— Потому что он хочет быть королем, — прорычал Эохайд. — Потому что он хочет престол!

Королева начала смеяться. Она освободилась от красных колпаков, которые держали ее так, словно их прикосновения были не более чем паутиной, хотя некоторые из них с криком упали на пол, их ладони обгорели и почернели, а пальцы щелкнули.

— Они уже делят твой трон, словно собаки, волнующиеся за кость, — сказала она Королю, когда из уголков его рта потекла кровь, и его глаза закатились до белков.

Она схватила Адаона за руку. Он вскрикнул от шока и боли; волосы королевы обвились вокруг них обоих, когда она улыбнулась королю.

— Ты забрал моего сына, — сказала она. — Теперь я возьму твоего.

Она исчезла, и Адаон исчез вместе с ней. Король вскрикнул и упал на землю, царапая землю перчатками. Его корона свалилась с его головы и ударилась о каменный пол, когда он подавил искаженные слова. Возможно, он пытался произнести имя королевы, возможно, имя Адаона. Возможно, даже Кирана. Эмма никогда не узнает. Тело Короля напряглось и упало, и Эохайд, и Этна закричали.

Он ушел неподвижно. Но его кровь продолжала течь вокруг него, стекая по полу ручейками. Красные колпаки отскакивали от тела Короля, их лица были покрыты ужасом.

Винтер опустил древко копья, которую он нацелил на Эмму.

— Король мертв! Король Эрон мертв! — воскликнул он, и Эмма поняла, что это должно быть правдой: теперь можно смело говорить истинное имя короля, когда его уже нет в живых.

Красные колпаки хлынули из зала алой рекой, кроме Винтера, который стоял на своем. Кристина звала других Сумеречных Охотников; она держала Марка одной рукой, а он схватил ошеломленного Кирана. Джейс и Клэри карабкались по куче валунов, чтобы добраться до них. Джулиан был только в ярде от них; Эмма начала бежать, когда тело Короля загорелось. Она бросила взгляд через плечо. Король горел, как и все, где проливалась его кровь — маленькие и большие огни, пылающие яростно и жарко, пожирали каменный пол, словно растопку… Тело короля уже исчезло за слоем пламени.

Фигура поднялась из дыма, отрезав Эмму. Это была Этна. Она сверкала, как оружие, ее бронзовые доспехи не осыпались, ее металлические глаза блестели от жажды крови.

— Моя клятва королю умерла вместе с ним, — сказала она, обнажая зубы. — Твоя жизнь теперь потеряна, убийца!

Она бросилась на Эмму. Меч Эммы исчез; она бросила копию Черного Тома, и меч Этны вонзился в него. Этна отбросила его в отвращении; остатки книги приземлились на горящую землю, а ее страницы загорелись. Эмма могла слышать, как Клэри зовет ее, а остальные кричат, чтобы она бежала быстрее. Она поняла с замиранием сердца, что они, должно быть, не видят ее; они не знают, что ей нужна помощь, они не смогут узнать…

Клинок Этны летел в воздухе, бронза рассекала дым. Эмма повернулась в сторону и упала на землю, катясь, чтобы избежать последующих ударов. Каждый раз, когда лезвие Этны едва не пронизывало ее, оно врезалось в глубокий врез на каменном полу.

Эмме становилось все труднее дышать. Она вскочила на колени, только чтобы Этна положила ногу в сапоге на ее плечо. Она толкнула, и Эмма растянулась на полу, сильно ударившись о землю.

— Умри на спине, сука, — сказала Этна, высоко поднимая меч.

Эмма взмахнула руками, как будто они могли отразить лезвие. Этна засмеялась, качнулась…

И упала в сторону. Эмма вскарабкалась на ноги, задыхаясь от дыма и неверия.

Джулиан. Он бросился на Этну и опустился на колени у нее на спине, нанося ей удары снова и снова с чем-то зажатым в кулаке. Эмма с удивлением поняла, что это была железная статуэтка, которую ему подарил Саймон. Этна кричала, пытаясь избежать железа. Эмма обернулась: комната пылала огнем, валуны светились, как раскаленные угли. Горячая боль пронзила ее бок; уголь упал на рукав ее куртки. Она яростно дернула его и похлопала, потушив огонь. Извини, Клэри.

Ей показалось, что она все еще может видеть смутные фигуры остальных сквозь дым. Поверхность Портала, казалось, рябила, как тающее стекло.

— Джулиан! — Закричала она и протянула руку. — Оставь ее! Мы должны добраться до остальных!

Он поднял взгляд, его глаза были дикими от ярости, и Этна оторвалась от него с визгом гнева и боли. Джулиан приземлился на ноги и уже мчался к Эмме. Вместе они убежали на звук голоса Кристины, поднимаясь и отчаявшись, выкрикивая их имена. Эмме показалось, что она тоже слышит Марка и остальных…

Из земли вырвался столб пламени, отбросив их назад. Они обернулись, ища способ обойти ее, и Эмма ахнула: Этна и Эохайд шли к ним, Этна окровавлена и ослепительна, Эохайд сияющий и смертельно опасный.

Всадники были в сердце их силы. Эмма и Джулиан были голодны, истощены и ослаблены. Сердце Эммы упало.

— Кристина! — Закричала она. — Уходите! Уходите! Убирайтесь отсюда!

Джулиан схватил ее за запястье.

— Есть только один путь.

Его взгляд остановился на стене — она напряглась, затем кивнула — и они оба побежали, как только Всадники начали поднимать свои лезвия. Эмма слышала, как они кричат в замешательстве и разочарованы жаждой крови. Ей было все равно; Портал вырисовывался перед ней, как темное окно высотного здания, весь в тени и блеске.

Она добралась до него и прыгнула, держа Джулиана за руку, и они вместе прошли через Портал.

* * *

Диего не был уверен, сколько времени он провел в пустой каменной камере. Там не было ни окон, ни понимания проходящего времени. Он знал, что Райан и Дивия находились в той же тюрьме, но толстые каменные стены камер не позволяли им кричать или звать друг друга.

Это было почти облегчением, когда в коридоре послышались шаги, и вместо обычного стражника, который приходил два раза в день с тарелкой пресной еды, появилась Зара, блистательная в одежде Центуриона. Он подумал, что она ухмыльнется, но она была странно безразлична. Кортана была привязана к ее боку, и она рассеянно ласкала ее рукоять, глядя на него через решетку, как будто она поглаживала голову собаки.

— Мой дорогой жених, — сказала она. — Как тебе твое жилье? Не слишком холодно и неприветливо?

Он ничего не сказал. Руна Молчания, которую на него наложила Когорта, была удалена почти сразу после встречи, но это не означало, что ему было о чем поговорить с Зарой.

— Только подумай, — продолжала она. — Если бы ты разыграл свои карты немного по-другому, ты мог бы жить со мной в одной из башен Гарда.

— И это не было бы холодно и неприветливо? — плюнул Диего. — Жить с кем-то, кого я ненавижу?

Она немного вздрогнула. Диего был удивлен. Конечно, она знала, что они ненавидят друг друга?

— У тебя нет права или причины ненавидеть меня, — сказала она. — Я та, кого предали. Ты был удобной перспективой брака. Теперь ты предатель. Мне было бы стыдно выйти замуж за тебя.