Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всю «анекдотичность» смысла философии Б. Латура, которую большинство сегодня принимает «на полном серьёзе», можно проиллюстрировать следующим примером, который сам Латур, по всей видимости, очень любил, поскольку часто к нему обращался, который сводится к вопросу, должен ли пистолет отвечать за «склонение к преступлению»?[253] Часто говорят, что не оружие убивает людей; это люди убивают людей. Очевидно, что это так. Объекты, вещи сами по себе ничего не делают. Какую ответственность, например, несёт пистолет? Ведь в некоторых случаях, очевидно, окружающие нас вещи влияют на наш выбор. Склоняют к нему, подталкивают. Аргумент об ответственности оружия за насилие с применением огнестрельного оружия может показаться неразрешимым. Но, с точки зрения акторно-сетевой теории Б. Латура, как только мы отделяем «ответственность» от «вины», всё становится намного проще. Латур говорит о «сценариях» («скриптах»), которыми сопровождают нас окружающие объекты. Так, пистолет несёт в себе ряд намерений и сценариев, потому что оружие делает вполне определённые вещи, а не другие. Это прокладывает определённые «пути», которые как бы «транслируют» наши цели и намерения, в результате чего мы начинаем иначе думать о себе и наших возможных действиях, когда имеем при себе оружие, нежели когда у нас его нет. Это не означает, что оружие определяет, что мы будем делать, но оно обеспечивает контекст наших действий, совсем игнорировать который было бы неуместно. С точки зрения Б. Латура, хотя у агента могут быть намерения и цели, у оружия есть свой собственный «сценарий», и когда у агента есть оружие, мы не можем рассматривать ни агента, ни оружие изолированно друг от друга, но должны смотреть на намерения единой сети «агент-оружие». Означает ли это, что у «пистолета» есть «намерение»? Разве это не нонсенс? «Скрипты» пистолета дают нам ряд «ролей для исполнения». Но, как мы уже указали, это оставляет в стороне вопрос о «вине», концентрируясь только на понятии «ответственности». Мы прекрасно знаем, что человек каждый раз принимает решения в ситуациях, которые влияют на его выбор. Однако очевидно, что не каждый, у кого есть оружие, делает выбор в пользу стрельбы. Неправильно как обвинять пистолет наравне с человеком, так и обвинять человека без учёта обстоятельств его выбора.
В связи с этим любой русский человек, хоть немного знакомый с отечественной историей, сразу же вспомнит в этой связи случай с «ссыльным колоколом». Напомним, что в 1591 году угличский набатный колокол своим звоном возвестил горожанам об убийстве царевича Дмитрия, в результате чего начались волнения и самосуд над предполагаемыми убийцами. Колокол же как «подстрекателя к бунту» жестоко наказали: сбросили с колокольни, вырвали язык, отрубили ухо и принародно всыпали ему 12 ударов плетьми, после чего вместе с другими угличанами, также лишившимися языков, ноздрей и ушей, и «сослали» в Тобольский острог – на 300 лет. Как говорится в летописях и преданиях, угличане почти год волокли его в ссылку на себе. Так колокол в 1593 году оказался, наконец, в Тобольске, где местный воевода запер его в приказной избе и распорядился сделать на нём надпись – «первоссыльный неодушевлённый с Углича». Кстати, о «ссыльном колоколе» вспоминали декабристы, видевшие в нём бунтаря. В общем, анекдот, да и только! Но сегодня ещё недавно пугавшие человечество Антиутопии, представляются вожделенным устройством, к ним стремятся как к Утопиям.
Латур «искренне» (!?) радуется, когда находит подтверждение его теория (акторно-сетевая – ANT), согласно которой человек ничем не отличается, а значит и ничем не лучше муравья (игра слов, так как “ant” по-английски как раз «муравей»), а человеческое общество – муравейника. Он прямо-таки испытывает воодушевление, даже трепет, рассуждая о всеобщем карантине, самоизоляции времён пандемии коронавируса – как о свидетельстве того, что мы действительно превращаемся в муравьёв, термитов, насекомых, прямо как «кафкианский» Грегор Замза. Не важно, что это свидетельство такое извращённое и превратное. Главное, что его «мысль» о «пастеризации Франции» в глобальном масштабе совпадает с «коронавизацией» всего мира.
Для большинства Б. Латур наиболее тесно ассоциируется с акторно-сетевой теорией (ANT). Он также хорошо известен, особенно среди представителей гуманитарных наук, как тонкий аналитик современности и, в более узком смысле, как энергичный защитник окружающей среды. Менее широко известны обширные труды Б. Латура по религии. Лекции Латура в Гиффорде в 2013 году «Лицом к лицу с Геей: новое исследование естественной религии». Её основная идея: Мы (Люди) – всего лишь её (Геи) микробиота! Микрофлора… Вот откуда такой интерес к Пастеру и, затем, к коронавирусу!
С точки зрения В. А. Кутырёва, существуют средства, соразмерные человеку, а есть превышающие его. При этом, мощность средств образует огромное поле притяжения целей, задавая их выбор и содержание. И чем мощнее средства, тем мощнее это поле. Технические силы требуют приложения. В этом Б. Латур совершенно прав. Но став пост-человеческими, они приобретают онтологическую самостоятельность и собственную рациональность. Превращаются в «целевую причину». Многочисленные «пост» – постструктурализм, пост-классическая и пост-неклассическая наука, пост-индустриальное общество, пост-история и пост-христианство, пост-модерновая культура, наконец, – всё это приближение и частное проявление пост-человеческих свойств окружающей нас реальности в целом, когда человек становится элементом, «фактором» чего-то им созданного и более сложного. Это мир созданный и создаваемый самим человеком, но приобретающий независимость от своего творца. Actus hominis contra actus humanus…[254]
Такова постановка главной проблемы нашего времени в «прогрессивном марксизме». Ведь это Маркс первым сказал, что человек оказался во власти своих собственных творений, так называемых фетишей. Фетиш – это созданные человеком вещи, то есть совершенно искусственные, но которые человек объясняет на языке природных сил, то есть как абсолютно естественные. Результатом такого переворота или фетишизации как раз и оказывается ситуация при которой человек начинает «производиться» отчуждёнными от него силами и явлениями.
«Социалистический» идеал, как и всё идеальное, нормативное, проиграл капитализму, оказавшись ассимилированным в своей формально-системной ипостаси, тогда как в изначальной сущности и посыле – вытесненным, но постепенно возвращается к нам в форме вопрошания о судьбе самого Человека. Первоначально слепо оптимистический, он постепенно усложнялся и переходил ко всё более фундаментальным, даже онтологическим проблемам. В силу «хитрости разума», он поджидает нас