросил Хантре по-ларвезийски. – Здесь ведь прорва, откуда здесь волшебные существа?

Пришлось объяснять, что в Сонхи, кроме всем известных великих богов, встречаются местные боги, привязанные к своим территориям, их власть за пределы этих земель не распространяется. Вроде того Духа Местности, которого она вызволила из ловушки в Унских горах. Но местные боги и духи местности – не одно и то же, у этих сущностей разные возможности и обязанности. Местные боги есть не везде, можно обойтись и без них. Обычно за свою благосклонность они требуют с людей подношения, и это не обязательно кровавые жертвы. Если интересно, потом о них почитаешь.

– Можно что-то сделать, чтобы жертвоприношение не состоялось? – обратился Хантре по-сурийски к Нунефай.

– А вы не женаты? – глаза у свахи так и блеснули. – Сделайте доброе дело, возьмите бедняжку в жены, не понравится – сразу после свадьбы объявите о разводе, это дозволяется. Ийжу и Мусу будут довольны, и девушка останется жива, и мы кровопролития не совершим, перед Кадахом и Тавше не согрешим. Или вы… – она осеклась, перевела взгляд на Хеледику и вздохнула.

– Мы не муж и жена, – сказала песчаная ведьма. – Этого достаточно?

– Нужно, чтобы мужчина не состоял в законном браке перед лицом сонхийских богов, не был помолвлен и прежде не брал в жены девушек на алтаре Ийжу и Мусу. В том-то и беда, что у нас тут все или женаты, или помолвлены. А кто еще не успел или овдовел, те уже послужили милостивцам в прошлые годы. Никого не осталось.

Хантре не пришлось уговаривать. Повеселевшая сваха заверила, что развестись и уйти из деревни он сможет в тот же день, богами и псами поклялась. Честно говоря, невеста некрасива, да в придачу немая дурочка, но все равно живая душа, и никто не станет требовать, чтобы он женился на ней насовсем, хвала милостивцам, что все уладилось.

– Она из ваших? – спросила Хеледика.

– Не из наших, – снова вздохнула Нунефай. – Скинулись да на стороне купили, на рынке в городе Керете в магических землях. Не