Судя по всему, он был в курсе переживаний княгини. Вероятно, Арийна поделилась в надежде, что Первый Советник может хоть что-то знать.

Путь до беседки показался Арфель слишком длинным, слишком долгим. Но зато, когда она увидела стоящего у входа в беседку князя, ей захотелось замедлить шаг. Если Илуор и сегодня не скажет ей эти заветные слова…

«То пойдет к предкам», – сердито фыркнула про себя Арфель и, расправив плечи, решительно ускорила шаг. Обеспокоенный Сарвейн не знал, в какую сторону податься – как только княгиня обзавелась круглым животом, оборотни впали в панику. Как призналась Арийна, она по ночам видит кошмары, где леди Льефф-Энтан падает. «Я всегда просыпаюсь до того, как получаю результат диагноста», – доверительно говорила волчица и тащила все новые и новые защитные артефакты. И спасения от этой волчьей паранойи было не найти.

– Приятного дня, – по-кошачьи муркнул Сарвейн и исчез.

– Илуор? – кое-как произнесла Арфель и облизнула пересохшие губы.

Князь опустился на оба колена и выдохнул те слова, что так мечтала услышать Арфель. Но прежде, чем ошеломленная, счастливая княгиня успела ответить, он встал и взял ее за руки:

– Прежде чем отвечать, выслушай меня.

Градус счастья стремительно падал. Вздохнув, Арфель ответила:

– Хорошо. Надеюсь, ты объяснишь и то, почему тянул с ритуалом.

Вместо ответа князь осторожно привлек к себе любимую и коснулся ее губ нежным, мимолетным поцелуем:

– Я весь для тебя, только для тебя одной. Я любил, люблю и буду любить только тебя. А еще я слаб. Тебе пришлось наблюдать казнь Круга Поддержки, а после стоять рядом со мной на суде.

– И Охота, – кивнула Арфель. – Мерзость.

– И Охота, – согласился князь. – Я даже позволил себе задуматься о том, чтобы скрыть твои воспоминания.

– Ученик Отца-Ворона опять с кем-то поделился тайным знанием? – рассердилась княгиня.

– Нет, после той взбучки он решил дать обет молчания, – рассмеялся Илуор. – А я, слабый оборотень, всего лишь боялся услышать отказ. Боялся, что оборотническая природа вызвала в тебе непреодолимое отвращение.

– Поэтому в моих покоях теперь золота больше, чем в твоей сокровищнице? – Арфель прижалась к груди своего такого мудрого и одновременно такого бестолкового мужчины.

– Чего это? В сокровищнице золота тоже предостаточно, – возмутился оборотень и тут же добавил:– Не сбивай. Я хочу быть предельно честным.

– Может, не стоит? – Она потерлась щекой о его грудь и подняла голову, чтобы потребовать еще один поцелуй.

Илуор не смог отказать любимой в такой откровенной просьбе, после чего, чуть отстранившись, проводил Арфель в беседку. Правда, на блюда и напитки княгиня не обратила никакого внимания.

– Я оставил твоего отца в живых, – буркнул оборотень.

Арфель поперхнулась воздухом:

– Да я как бы и не просила его убивать. И на будущее: я против столь кардинального решения проблемы. Внука он не увидит, пусть живет в Империи.

Помолчав и видя, что Илуор не собирается продолжать диалог, княгиня осторожно спросила:

– А к чему ты это?

– К тому, что ты должна знать правду, прежде чем принять решение. Я встретился с ним. Традиция, по которой Князья не покидают Серый Дол, была мною сломана, да ты и сама знаешь. Я сам мотался по самым крупным городам Империи и на площадях просил прощения у людей. А в столице я встретил твою целительницу. Она тоже просила прощения – что не смогла задержаться, что приехала и уехала до того, как ты смогла с ней поговорить.

– Она прибыла нелегальным экстренным телепортом и исцелила Каэль, – пожала плечами княгиня. – Не ее вина, что мы с тобой были заняты.

– Я бы предпочел, чтобы суд и Охота прошли без тебя, – в очередной раз повинился Князь.

– И все же объясни про Эзру и отца, – направила его Арфель.

– Я хотел знать, зачем твой отец надел на тебя браслет, – бесхитростно ответил князь. – Вернее, я знал, что тебе необходимо это знание. Вот и попросил ее помощи. Она использовала зелья и магию. Ответ оказался прост: он хотел избавить тебя от ребенка и одновременно сорвать печати, чтобы из тебя вышла полноценная колдунья. Боль и стресс, Арфель. Прости. Я не убил его. Я оказался таким же дерьмовым оборотнем, как и те, что были казнены, – оставил мерзавцу жизнь ради политической выгоды. Вот теперь, когда ты знаешь, ты можешь решить, хочешь ли ты ответить на мои слова согласием или же предпочтешь…

– Предпочту родить ребенка в статусе не пойми кого, – покачала головой Арфель. – Ты же не можешь не чувствовать мои эмоции. Я чувствую твою любовь, Илуор. Я купаюсь в ней, и только знание того, что ты меня любишь, что не чаешь во мне души, помогло мне пережить это время. Время, когда ты тянул с предложением. Я твоя княгиня, твоя ша-раарти, и я хочу, предки тебя покусай, стать твоей женой. А ты все медлил и медлил.

Князь вздохнул:

– У нас не было свиданий, я не ухаживал за тобой. Мне хотелось возместить тебе все это.

– А, то есть после свадьбы ты перестанешь дарить мне цветы, драгоценности и вывозить погулять к подножию одиноких холмов? – с улыбкой спросила Арфель.

– Нет, просто… Просто я боялся услышать нет.

Прижавшись к плечу своего любимого волка, Фель тихо выдохнула свою часть клятвы. Нигде не грянул гром, и даже золотая вязь на их руках не засветилась. Просто два сердца теперь будут биться вместе. Просто двое теперь одно целое. И пусть впереди утомительная церемония – это не беда. И даже сражение Арийны и Тамора, выясняющих, кто лучшая нянька, нисколько не омрачит жизнь Князя Луны и его Лунной Княгини. Хотя, если быть предельно откровенными, то Тамор и Арийна так никогда и не поделят ребенка и их «сражения» станут частью жизни рода Льефф-Энтан. Что, опять же, только добавит смеха и радости в жизни обитателей Серого Дола.

Экстра

Арфель было очень удобно – она полулежала на теплом боку своего то-соэлена и с удовольствием листала последний том, повествующий о жизни и смерти Седьмого Князя Луны. В конце концов, когда-то же она должна была дочитать?!

«И проникнуться», напомнила сама себе леди Льефф-Энтан.

Но, если без шуток, то она и правда прониклась – Саргрейв был очень интересной личностью. С одной стороны, он был жесток – Охота проводилась очень часто. С другой стороны, он был милосерден, и дело не только в подводах с припасами. Именно он искоренил в Сером Доле такое понятие как голод. Да, разделение на бедных и богатых осталось. Но голодающих больше не было.

Заложив закладкой место, где остановилась, Арфель отложила книгу. Все-таки читать о том времени довольно тяжело – много крови, много смертей. Необходимо делать небольшие перерывы, чтобы информация укладывалась полностью, а не только «Ох, какой кошмар!».

– Где наш сын? – она пихнула в пушистый бок мужа. – Ты следишь?