Роули молчал.

– Ты говорил, что если чем-нибудь можешь помочь мне, ядолжен лишь попросить тебя об этом.

– Я это помню, – резко сказал Роули. – Но я также помню свойсовет, что поскольку эти люди охраняют тебя от опасности, тебе было бы разумносотрудничать с ними и быть с ними откровенным. – Роули остановился. – Я думаю,что можно сделать вывод, что ты предпочел не следовать этому совету.

Тад уже был готов сказать: «Я не могу этого сделать, Роули.Человек, захвативший мою жену и детей, только убьет их в этом случае». Он этоговсе же не сделал не потому, что опасался, что Роули посчитает его, Тада, простосумасшедшим – профессора колледжей и университетов имеют куда более гибкиеточки зрения на этот счет по сравнению с обычными смертными, предпочитая иногдавообще не иметь точки зрения на этот предмет, вместо чего они делятчеловечество на тупиц (но разумных), чуть эксцентричных (но разумных) и оченьэксцентричных (но тоже совершенно разумных, старина). Тад не стал открыватьрта, поскольку Роули Делессепс был столь погруженным в свои мысли человеком,Таду было нечего сказать ему, что могло бы послужить оправданием или убеждениемдля Роули... и, чтобы ни сказал Тад, это только могло испортить все дело. Нобыл ли Роули погружен только в себя или же нет, профессор грамматики имелдоброе сердце... он был смелым, в своем роде... и Тад надеялся и верил, чтоРоули был чуть более обычного заинтересован происходившими с Тадом событиями,его полицейским эскортом и его странным интересом к воробьям. В конце концовТад решил – или только надеялся – что лучше всего в его случае – просто хранитьмолчание.

Однако ждать было нелегко.

– Хорошо, – сказал, наконец, Роули. – Я одолжу тебе моюмашину.

Тад закрыл глаза и сжал колени, чтобы они не подгибались. Онпровел рукой по шее и увидел, что она вся мокрая от пота.

– Но я надеюсь, что ты возместишь все возможные затраты наее ремонт, если она вернется... пораненной, – сказал Роули. – Если ты бегаешьот полиции, я очень сомневаюсь, что моя страховая компания будет здесь что-томне платить.

В бегах от полиции? Только потому, что он один раз укатил отохранников, которые не смогли бы как-то защитить его? Тад не был уверен всправедливости такой оценки его действий. Это был очень интересный вопрос,который заслуживал рассмотрения попозже... Когда большая часть его сознания небудет заполнена беспокойством и страхом.

– Ты же знаешь, что я все сделаю.

– У меня есть еще одно условие, – продолжал Роули.

Тад снова закрыл глаза. На этот раз от расстройства.

– Что еще?

– Я хочу все узнать об этом, как только дело закончится, –сказал Роули. – Я хочу узнать, почему ты на самом деле так интересовалсяфольклорными преданиями о воробьях и почему ты так побледнел, когда я сказалтебе, что такое психопомпы и что они, как предполагают, должны осуществлятьздесь, на земле.

– Я побледнел?

– Как лист бумаги.

– Я расскажу тебе целую историю, – обещал Тад. Онусмехнулся. – Ты, наверное, даже поверишь чему-нибудь из рассказанного.

– Где ты?

Тад объяснил. И попросил Роули приехать возможно быстрее.

Тад опустил телефонную трубку, прошел за ворота и сел наширокий бампер школьного автобуса, половина которого разнесена вдребезги. Этобыло хорошее место для ожидания, если оно было вашим главным занятием. Оно билоскрыто от дороги, и в то же время Тад мог просматривать всю парковочнуюстоянку, лишь подавшись чуть-чуть вперед. Он огляделся, ища воробьев и незаметил ни одного – только большая толстая ворона безучастно каркала на одномиз островков из хрома и никеля между разбитыми машинами. Мысль, что его второйтелефонный разговор сегодня с Джорджем Старком состоялся всего полчаса назад,показалась сейчас Таду совершенно невероятной. Ему представлялось, что прошлимногие часы. И несмотря на постоянное ощущение тревоги, которое буквальнопропитало всего его, Тад чувствовал какую-то сонливость, словно уже наступиличасы ночного сна.

То же самое уже знакомое чувство какого-то движения и зуданачало возвращаться к Таду через пятнадцать минут после беседы с Роули. Онзапел те куплеты из «Джона Уэлси Харринга», которые еще помнились, и черезминуту-другую это ощущение прошло.

«Может быть, это психосоматика», – подумал Тад, но знал, чтоэто чушь. Ощущение было таковым, что Джордж пытается подобрать ключик к егосознанию, а Тад стал куда более чутко воспринимать все эти попытки. Он подумал,что это можно будет использовать и как-то по-другому. И Тад предположил, чторано или поздно он попытается заставить это работать по-другому... но этоозначало попытку вызвать птиц, а это была далеко не самая заманчиваяперспектива. К тому же еще существовало и воспоминание о том, чем можетзакончиться попытка воздействия на сознание Джорджа Старка – об этом напомнилапроткнутая карандашом его левая рука.

Минуты ткнулись все более замедленно. Через двадцать пятьминут Тад начал опасаться, не передумал ли Роули, который мог решить не ехать кнему. Он слез с бампера и встал в воротах между автомобильной свалкой ипарковочной стоянкой, уже не заботясь о том, что его можно увидеть с дороги. Онуже подумывал, не стоит ли попытаться поймать попутную машину.

Тад решил попробовать еще разок позвонить Роули и был уже наполпути к знакомому телефону-автомату, когда появился пыльный «Фольксваген».Тад сразу узнал машину Роули и побежал к ней, с некоторым удивлением обдумываянеобычную заботливость Роули о своем имуществе. Таду показалось, что всянынешняя цена этой машины вряд ли превышает цену парочки бутылок содовой.

Роули остановился у торца здания и вышел. Тад удивился,увидев, что на этот раз трубка набита табаком и испускает гигантские клубыдыма, что было бы чрезвычайно невыносимо в закрытой комнате.

– Ты же не собирался снова возвращаться к курению, Роули, –было первым, что сорвалось с языка Тада.

– Ты тоже не собирался сбежать, – грустно ответил Роули.

Они глянули друг на друга на мгновение – и оба разразилисьсмехом.

– Как ты доберешься домой? – спросил Тад. Сейчас, когда емубыло необходимо просто кинутся за руль маленького «Фольксвагена» и отправитьсяв долгий путь по извилистой и ветреной дороге в Кастл Рок, Тад вдруг ощутил,что не сможет обойтись без проявления заботы о товарище.

– Вызову такси, я полагаю, – сказал Роули. Он осмотрелдолины и пригорки из разбитых машин. – Я думаю, они сюда частеньконаведываются, чтобы забрать таких же безлошадных парней, как я, вдруглишившихся своих четырех колес.

– Разреши одолжить тебе пяток долларов...