— Ну, королевство не может существовать без правителя. Кажется, моя судьба нашла меня. — Обан вручил корону Винтеру. — Коронуй меня.

После смерти Короля портал начал исчезать. Теперь это был размер иллюминатора на лодке. Через небольшой круг Мануэль мог видеть мертвый город, разрушенные башни и разбитые дороги. Что-то лежало в куче на полу возле Портала, среди следов сражения. Мануэль остановился, чтобы поднять это; это была кровавая джинсовая куртка.

Он нахмурился, переворачивая ее в руках. Это была маленькая куртка, девчачья, изрезанная и окровавленная, один рукав частично сгорел. Он сунул пальцы в нагрудный карман и достал кольцо с бабочками.

Фэйрчайлд.

Мануэль вернулся к Обану как раз тогда, когда Винтер надел корону на голову принца, выглядя крайне неловко. Мануэль покачал курткой в направлении Винтера.

— Вы сказали, что большая часть нефилимов вернулась в мир людей. Что случилось с девушкой, которая носила это? Девочка и мальчик, заключенные нефилимы?

— Они прошли через Портал. — Винтер указал на него. — Они как мертвые. Эта земля — яд, особенно для таких, как они. — Он отступил от Обана. — Теперь вы Король, сир.

Обан коснулся короны на голове и засмеялся.

— Принеси вино, Винтер! Горло пересохло! Опустошить подвалы! Самые красивые девушки и юноши Двора, приведи их ко мне! Сегодня отличный день!

Мануэль улыбнулся окровавленной куртке.

— Да. Сегодня нам действительно есть что отметить.

ЧАСТЬ II

ТУЛЕ

В странном городе

Это была не пустыня. Это был пляж.

Чернота портала не была похожа ни на что, что Джулиан испытывал когда-то прежде. Ни света, звука или движения, только чувство в животе, будто бы падаешь в шахте лифта. Когда мир наконец-то вернулся, это было как тихий взрыв, несущийся к нему. Вернувшись к звуку и движению, он тяжело ударился о землю, песок поднялся вокруг него.

Он перекатился, сердце колотилось. Он потерял руку Эммы где-то в сгущающейся тьме, но она была здесь, поднималась на колени позади него. Её одежда фейри была разорвана и в пятнах крови, но сама она, казалось, была цела.

Судорожная боль прошла сквозь него, острая словно стрела. Это заняло у него минуту, осознать, что это было облегчение.

Эмма поднялась на ноги, отряхивая себя. Джулиан поднялся, его голова кружилась; они были ночью на широком, выглядящем знакомо пляже, который заполняли полуразрушенные скалы. Обрыв поднимался позади них, хрупкие деревянные ступеньки поворачивали вниз рядом с их лицами, чтобы соединить дорогу выше с песком.

Играла музыка, резкая и громкая. Дальний конец пляжа заполонили люди, никто из которых, казалось, не заметил их внезапного появления. Это была особенная толпа — смесь людей, вампиров, и даже несколько фейри мелькали тут и там, облачённые в чёрный и металлический. Джулиан прищурился, но не смог разглядеть деталей.

Эмма дотронулась до руны Ночного Видения на её плече и нахмурилась.

— Мои руны не работают, — прошептала она. — Также, как у фейри.

Джулиан тряхнул головой, будто бы говоря, я не знаю, что происходит. Он начал идти, когда что-то острое кольнуло ему в бок, посмотрев вниз, он осознал, что его телефон разбился вдребезги. Шершавые куски пластика застряли в его коже. Он выбросил телефон с дрожью — он будет бесполезен теперь для всех.

Он посмотрел вокруг. Было облачно, и кроваво-красная луна отбрасывала на песок неясный свет.

— Я знаю этот пляж, — сказал он. Скальные образования были знакомыми, изгиб береговой линии, форма волн — хотя цвет воды в океане был чернильно-чёрным, а там, где она разбивалась об берег, она оставляла канву чёрного кружева.

Эмма прикоснулась к его плечу.

— Джулиан? Мы должны разработать план.

Она была серой от усталости, тени залегли под её глубокими коричневыми глазами. Её золотые волосы спадали тонкими прядями на плечи. Эмоции взорвались внутри Джулиана. Боль, любовь, паника, скорбь и тоска лились сквозь него, как кровь из раны, швы которой вырвали.

Он отшатнулся от Эммы и согнулся возле скалы, его живот тяжело вздымался, пока он освободил себя от горькой желчи. Когда его тело перестало дёргаться, он вытер рот, протёр руки песком, и вернулся туда, где Эмма наполовину залезла на одно из скальных образований. Они назывались морскими утёсами или как-то так.

Он сжал руки. Его эмоции досаждали, словно шторм, давя на его череп, и в ответ его разум, казалось, бегал от места к месту, ловя случайные куски информации и отбрасывая их словно препятствия.

Сосредоточься, сказал он себе, и прикусил губу пока боль не прочистила его голову. Он мог чувствовать кровь.

Эмма взбиралась вверх по морскому утёсу, глядя на север.

— Это очень, очень странно.

— Странно в каком смысле? — он был удивлён тем, как нормально это звучало. Вдалеке, две фигуры прошли мимо — оба вампиры, одна девочка с длинными коричневыми волосами. Они оба просто помахали ему. Что за чёрт?

Она спрыгнула вниз.

— Ты в порядке? — спросила она, откидывая назад волосы.

— Я думаю, это всё путешествие через Портал, — соврал он. Что бы не происходило с ним, это было не то.

— Посмотри на это, — Эмма каким-то образом сумела удержать свой телефон, несмотря на все их перипетии. Она бегло пролистала всё, чтобы показать Джулиану фото, которое она сделала с морского утёса.

Оно было тёмным, но он мгновенно узнал береговую линию, и руины пирса Санта Моники вдалеке. Колесо обозрения было опрокинуто, разрушенный кусок металла. Тёмные тени кружили вдалеке. Это определённо были не птицы.

Эмма сглотнула.

— Это Лос-Анджелес, Джулиан. Мы прямо возле Института.

— Но Король сказал, что это Туле — он сказал, что этот мир был словно яд для Нефилимов…

Он прервался в ужасе. В противоположной от толпы стороне пляжа, две длинные колоны человеческих фигур маршировали в чисто военном образовании. Когда они подошли ближе, Джулиан заметил вспышку алой экипировки.

Он и Эмма нырнули к ближайшей скале, прижимая себя к ней. Они могли видеть, как марширующие подходят ближе. Толпа на другой стороне пляжа начала двигаться к ним тоже, и музыка исчезла. Остался только звук разбивающихся волн, ветра и марширующих ног.

— Омраченные, — Эмма выдохнула, когда они подошли ближе. Во время Тёмной Войны, Себастьян Моргенштерн похитил сотни Сумеречных Охотников и контролировал их, используя его собственную версию Чаши Смерти. Их называли Омраченными, и их можно было узнать по алой экипировке, которую они носили. Отец Джулиана был одним из них, пока Джулиан не убил его. Он до сих пор видел сны об этом.

— Но Омраченные все мертвы, — Джулиан сказал далёким, механическим тоном. — Они умерли, когда Себастьян умер.