– Князь изволит мариновать Империю ожиданием. Соглашение разорвано, Серый Дол закрыл границы, и люди остались один на один с демонами.

Укоризненно посмотрев на подругу, Каэль возразила:

– Не один на один, а два на одного – оборотни по-прежнему сражаются на стороне Империи.

– Да, только теперь Императору приходится платить полновесным золотом, – хмыкнула княгиня. – А еще оплачивать проживание для волчиц, что следуют за своими мужьями. Император недоволен разрывом Соглашения – раньше ему приходилось платить куда меньше.

– Да, платили простые имперки. Собой и своим счастьем, – скривилась Каэль. – А как ловко выкручивались имперские чиновники, я в восторге. Как они говорили? Посмотрите, в Серый Дол уходят подводы с припасами, с травами и зерном, с артефактами. И почему-то никто не уточнял, что все это уходит не в счет Соглашения, а за волчье золото. И редкие штучные артефакты.

– Зато люди довольны, – улыбнулась Арийна. – Это по Ондиниуму особенно заметно.

Когда волчица заговорила про родной город Арфель, у той на глазах навернулись слезы. Последнее время княгиня была скора как на слезы, так и на гнев. Но никого из волчиц это не смущало – они и сами были ровно такими же. И если леди Льефф-Энтан потеряла эмоциональное равновесие вследствие беременности, то волчицы по жизни обладали взрывным темпераментом.

– Ты чего? – нахмурилась Каэль. – Ну давай я с князем поговорю. В конце концов, сколько он меня будет с клятвой мурыжить? Сделаю вид, что хочу поговорить про клятву, а сама аккуратно на ваши отношения разговор переведу.

Представив, как именно Каэль переведет разговор, Арфель поежилась и рассеянно отозвалась:

– Князь просто ждет, пока Ричард уже решится сделать тебе предложение. Целитель уже купил кольцо.

– Так, – нахмурилась Каэль. – И что? Даже если я выйду замуж, я что, должна буду сесть дома, что ли? Так у меня один такой муж уже имеется.

Поперхнувшись смешком, Арийна ответила вместо княгини:

– Нет, просто Ричард уже часть рода Льефф-Энтан. И если ты станешь его женой, то клятва потребуется другая, более простая. А если ты сначала поклянешься роду, то пожениться уже не получится, вы же оба будете Льефф-Энтан.

Слушая подруг, Арфель рассеянно крутила браслет. Она так и не узнала, ради чего отец надел его на нее. И чем дальше, тем сильнее эта загадка на нее давила. Ей до дрожи хотелось закрыть эту страницу, перевернуть ее и продолжить писать историю своей жизни. Собственно, именно из-за этого ее глаза были постоянно на мокром месте.

– Ты из-за отца, что ли? – догадалась Каэль. – Да плюнула бы давно.

– Если бы точно знала, то плюнула бы. А вдруг он хотел как лучше? – сама себе не веря, произнесла Арфель.

– Да он по-любому хотел как лучше, – фыркнула госпожа Хемм. – Для себя. Он же хотел войны. Браслет твой – качественный новодел, который только подделывался под старину. И…

– Просто он ведь знал, что во мне течет волчья кровь, – перебила подругу Арфель.

– Он хотел войны, – повторила Каэль. – Он рассчитывал на быструю и победоносную войну. Но оборотни разорвали Соглашение, повинились перед людьми и поднесли роскошные дары пострадавшим от них семьям. Вспомни, никто не рискнул отказаться искать своих детей и пострадавших женщин. Ха, кстати, представляю, как был расстроен мой муж – жена в Сером Доле собирается выходить замуж по волчьей традиции, а ему, бедолаге, даже компенсации не полагается. Он, кстати, написал мне письмо – предлагает развод. Вернее, уже умоляет о разводе.

Каэль оскалилась почти как волчица, так она была довольна.

– А ты что? – заинтересовалась Арийна.

– Я? А я в Ондиниум не собираюсь. Как и разводиться с ним – мне это не нужно. Все же запутанные и несправедливые имперские законы порой выходят мужчинам боком. Женщина не может подать на развод, но может отказаться разводиться со своим супругом.

– Но почему ты не хочешь от него освободиться? – непонимающе посмотрела на Каэль Арийна. – Я уже давно хочу спросить это, да все неловко как-то. Ответишь?

– Потому что он не сможет жениться, а значит, не сломает никому жизнь. Мразь – она мразь и есть. А я замуж выйти могу – у нас ведь с ним брак бумажный, не магический.

Арийна, сидевшая у окна, вдруг встрепенулась:

– Старшая, что-то слуги у твоей любимой беседки суетятся. Стол понесли с парадной скатертью, цветы таскают. Вот я им задам – клумбу ободрали! Ушибу поганок так, что еще неделю верещать будут.

– Только чтобы я не слышала, – поморщилась Арфель. – А какую клумбу ободрали?

– С твоими любимыми белыми и синими ирисами, – прищурившись, ответила Арийна.

Недобрый взгляд княгини подкрепил уверенность волчицы в том, что до прислужниц следует четко донести: клумбы неприкосновенны. А то мало ли, доведут княгиню до проклятий, и будет поголовье лесных волков серьезно увеличено.

– Интересно, – протянула Каэль, – кого за княгиней пошлют? Может быть, Сарвейна?

Арийна поправила прическу и равнодушно пожала плечами:

– Может быть.

– Да ладно тебе, колись, что у вас? Я же на твой вопрос ответила, – поддела волчицу госпожа Хемм.

– Что бы у нас ни было, огласку оно получит после свадьбы моей Старшей. – Арийна с откровенной симпатией посмотрела на княгиню. – Воистину, мне повезло как никому.

– Это мне повезло, – улыбнулась Арфель. – Была у меня одна сестра, а стало две.

– Скоро и муж будет, – уверенно произнесла Арийна.

– Не надо раздувать во мне надежду, – проворчала княгиня.

– Тогда остается признать, что Отец-Ворон просто так пришел, незваным. Обычно-то мы трех-четырех гонцов с медом и орехами до пещеры отправляем, чтобы жреца умаслить и в гости заманить. А тут сам пришел. Видать, для него князь старается, в беседке стол накрывает.

Подруги прыснули со смеху, а у Арфель все внутри перевернулось. Неужели? За прошедшие три месяца Илуор забросал ее подарками и стихами. Над последними Арфель, невзирая на обиды подруг, ухохатывалась в одиночестве. Все-таки у князя со стихоплетством все было печально. Но он не стеснялся выставить себя на посмешище и как минимум раз в неделю присылал любимой надушенное письмо с плохо рифмованными комплиментами. И Арфель было до безумия интересно, кто надоумил Илуора сбрызгивать письма духами. Хотя еще сильней ей хотелось узнать, чьи это были духи. От самого оборотня приятно пахло травами и раскаленным на солнце камнем.

«Покусай тебя предки, Илуор, – с отчаянием подумала Арфель, – Я хочу засыпать в твоих объятиях, а не в пустой и холодной постели!»

Каэль оказалась права: за Арфель пришел именно Сарвейн.

– Миледи, окажите честь своему бестолковому то-соэлену и снизойдите в беседку, – лукаво улыбаясь, произнес оборотень.